Игра вслепую (СИ) - Ковальчук Алексей Алексеевич - Страница 41

Да, Сагдия уже посещала подобные заведения, но несмотря на внешнее спокойствие ей приходилось прилагать существенные усилия, чтобы удерживать на лице маску безразличного равнодушия. “Если на благо рода нужно убить — убей. А если придёт твоя очередь умереть — то умри с достоинством”. Давние слова бабушки всплыли из подсознания и заставили встрепенуться.

Помимо двух менталисток в помещении присутствовали лекарка и две Альфы, которые завидев Сагдию, склонились в почтительном поклоне. В принципе, в присутствии высокоранговых воительниц не было особой нужды, так как пленницы не представляли никакой опасности. Чтобы исключить попытки освобождения, достаточно было нанести им смертельные раны и подождать, пока лекарские амулеты, спасая жизнь, опустошат источники. Данный метод использовался давно и работал безотказно. Так что Нариса вместе с дочкой “умирали” несколько раз на дню и внешне выглядели истощёнными и измученными, хотя и прошла всего пара дней.

А ещё в усадьбе находилось пара “Оборотней”, которые получилось скрыть во время неудачной попытки переворота. Но так как их использование мешало менталисткам, приходилось работать по старинке...

— Госпожа?..

Тихий шёпот Индиры напомнил Сагдии, зачем они сюда спустились и, сделав шаг вперёд, она громко воскликнула:

— Довольно!

Обе менталистки, увлечённые процессом, только сейчас обратили внимание на Сагдию и торопливо склонились в поклоне.

— Разверните их лицом друг к другу.

Отдав приказ, Сагдия прошла между двух кресел и посмотрела на Нарису. “Запомни. Ты должна верить в то, что говоришь. Хоть капля сомнения в голосе — и ты проиграла”. Очередная фраза бабушки, как и предыдущее нравоучение, придала решимости и Сагдия слегка наклонилась вперёд, чтобы посмотреть в глаза бывшей главе СБ. Взгляд Нарисы казался пустым и безжизненным, но Сагдия прекрасно знала, что это лишь видимый эффект. Когда пытаемая, противодействуя силе менталистки, прячет сознание за ментальными блоками, а на самом деле всё прекрасно видит и слышит. Улыбнувшись своей самой милой улыбкой, Сагдия проговорила:

— Доброй ночи, Нариса. У меня сегодня хорошее настроение и я решила сделать тебе необычный подарок. Сейчас ты сможешь выбрать один из вариантов будущего для своей семьи. Как ты знаешь, наши воительницы одни из первых начнут атаку на индейские территории. И если твоя дочь достойно покажет себя в этой операции, я сохраню ей жизнь и восстановлю в правах. И конечно, не буду трогать Раяну… Либо ты можешь выбрать второй вариант, и твоя дочь умрёт через пять секунд. Уверена, ты высоко оценишь моё щедрое предложение, — улыбка сползла с лица Сагдии, превратившись в издевательскую усмешку.

Нариса никак не отреагировала на сказанное, а взгляд по-прежнему оставался безжизненным. Постояв пару секунд, Сагдия неспешно обошла кресло и, склонившись к уху Нарисы, произнесла:

— Раз…

В этот момент Индира с каменным лицом приставила пистолет к виску единственной дочери Нарисы.

— Два…

— Три...

— А ты знаешь, мне нравится такая игра. И когда на место твоей дочки сядет внучка, я дам тебе целых десять секунд, — максимально ласково прошептала Сагдия прямо в ухо. — И возможно, новый выбор ты станешь делать уже завтра... ЧЕТЫРЕ!

“Четыре” она выкрикнула резко и громко. И этот неожиданный переход от тихого шёпота до возгласа прямо в ухо заставил вздрогнуть Нарису, которая, похоже, всё-таки выбралась из потаённых уголков своего разума.

Щелчок спускаемого предохранителя и голос Нарисы прозвучали практически одновременно:

— Поклянись.

Сагдия замерла.

— Повтори.

— Поклянись, что так и будет, а моя семья останется жить.

“Получилось”, — мысленно выдохнула Сагдия. Ей очень не хотелось быть настолько жестокой, но правила этой игры придумала не она, а поменять их сейчас - всё равно что расписаться в собственном бессилии. И этот акт ей пришлось бы отыгрывать до конца. Сдерживая внутреннее волнение, она медленно обошла кресло и встала напротив Нарисы...

— Твоя семья получит право на жизнь. Но смогут ли они воспользоваться им? Если они решат, что лучше служить своим собственным интересам — они умрут... как и ты. И это всё, в чём я могу поклясться.

Сейчас глаза Нарисы полыхали внутренним огнём, а топливом ему служила ненависть, которую Сагдия не только видела, но и прекрасно ощущала всеми фибрами своей души. Со стороны казалось, что Нариса сейчас передумает, но прикрыв веки, та всё-таки еле слышно проговорила:

— Хорошо. Спрашивай...

***

Вернувшись в кабинет, Сагдия неторопливо опустилась в кресло и, устремив взгляд в окно, продолжила размышления. Несмотря на кажущуюся смену курса внешней и внутренней политики клана, до сегодняшнего дня она топталась у развилки. Ещё не поздно выбрать сторону старых “подруг”. Или всё-таки продолжить начатые изменения? Нет, Сагдия не сомневалась, что клану жизненно необходимы перемены, вот только тяжело просчитать, куда приведут её эти пути. Вверх или вниз? Какое место займут Кайсаровы после её выбора? Мать и бабушка стояли у самой вершины, но оступились и рухнули в пропасть, утащив за собой репутацию клана. Теперь пришло её время делать ставку, вот только как правильно распорядиться ситуацией?

Безусловно, это шанс вернуть клану утраченное могущество, но есть одно «но»: им можно воспользоваться для обоих путей, и для старого, и для нового. Однако, что бы ни задумала Антонина Романова, если её план провалится и всплывёт фамилия Кайсаровых — их сметут. Размажут тонким слоем вместе с Казанью и со всеми родами. Да, Сагдия подстраховалась и, воспользовавшись отсутствием княгини Гордеевой, напросилась в гости к её мужу. И хоть, разговаривать с Сергеем было намного легче, чем с Ольгой, он оказался далеко не так прост, как ей поначалу казалось. Во всяком случае, этого визита будет явно недостаточно, чтобы обеспечить Кайсаровым надёжное алиби и безопасность. Вот если Романова успеет совершить задуманное и мстить будет не кому…

Мысль вызвала очередной виток эмоций и Сагдия бесконтрольно стиснула подлокотники кресла. Отвечать перед самим собой тяжелее всего. Обмануть свое внутреннее “Я” невозможно. И один вопрос уже очень давно не давал ей покоя, раз за разом всплывая в подсознании и заставляя искать однозначный ответ. Вот только ответа-то и не было. Умом Сагдия понимала, что в смерти Дамиры и Азимы виноваты они сами. За подлое нападение последовала незамедлительная расплата. И погибли они в бою, который сами же и спровоцировали. Да, по уму, претензий к Гордеевым нет и быть не может. И отвечая таким образом князю Сергею, она почти не лукавила. Почти… Где-то глубоко внутри всё же сидела обида, которая потихоньку тлела и явно пыталась переродиться в нечто большее...

— Сколько у нас времени?

Вопрос был навеян душевными колебаниями. Ей, как воздух, требовалось ещё немного времени.

— Примерно двенадцать часов, госпожа.

В голосе Индиры чувствовалось напряжение, которое почти осязаемо наполнило комнату. Не получив приглашения присесть, глава СБ осталась стоять напротив стола, терпеливо ожидая распоряжений. Встав с кресла, Сагдия подошла к окну. Несмотря на третий этаж и многочисленные фонари, освещающие приусадебную территорию, видимость была практически нулевая. Погода испортилась окончательно. Дождь неутомимо барабанил по подоконнику, а капельки воды собирались на окне и скатывались вниз непрерывными ручейками. Пелена дождя искажала картину ночного двора, и мир за окном казался каким-то выдуманным и ненастоящим.

“Всё вокруг сплошная иллюзия. На календаре зима, а за окном осень. Антонина Романова — отверженная беглянка, но это иллюзия. На самом деле она вооружена и очень опасна, и это реальность. Югославские легенды утверждают, что жезл Радмилы смертельный артефакт, но действительно ли он настолько могуществен? Или это красивый миф? Хотя нет. Воевать, уповая на сказку, Антонина точно не станет. А значит, уже проверила и уверена в его работе.” Продолжая раздумывать над ситуацией и отстранённо наблюдая за буйством стихии, Сагдия произнесла: