Властитель души и тела - Дивайн Тия - Страница 8

Она чувствовала себя как на вулкане.

Если для предварительного отбора претенденток этого было достаточно, то что же граф мог придумать для основного испытания, когда отобранные Эллингемом девушки останутся с ним наедине?

Все…

А это значит?..

Все без исключения…

Десятки девушек с радостью готовы пойти на это. Что бы это ни значило.

А готова ли она сама так низко пасть?

Ведь за это девушка получала немыслимое вознаграждение: Уик публично обещал жениться на победительнице. Какими бы ни были критерии отбора, девушка в любом случае становилась официальной женой графа.

Как сказала ее мать, 50 тысяч в год помогают закрыть глаза на многие недостатки мужчин…

Но в ее случае деньги не играли никакой роли. Дженис преследовала благородную цель – она хотела отомстить Уику за Джулию и всех тех несчастных девушек, которых он успел совратить и окунуть в мир запретных наслаждений. А может, она и сама была не прочь взглянуть на этот мир и немного поиграть в его игры? Дженис глубоко вздохнула.

– Ах, вот вы где, моя дорогая.

Дженис обернулась и увидела прямо перед собой Эллингема.

– Я весь вечер искал возможность познакомиться с вами. И вот наконец леди Кавендиш сжалилась надо мной и пришла на помощь.

За спиной главного графского приспешника стояла леди Кавендиш, разодетая в атлас и кружева, с волосами, уложенными в такую высокую прическу, что обладательница этого чуда парикмахерского искусства рисковала задеть люстру. Эллингем вытолкнул хозяйку бала вперед, и она познакомила его с Дженис.

– Мистер Эллингем, позвольте представить вам мисс Траубридж, дочь сэра Осберта, владельца судоходной компании. Прошу любить и жаловать.

– Итак, – промурлыкал Эллингем, после того как леди Кавендиш удалилась. «Сначала приличествующие случаю банальности. Посмотрим, что эта девочка умеет и хватит ли у нее ума и светскости», – пронеслось у него в мозгу. – Прекрасный вечер, но слишком много гостей и очень шумно.

Дженис застыла. Этот хитрец так долго искал с ней встречи, чтобы сказать ей пару банальностей? Что за игру он затеял? А Дженис не сомневалась, что это была игра, а своим вступлением Эллингем преследовал определенную цель. Но какую? Что он хотел узнать? Может, он желал убедиться, что она такая же, как и остальные претендентки, – скучная и пресная девица, мечтающая лишь об одном – как бы удачно выйти замуж? Дженис понимала, что ей необходимо как-то выделиться и быть самой собой – такой, какой ее знали в кругу близких ей людей, – прямой и искренней. Она собралась с духом.

– Да, очень много людей. Но позвольте полюбопытствовать, что заставило вас прийти сюда, мистер Эллингем?

А чертовка не из трусливых. Помимо внутреннего света, она обладала еще и бойким характером. А какая замечательная грудь… Эллингем с удовольствием объездил бы эту строптивую кобылку…

– Мне кажется, что вы не настолько плохо осведомлены, чтобы не знать цели моего присутствия на многочисленных светских мероприятиях, мисс Траубридж.

– Отнюдь. Как я вижу, вы подыскиваете себе хорошую компанию. Я прекрасно вас понимаю. Это непростое занятие. И разумеется, вам приходится посещать все светские рауты и искать подходящую кандидатуру среди лучших людей города.

Пташка совсем не глупа.

– Да, вы правы, приходится, – любезно ответил Эллингем.

Уику должна понравиться эта острая на язык девица.

– Боюсь, что вы оказываете мне слишком много чести. К сожалению, я не обладаю тем искрометным остроумием, которого вы вправе ожидать от светских дам.

– Позвольте мне с вами не согласиться, – возразил Эллингем. – Едва ли я вправе рассчитывать на ваше благосклонное внимание. Мы ведь до сих пор ничего не знаем друг о друге. Так что давайте, милочка, сделаем один круг по залу и немножко посплетничаем.

Это вполне в духе Эллингема, подумала Дженис, и подала ему руку.

До сих пор ни одного промаха. Но, Боже, как вести себя дальше?

– Итак, вы приглашаете меня на кадриль, мистер Эллингем, – спокойно сказала Дженис, – а вальс вы танцуете с другой.

– Нет, вальс я желаю танцевать сегодня именно с вами, – ответил Эллингем, и они медленно направились к танцующим парам.

– Неужели? Я всего лишь дочь богатого судовладельца. Чем я могла заслужить ваше внимание?

– Милая мисс Траубридж, не надо играть со мной в прятки. Вы прекрасно знаете причины моего интереса к вашей персоне.

– Что ж, мистер Эллингем, ваши побуждения мне действительно известны. Слухами земля полнится.

Губы ее собеседника тронула легкая улыбка.

– Да, конечно, извечная людская молва… Значит, вы согласны побеседовать со мной в более приватной обстановке?

Сердце Дженис заколотилось. Кажется, Эллингем заглотнул наживку. Во всяком случае, ее игривый тон и прямота явно заинтриговали его и заставили отбросить церемонии. А что теперь? Сможет она продолжать в том же духе?

– А что вы мне, собственно, хотите сообщить, мистер Эллингем? Что не можете устоять перед моим женским очарованием и жаждете получить поцелуй? Вы опробуете товар, а затем доложите о его годности человеку, который из-за своей гордыни не желает снизойти до личного знакомства с потенциальной невестой? Знаете что, мистер Эллингем, пожалуй, я не согласна.

Дженис сознавала, что она сильно рисковала, отказав главному приспешнику графа в его маленькой просьбе, невзирая на собственное желание во что бы то ни стало попасть в группу претенденток. Но сдержать свое возмущение оказалось выше ее сил.

– Вы чересчур строптивы, мисс Траубридж. Прошу вас, пройдемте в эту комнату. Обещаю вам, мы ограничимся одной лишь беседой, а руки я буду держать у вас на виду.

Дженис позволила увести себя в ярко освещенную залу.

– Итак, мистер Эллингем, мы наконец одни. О чем вы хотели поговорить со мной… наедине?

– Я просто обязан сказать вам, что вы прекрасны.

– Но, мистер Эллингем, мне это и без вас известно. Такой ответ ему пришелся по душе. Богиня должна быть высокомерной и знать цену своей красоте. Однако, невзирая на ее самоуверенность, Эллингем с удовольствием отметил, что девушка с трудом скрывает волнение, выдавая тем самым свою неопытность и невинность.

– Итак, вас заинтересовало мое предложение?

– Что вы имеете в виду?

– Только не надо изображать из себя скромницу. Это вам не идет и совершенно не соответствует ни вашей прямоте, ни темпераменту. Я не собираюсь устраивать с вами словесные баталии, мисс Траубридж. Это ни к чему. Еще никому из претенденток я не делал своего предложения так скоро й в такой откровенной форме. Но в вас я вижу большой потенциал. Вы прошли испытание. Итак, я заношу вас в список?

О Господи… как быстро он принял решение! Но почему?

– И в чем же заключалось пресловутое испытание? – спросила Дженис, удивляясь собственному спокойствию.

– Да в чем угодно и в любой момент. Это зависит только от моего желания, – жестко ответил Эллингем. – Так да или нет, мисс Траубридж? У меня мало времени. Вы пришли на этот бал с определенной целью. Вы ее добились. Вам осталось лишь принять решение.

Дженис оцепенела. Эллингем ловко загнал ее в угол. Она понимала, что больше не могла тянуть с ответом. Ее план. Ее судьба. Ее безрассудство. Она зашла слишком далеко, и у нее уже не было выбора. Дженис решительно вскинула голову.

– Вы очень проницательны, мистер Эллингем. Конечно, да.

А сейчас ей надо набраться терпения и ждать. Уик вскоре пришлет за ней, так же как и за остальными двумя девушками. В этом-то и заключалась хитрость плана: никто в светском обществе, за исключением приближенного круга друзей графа, не узнает имен счастливиц, попавших в список. А главное, какими бы критериями Уик ни собирался воспользоваться при выборе жены, ни одна из проигравших девушек ни за что на свете не станет распространяться ни о том, что ей пришлось пережить, ни о своем провале, опасаясь превратиться в посмешище в глазах общества.

Итак, спектакль, предназначенный для светской публики, закончился. Страсти накалились до предела – вопрос, кто же из претенденток попал в заветный список, читался на лице каждого гостя. Все видели, как Эллингем беседовал с дюжиной девиц, готовых подтвердить сей факт в любую минуту. Но ни одна из них не признавалась, попала она в список избранных или нет.