100 оттенков ванили (СИ) - Гриин Эппле - Страница 60

— Дурочка, — тихо рассмеялся Петя, наклонился и легонько меня поцеловал.

И пока мы ехали в больницу, Петр рассказал мне о событиях, в которых я не принимала участия, но причиной которых стала.

#мойрыцарь

#всякоролевскаяконница

#иФедявпридачу

Как только я уехала от Петра, он некоторое время пребывал в полной прострации, потерявшись в пространстве и времени. Тот факт, что девушка, в которую он влюбился впервые за долгие годы, и есть та самая Дива на Мальдивах, мягко говоря, убил его. Но еще больше Петра ранило, оказывается, другое: что, несмотря на его попытку поговорить и получить хоть какие-то объяснения, я просто собрала вещи и ушла.

Как будто признавая: всё, что было между нами — ложь.

— Знаешь, я считал себя человеком, которого сложно выбить из колеи, — задумчиво произнес Петя. — Я видел столько оттенков человеческой подлости, что еще одна не должна была меня удивить. Задеть — да. Гордость и самолюбие. Потому что просчитался, потому что нарушил собственные же правила, потому что так глупо попался. Хотя всего лишь и нужно было — следовать своим же принципам и досконально тебя проверить. С самого начала. Но я этого не сделал, за что и поплатился. Обидно, но пережить можно. Но проблема заключалась в том, что я всё еще тебе верил. Невозможно сыграть то, что происходило между нами. Невозможно подделать такие отношения — мы жили вместе, и уж фальшь я бы почувствовал. Но ты ушла.

— Я хотела объясниться с тобой в тот вечер, — вставила я, — но из-за дурацкой случайности ты узнал раньше. И… Ты задал тот вопрос… Про прощение… Я тебя не так поняла, я… Петь, я испугалась. Я испугалась, что уже всё разрушила, и мои попытки что-либо объяснить ты не примешь. Меня, такую и с таким прошлым, не примешь. В общем, у меня тоже каша творилась в голове, пока я не поняла, что поступила бесхарактерно, что я даже не попыталась бороться за тебя. За нас. Прости.

— Уже простил, — улыбнулся Петя. И продолжил рассказ.

Позже Петр нашел записку с моим стихотворением и кулон… Он помнил, как я рассказывала про него и как много он для меня значил. И этот жест доказывал, что Петя не ошибся в искренности моих чувств. Не мог ошибиться. Он хотел было уже позвонить и вернуть меня, но не смог. Его ломало. От противоречий. От внутреннего раздрая. Петр презирал Диву, но любил Милу. И для него в тот момент это были два абсолютно разных человека: ему сложно было признать, что они обе — я. Но реальность доказывала, что это именно так, и вариантов всего два: или он вычеркивает меня из своей жизни, или принимает вместе с багажом Дивы.

Петр решил, что пока не разберется сам с собой — общаться нам не стоит. Иногда взять тайм-аут, чтобы навести порядок в голове, и не пороть горячку — полезная штука. Он всегда так делал, если понимал, что не может принять решение, которое сочтет верным. Поэтому сам себе назначил небольшой отпуск, попросив Федора взять бразды правления на себя, отключил мобильный и блокировал любые средства связи с ним, оставив доступ лишь другу. Он не заносил меня в черный список — он просто решил побыть в информационной тишине. Но в особняке, где всё напоминало обо мне, остаться не смог, поэтому вылетел в столицу, в свою московскую квартиру.

Федор, конечно же, рассказал Петру про наш разговор и дал хороший дружеский совет: баба с возу — кобыле легче. Один раз еле-еле пережил Марьяну — хватит. Мол, у меня был шанс поступить по-человечески, но я этого не сделала. Вместо этого навешала лапши и Петру, и ему на уши. Засим — давай, до свиданья! Скорее всего, Петя к другу в итоге прислушался бы. Если бы не мое решение выступить на ведущем федеральном канале в популярном ток-шоу…

Петр получил запись в субботу утром на свою личную защищенную почту для потенциально секретной и конфиденциальной информации, о которой знал очень ограниченный круг людей. С короткой припиской: «Надо встретиться. Срочно. Влад Артемьев». Там же был указан номер телефона.

После просмотра шоу Петр долгое время сидел и ошарашенно смотрел на экран. Причем поразило его не столько само признание, сколько упоминание Бельского.

Бельского Петр знал хорошо — пришлось один раз столкнуться на поле бизнеса, и столкновение это едва не развернулось в масштабную войну. Петр вовремя спустил намечающиеся глобальные разборки на тормоза, потому что иметь дела с такими людьми — себе дороже. А еще он был наслышан о некоторых методах ведения переговоров и достижения целей Бельским. И, прямо скажем, они на сто процентов попадали под разряд «уголовно наказуемые». И вот такому человеку я публично объявила, что являюсь причиной громкого скандала вокруг его развода, который грозил ему нефиговой потерей бизнес-активов и финансов.

Петр первым делом связался с Федором и попросил его проверить кое-какую информацию, затем созвонился с Владом и назначил ему встречу. Артемьев с порога припечатал: «Сразу скажу, я, в отличие от Милки, ни за что просить прощения не буду. Это моя работа, и она мне нравится. Нравится ли она тебе — мне плевать». В общем, типичный Влад.

Нетипичным для Влада стал дальнейший разговор и его действия в целом. Артемьев честно и подробно рассказал Петру, как я оказалась у него в домработницах, и далее в самых язвительных выражениях расписал, как я умудрилась втрескаться по уши в своего «Петеньку», отчего лишилась последних проблесков разума и натворила просто массу невероятнейших по масштабу глупостей.

— Почему ты ее не остановил? — сердито спросил Петр.

— А ты думаешь, ее можно остановить? — фыркнул Влад. — Если думаешь, что да, то ты еще плохо ее знаешь. Она всё равно это сделала бы. Со мной или без меня. Но, по крайней мере, пока я мог контролировать ситуацию — я ее контролировал. Но прямо с этого момента это больше не моя головная боль. А твоя, — заявил Влад. — Потому что Бельский ее теперь в покое не оставит. Сказал ей, скажу и тебе: она сделала свой выбор, и с этого момента наши пути-дорожки расходятся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Я тебя услышал, — кивнул Петр. — Но изначально выбор сделал ты, и этот выбор мне не нравится.

— Какой же? — хмыкнул Влад.

— Ты не должен был втягивать Милу в скандал с Бельским.

— Я ее не втягивал! — прошипел Влад. — Я ошибся! Да, блин, я живой человек, и я допустил ошибку, спутав имена однофамильцев. Но я приложил все усилия, чтобы защитить Милу! Приложил все усилия, чтобы отвлечь внимание Бельского на себя! Но тут появился ты… И из-за тебя она… Весь план коту под хвост! Только потому, что ты не захотел с ней поговорить! И если что, выступать купидоном в амурных делах, а тем более заниматься спасением прекрасных дам из рук злодеев — совсем не про меня история, понятно? Но я сейчас здесь.

— То есть, я тебе еще «спасибо» должен сказать? — нахмурился Петр.

— Обойдусь, — сухо бросил Влад. — Если эта девчонка действительно что-то для тебя значит, свяжись с ней раньше, чем ее найдет Бельский. Если нет — скажи об этом мне и прямо сейчас.

— Я с ней свяжусь, — отчеканил Петр.

— Окей. Тогда… Счастливо оставаться.

Но далеко Влад не успел уйти. Петр несколько раз набрал мой номер телефона, но абонент был совсем не абонент. Судя по времени, этот был как раз тот момент, когда я попала в аварию. Петр вновь набрал Влада — тот только-только отъехал от кондоминиума, где располагалась квартира Горского.

— Он тебя любит, — внезапно произнес Петя, прервав свой рассказ.

— Кто? Влад? — я недоверчива фыркнула. — Не-е-ет.

— Да. Ты не видела его лицо, когда он вернулся назад. У него дрожали руки, когда он сам несколько раз попытался дозвониться до тебя и не смог, — кивнул Петр. — Я бы даже, может, приревновал, но… Ты знала, что у Влада была младшая сестра?

— Нет, не знала, — с удивлением выдохнула я. Мне вообще всегда казалось, что у Артемьева в принципе нет родных — он никогда не упоминал ни о ком из своих близких.