Наследник для жестокого (СИ) - Безрукова Елена - Страница 12

Я давилась этой пеной, плевалась и пыталась от него спрятаться, но это было невозможно. Он издевался и смеялся над моими плясками по душевой, пока ему не показалось этого достаточно.

Поток воды в лицо мне, и я машинально отвернулась. Вкус пены так и стоял во рту.

— Открой глаза.

Осторожно, нехотя, подняла на него взгляд.

— Хочешь повторить что-нибудь из тех грубых слов?

Закусила губу и опустила глаза, чтобы просто не послать его куда-то очень далеко. Иначе, он мне шампунь уже прямо в рот нальет. Изувер.

— Отвечай, когда я задаю вопрос, — властный пальцы заставили меня смотреть в лицо Гора. — Ты готова повторить или мы достаточно вымыли твой ротик?

— Достаточно! Прекрасно вымыли. Он просто блестит!

Гор усмехнулся. В его глазах словно заплясали чертята. Его веселили мои ответы на волне истерики.

— Вот и запомни — твой рот не для ругательств. И вообще — не для слов. Ты умеешь делать более приятные и полезные вещи, чем болтать.

Кинула на него злой взгляд. Он напоминает мне о той сцене в подвале, когда он хотел минет, и лишь мои слезы его остановили. Я бы предпочла об этом забыть, но он не даст мне этого сделать. Я никогда не прощу ему всего этого. Хотя этому дьяволу, очевидно, мои прощения и позволения совершенно не нужны.

— Итак, дубль два, Ясмин, — он провел рукой по моей груди, намеренно задев пальцами сосок, и по телу пробежала дрожь.

Да что за реакции на это чудовище? Или просто невозможно не реагировать, если особь мужского пола касается интимных мест?

— Я хочу тебя. Сегодня. Приведи себя в порядок, я приду ночью. Прими уже верное решение.

Глава 15

Он ушёл, а я стала смывать остатки шампуня. Руки дрожали. Но уже не только от страха, но и от злости и бессилия. Я здесь никто. Просто никто. Он главный. Он решает. Он живёт как хочет, и диктует как жить другим.

Урод.

Бесчеловечное существо.

Бессердечный пень.

Мне кажется, я никогда никого так не могла ненавидеть, как ЕГО. А за что мне было испытывать ненависть к другим? Маня все любили, воспитывали и обращались со мной как с принцессой. Теперь же я даже не прислуга. Пустое место.

Особенно громко бросила лейку в душевой и принялась с остервенением вытираться. Кожа стала красной, настолько сильно я терла себя, словно это могло бы что-то решить. Зависла в руках с полотенцем.

Он придёт. Придёт этой ночью. Я в его логове. Паук поймал свою жертву, и теперь готовиться её сожрать. По спине снова сбежал липкий страх. Я совершенно не представляю себе, как пройдёт эта ночь. Навряд ли я смогу повиноваться и покорно раздвинуть перед ним ноги.

От одной мысли об этом подбородок гордо взметнулся вверх. Да кто он такой, что покушается на моё тело и мою честь? Почему он все решил за всех? Мне очень жаль, что по силе я ему неровня, иначе бы уже давно двинула ему как следует. Да может, и двину. В моменты, когда он нападает на меня, я не могу контролировать себя. Я просто знаю, что не хочу позволять, и начинаю изворачиваться на уровне инстинктов. Я сама не знаю, чего ожидать от себя.

Сложно себя держать в руках, когда тебя гложет греховное желание взять и убить. Просто убить. Чтобы его больше не стало. Не было никогда. Чтобы не видеть больше эти чёрные глаза, чтобы не чувствовать на себя его внимание, взгляды, желания, руки, касания. Чтобы даже фантома не осталось. Он был бы моим самым жутким воспоминанием. Ночным кошмаром. Тем, который хочется предать забвению…

В полотенце осторожно выглянула за дверь, чтобы проверить, действительно ли его здесь нет. Выдохнула, когда увидела, что спальня снова пуста. Дошла до кровати и заглянула в пакет. Среди гор кружев и — боже мой, эротических костюмов! — нашла полупрозрачную майку и коротенькие шортики, которые больше на трусы похожи. Посмотрела на себя в зеркало — да уж, так только и воевать с мужчиной — соски просвечивает, слишком облегает. Как раз оно, чтобы сообщить, что спать с ним я не намерена! Специально, гад, все такое выбрал. Даже ни одного бюстгальтера не нашла отдельного — пеньюары да прозрачные маечки и топики.

Вздохнула и прошла к окну. На столе заметила принесенный мне поднос, но лишь сморщила нос и отвернулась. Вот сейчас аппетита действительно нет. Я слишком переживаю о том, что будет сегодня. Обняла себя руками, пока по телу бегали мурашки. Я снова представила, что его губы снова будут жадно пить меня, ноздри с наслаждением втягивать мой запах, а руки касаться моих самых запретных мест, которые я берегла для мужа.

По щеке сбежала слеза.

Не будет у меня мужа. Никогда. Ни один мужчина меня не возьмёт в жены после такого как Гор. Если он вообще когда-то отпустит меня живой… Больше склоняюсь к тому, что дни мои сочтены. Здесь я проживу за год всю свою жизнь. Узнаю, что такое близость с мужчиной, что такое беременность, роды… А когда Гор получит сына, то… Я думаю, что просто избавится от меня. Так ему проще. Так поступают все люди его круга.

Мне нечего терять. Не о чем больше молчать. Нечего беречь. У меня нет будущего. Если бы Гор предложил мне: Он или Смерть, я бы покорно пошла за второй…

Глава 16

Прилегла на кровать и не заметила как уснула от усталости. Подвал, неудобная лавка, скудная пища измотали меня. Даже ожидая худшего, организм все равно взял своё, и я забылась сном.

Через дрёму ощутила лёгкое касание моих волос. Может, снится? Или сквозняк? Не хочется думать, что это ОН.

Вздрогнула, когда горячая, большая и шершавая рука прошла по всей моей ноге и в конце пути сжала моё бедро. Нет, это не сон, а моя страшная реальность… Он пришёл, как и обещал.

Рывком села на кровати, сбросила его руку и отползла дальше, собравшись в ком, и глядя на него раненым волчонком. Каждую встречу с ним я боюсь. Каждая может стать последней. Потому что я не собираюсь ему подчиняться.

— Куда? — прозвучал слишком резко в тишине ночи его голос.

Он сел рядом и просто перетащил меня к себе, усадив на колени, словно я невесомая. Сидеть не просто близко, а прямо на нем, ощущая все рельефы его тела, мне не нравилось. Я рвалась куда-то в сторону, в ту же минуту осознавая, что он не отпустит. Глупо даже надеяться. Но расслабиться и принять все как данность я тоже не смогу. Меня учили быть покорной, да, но не чужому мужчине, не преступнику и похитителю. Не тому, кто хочет взять силой то, что ему не принадлежит.

— Я бы предпочёл увидеть на тебе что-нибудь посексуальнее, но эти шортики мне тоже нравятся.

Он ещё сильнее сжал ягодицу, а я стала брыкаться активнее.

— Ясмин, мне все это начинает надоедать, — сказал Гор, захватив рукой мои волосы на затылке так, чтобы я не могла дальше извиваться в попытке бегства и не имела шанса отвернуться от него.

Ледяные глаза оказались прямо напротив моих, и я задрожала. Как же я его боюсь… Так же сильно, как и ненавижу.

— Ты все равно этого не избежишь, — говорил он. — Никто за тебя долг не отдаст. И только тебе решать, постараюсь ли я быть нежным в твой первый раз. Что ты выбираешь?

С языка рвались проклятия и оскорбления, но я уже научена опытом, что с ним лучше так себя не вести.

— Ничего из этого! — ответила я и снова попыталась освободиться.

Не хочу ощущать его руки и тепло на себе, не хочу чувствовать как нарастает эрекция, которая уже врезается в мою ягодицу.

— Так не получится, — сказал Гор мне в шею и стал прокладывать влажную дорожку поцелуев до ключицы, вызывая мурашки по позвоночнику. — Выбирай из того, что назвал я. Нежно или грубо, Ясмин?

— Я не хочу тебя, — принесла я тихо, но чётко, опустив ресницы. — Никак.

Гор сильнее сжал меня в стальных объятиях, почти до боли. Он довольно зло смотрел на меня, пытаясь поймать мой взгляд, но я упорно не поднимала глаз.