100 оттенков ванили (СИ) - Гриин Эппле - Страница 36

Так что, Мила, сдаешься или нет?

Нет!

Раз уж мне повезло, и я встретила такого мужчину, как Петр… Я должна рискнуть. В конце концов, из любых правил есть исключения. Петр не прощает ложь и обман? Но если он узнает меня лучше, если я узнаю его лучше… Может, у меня появится шанс?

Шанс сказать ему: «Люблю тебя».

#ночнойдожор

#улюбвинетправил

#мойдругВладик

В эту субботу Петр разрешил мне поспать подольше — в качестве компенсации за потраченное на светский раут время, поэтому я могла поваляться в кровати. Но раз уж Влад всё равно не дал мне этого сделать, да еще ошарашил новостями… Снова я точно не засну. Поэтому, услышав шум с первого этажа, я оделась, быстро умылась, кое-как собрала волосы в неряшливый пучок на макушке и спустилась на кухню. Петр, при полном боевом костюмном обмундировании, стоял, прислонившись к холодильнику, и бездумно смотрел на кофеварку в ожидании крепкого кофе.

— Доброе утро, Мила, — поприветствовал он меня, тепло улыбнувшись. — Ты чего так рано встала?

— Ай, — вздохнула я, залезая на стул возле барной стойки. Мол, не спится. — Приготовить тебе завтрак? — уточнила следом, не заметив на столах ничего съедобного.

— Обойдусь кофе, — отмахнулся Петр. — Отдыхай сегодня. Срочных поручений у меня нет. А погода вроде намечается хорошая. Проведи время с пользой и удовольствием, — добавил он и нахмурился.

— А ты? Опять все выходные работать? — верно считала я появление мрачной тени на его лице.

— Да, — Петр потер указательным пальцем переносицу. И безрадостно подтвердил: — Опять работать.

Уж не знаю, что на меня нашло в этот момент — не в праве я диктовать Петру условия, но, глядя на его замученный донельзя вид, во мне вдруг проснулась решительная женушка-командир, которой пришло время взять контроль над ситуацией в свои руки.

— Так не годится, — заявила я, слезая со стула и приближаясь к нему. — Петя, нельзя всё время только работать. Я понимаю, это твой бизнес, ты вложил в него уйму сил, и сейчас очень важный и сложный период, но так и до инсульта с каким-нибудь инфарктом допрыгаться недолго.

— Хм, — Петр неопределенно хмыкнул, выпрямился и встретился вопросительным взглядом с моим озабоченным.

— Петя, ты же умный человек и сам понимаешь, как это работает, — продолжила я убежденно. — Будь у тебя хоть 48 часов в сутках, тебе бы и их не хватило. Потому что таковы законы: работы всегда будет больше, чем ты успеешь сделать. Но работа ради работы — это крысиные бега. Отдыхать тоже надо. Получать удовольствие от жизни. Тем более, с твоими возможностями. Иначе зачем оно всё это?

— Зачем? — Петр грустно дернул уголком рта и пожал плечами. — Не знаю, — неожиданно честно ответил он. — Может, за тем, что я сам не помню, что значит «отдыхать и получать удовольствие от жизни». Да и не с кем, — и он вперился в меня внимательным взглядом.

А меня окатило пониманием, как ушатом ледяной воды! Я вдруг прочувствовала всю тоску, вложенную в последнюю фразу, всё Петино одиночество. И это тот самый ужасный сорт одиночества, когда в постоянном окружении людьми, в постоянном общении с ними, ты по-прежнему остаешься один в поле воин. И чтобы забить эту пустоту, это одиночество просто делаешь, что должен: в Петином случае — работаешь. Потому что есть люди, которые могут делить свою жизнь на работу и радости отдыха, как я, к примеру. А есть такие, как Петя — им для того, чтобы наслаждаться благами жизни, нужен человек, ради которого это хочется делать.

Петя попросту не умеет жить для себя и ради себя!

И это очень плохо — потому что рано или поздно такие люди ломаются с громким и сухим треском. Им обязательно нужна поддержка, якорь, некий балансир. Человек, на которого можно направить вектор заботы, любви, внимания. Ориентир.

Вау. Вот это открытие!

И я не я буду, если не попытаюсь это исправить. Возможно, это и есть мой шанс. У меня появилась цель!

— Так, — я с воинственным видом протянула руки к его галстуку, уцепилась пальцами за узел и ультимативным тоном произнесла, глядя Петру в глаза: — У тебя сейчас есть два варианта: первый — ты меня увольняешь за наглость, нарушение контракта и своенравность. Второй… — я замерла, на секунду сбившись с мысли — забыла, как на меня действует близость Петра. Особенно, когда его губы находятся на расстоянии поцелуя.

— Второй? — Петр приподнял бровь, лукаво усмехнувшись, как бы подначивая, а его руки в этот момент скользнули по моей спине и естественным образом легли на талии. Словно им там самое место. Словно он сто раз так уже делал, и ему дозволительно. По ощущениям — да, так и есть!

— Второй… — прошептала я, упиваясь интимностью момента. Боже, Петя просто положил по-свойски руки на мою талию, а у меня от восторга звездочки с искорками заплясали перед глазами. — Ты сейчас переодеваешься, мы нормально завтракаем и придумываем план на все выходные. Точнее… — я прищурила один глаз, — я придумываю, а ты отключаешь мозг и просто отдыхаешь.

— Интересный выбор вариантов, — проговорил Петр, чуть сдавив мои бока и притянув к себе еще ближе. Почти вплотную. — Даже не знаю, какой выбрать, — его голос завибрировал соблазнительными обертонами. — Тот, при котором я снова останусь один в большом доме, и никто больше не будет мыть полы моим шампунем, устраивать локальный апокалипсис во время уборки и кормить недоваренными или переваренными блюдами…

— Хэй! Что за наветы? — я округлила глаза от возмущения. — Ты, между прочим, хвалил эти блюда! И я справляюсь с обязанностями — дома чисто! Никаких апокалипсисов!

— Ммм, — промычал Петр, пряча хитрую улыбку.

— Ты меня троллишь? — у меня аж лицо вытянулось от изумления.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Угу, — кивнул Петр.

— Петя, как тебе нестыдно? — с наигранным укором произнесла я, укладывая ладони ему на плечи.

— Нестыдно, — качнул головой Петр, уже крепко прижимая меня к себе и неожиданно зарываясь носом в мои волосы. — Второй вариант. Мила, я выбираю второй вариант, — прошептал он мне на ухо. — Я не хочу ехать на работу. Я хочу выходные и твой мега-план.

И это прозвучало так уязвимо, так искренне, что я тоже крепко обняла его в ответ, спрятав лицо в изгибе его шеи. В этот момент мне хотелось, чтобы это мгновение длилось вечность. Потому что оно было круче и мощнее любых высказанных вслух признаний. Да и какие тут нужны слова — и так всё понятно: мне только что предложили забыть про статус домработницы и перейти совсем иное качество.

Моя девушка.

Так Петр вчера меня назвал — и это была не оговорка. Более того, я только что поняла, что Петр сделал свой первый шаг и передал инициативу — мне достаточно дотронуться до его губ, и весь уик-энд мы проведем в постели. И да, я так этого хотела!

Но…

Но еще больше мне хотелось немножко растянуть эту прелюдию и подарить Пете два дня обычных радостей. Подарить отдых с человеком, ради которого хочется отдыхать. Поэтому я, приложив неимоверные усилия, отстранилась от него и строго произнесла, ткнув в его грудь пальцем:

— Ты — переодеваться, я — готовлю нам роскошный завтрак.

— Ты? — выгнул бровь Петр.

— Да, Петя, я, а будешь ерничать — получишь по лбу! Может, я и не настолько талантлива в плане готовки, как ты…

— Мне плевать, — вдруг произнес Петр, подался вперед и, подхватив меня за талию, приник к моим губам…

И, черт побери, это был самый волнующий и сводящий с ума поцелуй в моей жизни!

Мягкий, чувственный, уважительный. Да-да, уважительный. Петр не подавлял, не забивал меня властностью и правом вести — он говорил. Он говорил через этот поцелуй, как много я для него значу, как сильно он меня хочет, но что право ответить на это желание, утолить этот голод остается за мной.