Маленький маг (СИ) - Агишев Руслан - Страница 35

От его собеседника Фоссу виднелся лишь кусок дорого бархатного плаща, который не каждому дворянину по карману.

— Не надо повышать на меня голос, молодой человек! — в голосе говорившего было столько льда, что хватило бы всю эту комнату. — Я целитель, но не один из Благих Богов. На вашего батюшку наложили очень сильное проклятье.

Вздрогнув шевалье, с трудом подавил в себе желание бежать отсюда без оглядки. В их работе, когда часто приходилось «ворошить грязное белье» очень и очень знатных людей, с магическими проклятьями он сталкивался не раз. После одного из таких происшествий ему только чудом удалось выжить.

— … Столько вложенной энергии в заклятия я уже давно не встречал, — с оттенком то ли осуждения, то ли восхищения продолжал целитель. — Видно, ваш батюшка кому-то очень сильно насолил, раз случилось такое… Единственное, что могу вам посоветовать, это обратиться к хорошему магу. Правда, обойдется это вам очень и очень дорого. И вам стоит поторопиться, а то вы скоро будет поздно. Засим, вынужден откланяться. Моего внимания требуют и другие больные.

Дверь широко распахнулась и навстречу Фоссу вышел высокий дородный господин в роскошном бархатном плаще, из под которого выглядывал темный камзол строго покроя. С шеи мужчины свисал серебристый медальон с гравировкой коленопреклоненной фигуры Святого Гурта — знака его принадлежности к гильдии целителей.

— Сударь, — целитель слегка кивнул головой, определив в лице Фосса благородного. — Я очень спешу, — обдав его едким ароматом каких-то мазей, он исчез на улице.

Вслед за ним навстречу Фоссу вышел и Перти-младший с потерянной миной на лице. Наткнувшись взглядом на шевалье, он недоуменно уставился на него.

— Что вам господин? Если вы пришли выкупить свой заклад, то прошу вас, прийти в другой день, — полноватый молодой человек выглядел совершенно потерянным; было заметно дрожание его рук, стекленеющие глаза. — Мой батюшка очень плох, а я еще не знаком со всеми его делами. Прошу вас, господин, уходите.

Что было на это сказать? Горе пришло в этот дом, и его хозяевам было совсем не до Фоса. Видимо, монетами здесь не разжиться.

— Уже ухожу, — буркнул шевалье, разворачиваясь к выходу. — Надеюсь, старина Перти придет в себя.

По пути Фос вновь окинул глазами обстановку, примечая ее мельчайшие детали. Такое поведение уже давно для него стало привычкой, выработанной за годы работы в компании маркиза Весселя. В любом месте и в любое время дня и ночи сознание его фиксировало все необычное, все выбивающееся из общего фона…

Едва Фос оказался на улице, как дверь за ним захлопнулась. С глухим стуком заполз в пазы массивный засов. Больше делать здесь было нечего. Правда, шевалье почему-то не двигался с места. Он стоял столбом и еле слышно шевелил губами.

— Что-то я не пойму…, — задумался шевалье, поворачиваясь обратно к двери. — Это точно был он… Я не мог ошибиться. Там точно был медальон с гербом графа Горено. Благие Боги, как он мог там оказаться?

В нетерпении Фос стал ломиться в дверь лавки. От его мощных ударов ходила ходуном массивная деревянная дверь. Ответа не было. Тогда Фос заколотил сильнее. Наконец, изнутри послушался звук шагов и сразу же раздался недовольный и чуть испуганный голос.

— Уходите! Сегодня лавка закрыта! Слышите! Уходите! Батюшка занемог! — дрожащим голосом говорил младший Перти. — Я позову стражу!

Фос даже ухом не повел, лишь удвоив усилия. По градом его ударов дверь, кажется, начала поддаваться.

— Открывай! Мне нужен медальон! Черт тебя побери! — начинал терять терпение шевалье. — Я посмотрю на медальон и уйду. Открывай эту проклятую дверь! Я шевалье Фос и твой отец прекрасно меня знает. Слышишь?

К его удивлению, младший Перти после долгого шуршания засовом, сопровождаемого тяжелыми вздохами, все же впустил его внутрь.

— Милостивый сударь, о каком медальоне вы говорите? Батюшка ведал всеми делами с господами. Можно посмотреть на вашу расписку? — сын менялы извиняюще протянул руку.

Не говоря ни слова, Фос вытянул руку и указательным пальцев ткнул в сторону прилавка, в правой стороне которого скромно притулился небольшой серебряный медальон. По сравнению с рядом лежащими роскошными изделиями из серебра и золота, блестевшими так, словно они только что вышли из под руки кузнеца, этот кругляш выглядел очень непрезентабельно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Кто принес этот медальон? Мне очень нужно это знать? Мой господин, марких Вессель, готов хорошо отблагодарить за твое усердие, — шевалье выразительно потряс кошельком, в котором, правда, лежало лишь несколько серебряков. — Что замолк?

Тот растерянно отводил глаза.

— Я, … господин, не знаю. Это появилось вчера. Наверное батюшка его принимал, — бормотал младший Петри, то и дело бросая взгляд на медальон. — А он сейчас занемог… Даже не знаю как помочь вам господин. Как батюшке станет получше, я сразу за вами и пошлю…

Однако Фос ни секунды был не намерен ждать. Понимая, как важно время в такого рода делах, он хотел все знать прямо сейчас.

— Чего ждать-то? Сейчас все и спросим, — он плечом оттер сына менялы и, схватив с прилавка медальон, пошел в дальнюю комнатку. — Перти! Старина, развлеку тебя немного разговором?

Он резко распахнул дверцу и тут же встал, как вкопанный. Благие Боги, что это такое? Увиденное было ужасающим! Лежавшее на высоком топчане тело уже мало напоминало того толстяка Перти, с которым он был знаком. Где его пухлый живот, больше похожим на туго натянутый барабан?! Где эти свисавшие щеки, раздувающийся огромный нос? Иссохшее тело Перти было покрыто источавшими гной и смрад струпьями, которые даже на вид внушали отвращение и ужас. Провалились глаза и рот, желтоватая кожа плотно обтянула череп.

— Благие, что это с ним? — от громкого чужого голоса Петри очнулся, слезящимися глазами уставившись в сторону Фоса. — Проклятье, Перти! Кто это тебя так? Говори, говори! — искусанными в кровь черными губами тот что-то пытался прошептать, но у него ничего не получалось. — Ты слышишь меня?

Фос наклонился к нему, пытаясь хоть что-то услышать. От резкого движения он выронил медальон, который, раскачиваясь из стороны в сторону, повис на цепочке прямо перед носом больного.

— Черт! Черт! Перти! — менялу при виде медальона начало корежить. — Ты узнал его что ли? Перти, черт тебя бери!

С выражением неземного ужаса на лице меняла все сильнее и сильнее вжимался в топчан. Сомнений не было, причиной его ужаса был именно этот маленький серебряный кругляш!

— Ты его узнал. Точно узнал, — Фос едва не зарычал от радости, осознав, что он снова на верном пути. — Кто его принес? Не молчи, старина! Скажи хоть слово! Это был мальчик? Или маг? С мальчиком должен бы быть маг. Не молчи! Это был чертов маг? Да? — шевалье с надеждой вглядывался в лицо лежавшего, пытаясь прочитать на нем ответы на свои вопросы. — Нет?! Черт! Черт! Что ты говоришь? — меняла, собравшись с силами, начал что-то шептать. — Не слышу. Громче! Кто? Солдатка? Какая еще солдатка? Мальчик с ней был? Перти, очнись, черт тебя побери! Мальчик там был? Лет тринадцати — четырнадцати? Белобрысый? Да или нет?

Однако, силы окончательно покинули Перти. Он закрыл глаза и со стоном затих.

— Господин, что вы наделали? Вы убили его! — к телу, едва не сбив с ног Фоса, бросился сын менялы. — Уходите, немедленно! Слышите? Уходите, пока я не позвал стражу!

Шевалье же был абсолютно глух этим воплям. Стража? Что ему сделает столичная стража? Его здесь знала каждая собака. Если же не помогут знакомства, то у него было еще немного серебра.

— Эй! Я заберу этот медальон. Завтра тебе принесут плату за него, — бросил он в сторону сына Перти, выходя из комнатки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

У лавки Фос взял в поводу жеребца и медленно пошел по площади. Сейчас было не то настроение, чтобы ехать верхом. Ему нужно было все хорошенько обдумать, прежде чем что-то делать дальше. «А мне начинает нравиться это дело. В нем, право слово, куда ни плюнь, обязательно попадешь в очередную тайну. Нечего похожего я даже припомнить не могу….». В его памяти, действительно, не всплывало никакой истории, достойной сравниться с делом по тринадцатилетнему розыску наследника графства Горено. «Сколько этих дел уже было на моей памяти? Почти два десятка, если не ошибаюсь. Были поиски пропавших, убийц, грабителей, неверных жен и мужей. Несколько раз выпадал поиск похищенных драгоценностей. Честно говоря, думал, что меня уже ничем не удивить. Как же я сильно ошибался… Тут же одни вопросы! Вопрос на вопросе и вопросом погоняет!».