Под небом Парижа - Делон Дана - Страница 15

Мне пришлось выдавить улыбку, ведь мама абсолютно точно мечтала об этой поездке. Это был их долгожданный медовый месяц.

– Да, это ерунда… Школа все равно каждый раз записывает наши выступления и сливает на «Ютуб». Когда приедете, вместе посмотрим.

В этот момент в столовую зашел, как всегда с опозданием, Алекс. У них с Антуаном был своеобразный уговор: раз в месяц Алекс должен был присутствовать на семейных ужинах. И Алекс уважал просьбу отца, никогда не пропускал эти встречи, но всегда опаздывал на них. Со временем день, когда Алекс у нас ужинал, стал моим самым любимым днем месяца. Я прямо ждала наступления этих ужинов, в течение которых можно было вдоволь насмеяться и съесть двойную порцию десерта. Ведь это тоже стало нашей традицией. В тот вечер Алекс изучал брошюры вместе с моей мамой.

– И почему тебе дали роль Малефисенты? Кто там играет принцессу? – не без интереса поинтересовалась мама.

Алекс махнул рукой и с улыбкой возразил:

– Какая разница кто, ведь от принцессы только и требуется, что дрыхнуть. А вот в роли Малефисенты можно разойтись!

С моих губ сорвался благодарный смешок. Никто не предложил ему посетить мой школьный спектакль, все понимали, что двадцатисемилетний парень в пятницу вечером найдет себе занятие поинтереснее, чем сидеть в школьном актовом зале среди мамаш и папаш, уверенных в безукоризненном таланте своих отпрысков.

В тот момент, когда я увидела его сидящим в первом ряду в день премьеры, я чуть от волнения не забыла весь текст. У него на коленях лежал огромный букет нежно-розовых пионов. Алекс смотрел на меня своим особенным взглядом, в недрах которого плескались смешинки. Это был лучший сюрприз в моей жизни. То, как он громче всех хлопал, свистел и выкрикивал мое имя под косые взгляды других родителей, разбудило что-то очень теплое в моей душе. После спектакля я бросилась ему на шею и крепко его обняла. Я – та девочка, что не всегда поцелует родную маму. Я – которая вечно всем недовольна и во всем находит минусы. Я – та, что терпеть не может телячьи нежности. Набросилась на него, не в силах сдержать порыв. Он подхватил меня, поднимая над полом, и весело засмеялся.

– Марион, ты была самой крутой Малефисентой в мире! – заявил мой сводный братец и, опустив меня на пол, вручил букет цветов.

Это был самый огромный, самый шикарный букет в зале. Ни одной девочке не подарили настолько пышную и настолько благоухающую композицию. Букет оказался настолько тяжелым, что я не смогла долго удерживать его в руках, и Алекс, поняв, забрал его обратно. Он держал его одной рукой, и ни один мускул на его теле или лице не дрогнул. Тогда я с детским восхищением подумала, что Алекс очень сильный и вообще такой невероятный… Запомнил дату, пришел и поддержал меня, когда от него этого вовсе не требовалось! Он сделал это по собственному желанию, да еще и с таким размахом. Я не думаю, что влюбилась в него тогда, по крайней мере, не той любовью, которой женщина влюбляется в мужчину. Но я точно знаю, в тот вечер Александр стал моим героем. Моим персональным Суперменом из комикса «Марион и ее обыкновенная жизнь». В нее, словно ураган, влетел необыкновенный Алекс. Не сдержавшись, я обняла его второй раз. Крепко-крепко. И тихим голосом прошептала ему на ухо:

– Спасибо.

Анна вырывает меня из пучины воспоминаний. Она закидывает меня папками и просит их рассортировать и отсканировать документы, чтобы внести их в базу данных.

– Многое хранится лишь на бумагах, и это неправильно, все должно находиться на электронных носителях или в «Облаках». Так что очень хорошо, что ты здесь. Без тебя я бы долго откладывала это… – Она держит в руках кружку кофе и протягивает ее мне. – Когда-то ты сделала кофе мне, теперь я – тебе.

Я из вежливости забираю у нее кружку.

– Спасибо большое. – Я действительно тронута ее вниманием, поэтому предпочитаю умолчать о том, что в последние два года отказалась от кофе и совсем его не пью. Я растворяюсь в огромном количестве документов, сортирую, сканирую, загружаю в базу данных. Офис потихоньку пустеет. Анна на прощание делится со мной упаковкой печенья и тоже уходит домой. Я же настроена сделать хотя бы половину. В какой-то момент я просто снимаю свои невозможные туфли и хожу от своего стола к принтеру-сканеру босиком. Пол в офисе прохладный, очень приятно холодит ступни после пребывания в адской обуви. Я так погружаюсь в процесс, что не слежу за временем. Поэтому удивленно подскакиваю на месте, когда неожиданно за моей спиной раздается голос Натали.

– Вот это беспорядок, – комментирует она мое рабочее место.

– Рабочий беспорядок, я сортирую документы.

– Босая… Как очаровательно, – натягивая улыбку, бормочет она. Я закатываю глаза.

– Зачем пришла, Натали? Ближе к делу.

– Рабочий день закончился. Все уже ушли. Поэтому можешь идти домой. – Она изучает меня и, ехидно улыбнувшись, добавляет: – Или ты, возможно, ждешь Александра, чтобы он подвез тебя?

Я откладываю папку и смотрю ей в лицо.

– Тебя вообще не касаются мои планы.

– Просто решила предупредить, что мы с Алексом идем ужинать. Поэтому не жди его зря.

– Натали, дорогая. Я счастлива за тебя и за твой ужин. Видно, что это многое для тебя значит. Но не смей указывать мне, что делать.

Она ухмыляется.

– Полегче на поворотах, малышка. Такие громкие заявления с твоей стороны как минимум смешны.

– Смешна здесь только ты и твое достижение в виде ужина с Александром, – не выдержав, говорю я. – Прости, малышка, у других людей цели и желания гораздо выше.

Я беру стопку бумаг и направляюсь к сканеру, словно ее здесь вообще нет. И в дверях сталкиваюсь с Алексом. При виде меня он удивленно приподнимает брови.

– Все еще здесь? – Он бросает веселый взгляд на мои босые ноги, но тут же прячет улыбку.

– Анна – представитель старой школы. Отличный юрист, но вся документация офиса находится в архиве. Мы решили, что мое появление как раз отлично подходит, чтобы исправить сей факт. Так что я переношу все в базу данных.

Он кивает и смотрит мне за спину на мой стол.

– Я все уберу, – предупреждаю я до того, как он скажет что-то о беспорядке. Убирать, конечно, придется долго. Там минимум пятьдесят папок и три миллиарда бумажек, разбросанных по всему столу.

– Мне приходится сортировать по годам, сферам и компаниям. Поэтому я все вытряхнула. Но, повторяю, я уберу.

– Рабочее место должно быть организованным, Марион, – вставляет Натали с фальшивой улыбкой, – ты не можешь работать на все сто, когда вокруг такой беспорядок.

Я еле сдерживаюсь, чтобы не послать ее.

– Ты, наверное, не слышишь, чем именно я занимаюсь. Я сортирую и организовываю, – цежу я сквозь зубы.

– Не злись, я просто даю советы, будучи профессионалом. Ты же именно за этим сюда и пришла – набраться опыта.

Я устало тру глаза и молчу. Не буду отвечать этой выскочке. Я знаю, что делаю все правильно. А еще я знаю, что работы у меня очень много, поэтому нет времени отвлекаться на идиотские разговоры ни о чем. Не сказав ни слова, я прохожу мимо Алекса к принтеру и сканирую стопку нужных мне документов.

– Натали, я сегодня пропущу ужин, – неожиданно говорит Алекс.

Я продолжаю нажимать на «Печать», хотя мое сердце бьется в ускоренном ритме. Натали молчит: уверена, она не знает, что ответить.

– Что-то случилось? – наконец находит она правильный вопрос. Голос ее звучит тихо и неуверенно.

– Нет-нет, просто у меня поменялись планы.

Никаких объяснений. Никаких оправданий.

– А, хорошо… понятно. Тогда я пойду? – Голос Натали звучит растерянно, и выглядит она так же. – Тебе что-нибудь нужно? – напоследок уточняет она с надеждой в голосе.

– Нет, спасибо. Иди домой и отдохни как следует.

– Тогда до завтра.

– Да, до завтра.

Я не прощаюсь, слышу, как топот ее каблуков становится все тише и тише, а затем и вовсе перестает быть слышен. Делаю вид, что очень увлечена изучением бумаг и принтера.