Свидания со злодеем (СИ) - Пашнина Ольга Олеговна - Страница 58

— Да. Он твой отец. Порой судьба отправляет нас бродить по причудливым тропам, любовь моя. Я почти не помню тебя ребенком. Но рад, что встретил сейчас.

— Значит, мы не вернемся в Чармерд? А как же твой род? Деньги? Все, чем ты так дорожил?

— Да плевать. Сибилла быстро сориентировалась и провернула наш любимый трюк. Заявила, что мы ее похитили и собирались сделать заложницей. Показательно сдала законникам пустую лабораторию, откуда я якобы вывез все оборудование и книги, изобразила возмущенную общественность — и уже продвигает право женщин рода Гримвеллов на передачу власти. Шикарная стерва, род с ней не пропадет. А я устал жить в войне. Хочу провести остаток дней в спокойной стране, рядом с любимой девушкой, воспитывать бананы и выращивать детей.

Он взял меня за руку, осторожно погладил и мягкими движениям начал массировать предплечье, которое адски ломило от толстой бронзовой иглы в вене.

— Как только ты поправишься, я покажу тебе Эйнгорию. Ты подумаешь, будто попала в другой мир. Чармерд — достаточно закрытая страна, а здесь все проще и… ярче, что ли. Здесь тебя не казнят за магию, здесь нашему ребенку не придется прятаться в потайной комнатке.

— Но для тебя ведь было важно помогать тем девушкам. Оставаться в Чармерде и бороться.

— Сибилла уже основала школу-пансион для одаренных сирот, будет выявлять обладающих даром и отправлять на стажировку в Эйнгорию, а мы с тобой будем их здесь принимать. Стыдно признаться, но я жалею, что игнорировал ее хватку. Стратегия с пансионом выглядит более выигрышной, чем вечно пропадающие любовницы завидного холостяка.

— В разы, — фыркнула я. — А что с Харальдом? Что с ним будет?

— О, его ждет долгий процесс принятия своего дара и того факта, что его дочь мало того, что колдунья, так еще и моя невеста. Но пока он опасен для всех нас, Шанель не выпустит его из комнаты. Так что…

— Вы заперли Харальда в комнате?

— Ага. И надеемся, что как только ты поправишься, то поможешь ему.

— Я тебя ненавижу.

— Врешь.

— Вру. Я в тебя влюблена.

— Нет, ты меня любишь. Ты или сумасшедшая, раз из-за какой-то влюбленности чуть не погибла, спасая меня от казни, или любишь.

— У тебя самомнение размером с рельсовый воид!

— Что?! Да как ты смеешь так говорить?! Больше!

Я засмеялась, но тут же поморщилась, ведь несмотря на обезболивающее, не до конца затянувшиеся раны еще беспокоили.

— Теана, — произнес Габриэл после долгой паузы, — можно тебя кое о чем спросить?

— Конечно.

— Ты боишься меня?

Я удивленно моргнула. Осторожно, чтобы не выдернуть иглу, устроилась поудобнее и посмотрела на Габриэла, пытаясь понять, чем вызван этот вопрос. Но я никогда не умела читать мысли, а уж его — тем более.

— Почему я должна бояться тебя?

— Я часто довольно жестко с тобой обходился.

— Ты уже просил за это прощения.

— Я испугался, что ты можешь умереть и не узнать, что бывает по-другому. Без угроз, условий и запертых дверей. Ты сможешь остаться со мной?

— Да, Габриэл. Я хочу остаться с тобой. Все еще хочу.

Он протянул руку, чтобы погладить меня по волосам. Ласковый теплый жест, вдруг подаривший ощущение абсолютной безопасности. Так внезапно и неожиданно убедивший в том, что у меня снова есть семья. Чувство спокойствия и знания, что пока папа с мамой рядом, ничего плохого не случится, раньше хранившееся только в воспоминаниях колдовским образом трансформировалось в уверенность, что теперь, пока рядом Габриэл, можно закрыть глаза и не видеть кошмаров.

— Поспи немного. Только никуда не исчезай, хорошо? Если станет страшно, просто позови. Я разберусь с любым кошмаром, обещаю.

Эйнгория, как и предполагал Габриэл, меня поразила. Теплом, светом, совершенно другой атмосферой. Я родилась и выросла в Чармерде и даже не думала, что соседняя страна может так отличаться от нашего королевства.

Наверное, это была иллюзия, но здесь даже легче дышалось. Конечно, магия не была в порядке вещей и формально за колдовство наказывали даже в Эйнгории, но как же здорово было жить, не чувствуя липкого холодного страха за себя и близких! Потому что за колдовство отныне грозила не смертная казнь, а всего лишь ночь в изоляторе и крупненький штраф. Ну а если магия практиковалась на частной территории и никому не вредила, то всем вообще было плевать. Оказалось, не так-то просто к этому привыкнуть и перестать прятаться.

Мне даже казалось, что цвета вокруг были ярче. В противовес дождливому и мрачному Чармерду светлые, окрашенные золотистым солнечным светом, дома казались сказочными замками. Я любила часами бродить по городу, спускаться к пляжу и слушать набегающие на камни волны. Заходить в кондитерскую, где добрая разговорчивая владелица всегда угощала меня эклером и чаем, а я в ответ покупала сладостей на всех обитателей дома, включая прислугу.

А еще мне понравились южные наряды. Легкие, открытые, яркие — при виде них у Габриэла загорались глаза. Я наслаждалась отсутствием строгих правил и не менее строгих наказаний за их нарушение.

Габриэл, конечно, безбожно врал, утверждая, что планирует вести праздный образ жизни богача в отставке. Во-первых, Сибилла не забывала присылать девушек, нуждавшихся в убежище. А во-вторых разве мог Габриэл Гримвелл оставаться в стороне, в то время как в парламенте шли дебаты о легализации магии? Да он дневал и ночевал в совете! Порой я подумывала обидеться на то, что мы так мало времени проводим вместе, но…

— Если магия станет легальной, Эйнгория сможет давить на Чармерд. Они застряли в прошлом веке. Нужен кто-то, кто поведет за собой и докажет, что колдовство само по себе — не зло и не добро, а просто навык, способность. Если магия станет здесь легальной, то совет сможет ставить условия Чармерду. Они не смогут закрыться, будут вынуждены ослаблять законы. Первоочередная задача: добиться отмены смертной казни. А дальше посмотрим, — говорил Габриэл.

И я послушно вздыхала, понимая, что глобальные изменения куда важнее моря, которое сегодня изумительно красиво волновалось, восхищая меня мощью и красотой.

Обычно я возвращалась с прогулки и сразу шла на ужин, но сегодня немного задержалась. Вымыла руки, вытащила из бумажного пакета эклеры, водрузила их вместе с чаем на серебряный поднос и отправилась наверх, к Харальду.

— Можно? — осторожно заглянула в апартаменты.

Он сидел в кабинете, что-то читал, опустив очки на самый кончик носа. Мне всегда становилось неуютно, когда я входила в комнаты, выделенные Лотнеру. Я чувствовала себя последней сволочью, отпирая его дверь ключом и запирая после того, как выходила. Муж Шанель запрещал выпускать Харальда до момента, пока он не научится контролировать магию. А он учиться не желал и, кажется, продолжал ненавидеть Габриэла, а вместе с ним и меня. Только вот зачем тогда дал свою кровь? Почему просто не позволил мне умереть, отомстив всем и сразу?

Все равно он не признавал во мне дочь. Даже не пытался.

— Я принесла эклеры и чай. Сегодня прохладно. Шторм.

Лотнер только пожал плечами, и я вздохнула. Холодный прием — вот то неизменное, что каждый раз ждало меня в его апартаментах. Сколько ни старайся, сколько ни приходи. Я долго не решалась с ним даже заговорить.

— Харальд… я не поблагодарила вас за кровь. Вы спасли мне жизнь, спасибо.

— Не за что. Это все? Можешь забрать сладкое, я не буду.

— Поговорите со мной, — попросила я.

Получилось куда жалобнее, чем хотелось.

— Мой мир рухнул. Мама и папа оказались неродными. Я ничего о вас не знаю. Ничего не знаю о маме. Какой она была? Как вы познакомились?

Харальд угрюмо молчал, продолжая сверлить взглядом книгу. Впрочем, не переворачивая страницы вообще. Он вряд ли понимал, что читает, скорее, просто считал секунды до момента, когда я уйду. И зачем я вообще к нему приходила?

— Ладно. Забудьте. Извините, что помешала.

Я поднялась с софы, на которой сидела, и вдруг охнула, согнувшись почти пополам.