Семь рыцарей для принцессы (СИ) - Наумова Сора - Страница 11

Небольшой импульс, почти незаметный. Такой никто не распознает, просто теперь у Леона и Патрика добавилось еще пара поводов, чтобы сбежать. Альберт, сам того не зная, заставлял людей любить его, но по сути манипулировал ими точно так же, как и Герман. Он криво усмехнулся, и двое новых дружков Ролана все-таки дрогнули.

— И… извини, Ролан, — крайний, кажется, Леон, потянул приятеля за рукав. — Ну его… С таким связываться… Валим.

Они дунули со всех ног, только пятки засверкали.

— Для вас отдельное приглашение? — голос Германа звучал еще более угрожающе, чем секунду назад. Он передернул плечами, как перед хорошей дракой, и прикрыл глаза, пропуская через себя и отсеивая ничтожные остатки чужой решимости. Страх был похож на густой желто-зеленый туман и щекотал обоняние духом болотной тины. Он пропитывал одежду, обволакивая тело и утягивая в трясину безысходности. Достаточно было лишь на секунду отпустить невидимые щупальца…

Герман открыл глаза, выдернул из рук Берта палку, но не успел и шага сделать, как еще двоих сдуло в неизвестном направлении. Он глубоко вдохнул пропитанный морозцем воздух и усилил действие блокатора насколько хватило сил, лишь бы избавиться от мерзких ощущений.

— Чудовище! — взвизгнул Вуди.

Остался он и — Герман скользнул взглядом по качающимся на ветру цветочным кустам в отдалении — еще кто-то в засаде. Уловив его скачущие, как блохи, эмоции, Герман безошибочно ткнул в ту сторону пальцем.

— Он тебя использует. Но тебе же это не нужно… Рене.

Кусты затряслись, и оттуда вывалился рыжий парень с листьями в волосах. Он деловито поправил расстегнутую форму, будто не его застукали на месте преступления, отряхнул мусор и, виновато улыбнувшись, помахал рукой на прощание. Ролан дернулся было к нему, но вовремя остановился, ограничившись грозным рыком:

— Рене, ты предатель! Жалкий трус!

— Прости, но он, — рыжий кивнул на Германа, — меня пугает. Разбирайся с ним и его полоумным красавчиком сам.

С этим словами он припустил бегом и быстро скрылся с глаз.

— Теперь вы оставите нас в покое? — с безмятежной улыбкой спросил Берт.

Герман и думать забыл о Ролане — давящие на него чужие эмоции под действием кольца сплелись в один неразборчивый ком — но все равно чисто интуитивно сумел разгадать его желание. Ролан не стал больше размениваться на слова, дернулся в сторону Альберта, занося кулак.

Герман резко вытянул руку в сторону, хватая друга за химок и дергая на себя. Голова Берта беспомощно качнулась, клацнули зубы. Кулак Ролана пронесся выше, парень коротко выругался и замахнулся левой.

— Не надо! — выпалил Берт и вырвался, но не рассчитал силы и едва не завалился на бок. Зато удар снова пришелся мимо. Ролан совсем рассвирепел и попер на Альберта тараном, будто забыв, с кем именно пришел разбираться. Герман не слишком волновался за друга — тот был вертким и подвижным и только больше раззадоривал противника, играючи уклоняясь от его могучих замахов.

Ролан сменил направление, и Герман едва успел пригнуться, пропуская кулак над головой. Скосил глаза на Альберта, но тот уже подскочил к растерявшему боевой задор Вуди, который на удивление долго боролся с искушением унести ноги.

Позволив своим способностям развернуться на полную, Герман “осмотрел” всю прилегающую территорию, но никого больше не обнаружил. Ролан остался один, потому как Вуди уже решил про себя, что пора спасаться бегством.

— Теперь мы один на один, — Герман опасно прищурился. — И я не знаю дуэльного кодекса. Я же деревенщина.

Активировал кольцо на полную защиту и без предупреждения ударил Ролана кулаком в лицо. Не ожидая ничего подобного, он прижал ладонь к разбитому носу — сквозь пальцы потекла кровь. Герман не мог больше чувствовать его эмоции, но для этого уже не нужно быть эмпатом. Ответный удар он блокировал, проведя подсечку, потом не слишком честно пнул под колени. Замер на секунду, наблюдая, как обескураженный противник корчится от боли, и завершил скоротечную драку, повалив Ролана на спину.

Возвышаясь над ним, Герман чувствовал лишь каплю удовлетворения. В остальном же его мысли были сумрачны и черны.

— Хватит, перестань, пожалуйста, — Берт тронул его за плечо, и тот словно очнулся. — Он уже получил свое.

Герман не хотел знать, что сейчас чувствует Ролан. Такие, как он, не испытывали раскаяния, и Герман почти наверняка знал, насколько густа сейчас дымка злобы и обиды. Но все же пересилил себя и вытащил из кармана тщательно отглаженный носовой платок.

— Утри кровь, — и бросил его поверженному врагу. — Форму перепачкаешь.

Хмурясь, Ролан приложил платок к разбитому носу и с трудом поднялся. Хотел что-то сказать, но Герман оборвал его на вдохе.

— Мне все равно, что ты не признал своего поражения в прошлый раз и не хочешь признавать сейчас. И мне безразлична причина, по которой ты таишь на меня злобу. Но я не собираюсь терпеть нападок на моих друзей.

И он смерил Ролана тяжелым холодным взглядом. Тот смял окровавленный платок и швырнул под ноги.

— Ты и правда чудовище.

— Ты просто никогда не встречал настоящих чудовищ, — слова унеслись Ролану в спину — парень не стал дожидаться новой отповеди и предпочел сбежать. Альберт, молча наблюдавший за последней сценой, поднял с земли деревянные мечи.

— Прости, я не думал, что может так получиться, — он неловко переступил с ноги на ногу. Странно, но его искреннее раскаяние и вина пробивались даже сквозь работающий на всю катушку блокатор. — Давай вернемся?

Блокирующая магия кольца, при всей своей мощи, буквально выпила из Германа последние силы. Он не мог понять, что произошло, зачем он позволил себе ввязаться в эту нелепую потасовку, и как потом оправдываться, если Ролан осмелится донести о случившемся.

Возможно, он слишком погорячился, слишком близко принял чужую злость, пропитался ей сам. И теперь казалось, будто за ним тянулся серо-сизый шлейф, который был ему так ненавистен.

Они поспешили покинуть площадку сразу после того, как Берт закопал тренировочные мечи обратно в песок.

— Ты это меня так защищал, да? — не выдержал он, когда они оба уже почти подходили к своей комнате. Испуганно щелкнула одна из попавшихся по пути дверей — Герман запомнил, что именно за ней находилась комната Рене. Когда Ролан придет в себя, первым, кто попадет под раздачу, будет именно он, просто потому, что не относится к близким прихвостням Ролана и не имеет за спиной мощной поддержки. А злобу и обиду от поражения обязательно будет необходимо заглушить.

Герман даже посочувствовал рыжему, но всего лишь на секунду.

— Герма-а-ан!

— Отстань, — он вставил ключ в замочную скважину и удивленно приподнял брови. Дверь была не заперта. Резко дернул ее на себя, вваливаясь в комнату так, словно был намерен застать вора на месте преступления.

Но застал нечто иное.

— Ой, Герман, смотри! — Берт врезался ему в спину, и только после этого тот прислушался к своим ощущениям, ослабляя действие кольца.

Они были не одни. Герман резко вскинул голову, упираясь взглядом в замершую обнаженную спину, светлую, крепкую, вытесанную словно из камня, но определенно женскую. Ее обладательница обернулась и тоже застыла.

Это была невысокая девушка с двумя толстыми русыми косами, она стояла возле окна и прижимала к груди блузку, как щит. Взгляд ее не сулил ничего хорошего, и Герман сразу понял — им тут не рады.

— Проклятье, — не удержался он и выпихнул Берта обратно в коридор. Еще раз взглянул на табличку на двери. Все правильно, комната 313, никакой ошибки нет. Значит, у них появились новые соседи. Герман поджал губы и растерянно посмотрел на Берта, а тот еще не понимал всей трагедии, ведь пока еще не знал, что в УВМД практикуется не только совместное проживание обоих полов, но и общие душевые на этаж. Это якобы приближало к реальным армейским условиям и способствовало укреплению боевого духа и формированию воинского братства. А ведь Герман до последнего скрывал это от Альберта и надеялся, что участь жить с девочками их минует.