Экстремальная археология (СИ) - Каменистый Артем - Страница 74

Он ещё надо мной тогда пошутил, кинув монету с таким расчётом, что достать её было сложно.

Похоже, эта пародия на аристократа меня запомнила. Вон как уставился: с гадливой улыбочкой, голову склонив.

— Мальчик, а я ведь тебя знаю.

Вот ведь проклятье! И что теперь делать?! Умертвий нет, до Жнеца или Крушителя добираться — не самый простой процесс. Это в компьютерных игрушках из инвентаря что угодно можно в один миг выхватить. Здесь же придётся погрузиться на несколько секунд в подобие транса, найти через ПОРЯДОК вместилище, выбрать предмет, особым образом протянуть руку, перехватить его. Всё это время будешь стоять на месте со стеклянными глазами, не воспринимая окружающую действительность. Обстановка, как бы, размывается, ты одновременно всё видишь, но однако вряд ли заметишь падающую на тебя скалу.

Нет, если я начну так себя вести, эти люди мгновенно почуют неладное. Бывалые наёмники в таких делах разбираться обязаны.

Чёрт! Надо было больше времени тренироваться обращению с вместилищами. Ведь это вопрос опыта, вроде выхватывания револьвера из кобуры. Если поначалу у меня чуть ли не минута уходила на извлечение Жнеца, сейчас иногда укладываюсь в десяток секунд.

Но это всё равно чересчур...

Лихорадочно прикидывая пути бегства и возможности ускоренного извлечения оружия, я кивнул и вежливо ответил:

— Да, господин. Вы ведь из семьи Данто, вы наверняка всех в городе знаете.

Улыбнувшись ещё радостнее, Рамир покачал головой:

— Не совсем. Тебя вот только на днях заметил. Очень удивился. Ну как можно не замечать такого приятного юношу. Как тебя зовут?

— Моё имя Гунт, господин.

— Чудесное имя. Необычное. И что же ты здесь делаешь, Гунт?

— Я иду к господину Пагу Аусису. Мне поручили кое-что ему принести, — я поспешил обосновать наличие за моей спиной объёмистого мешка.

— К Пагу? — удивился Рамир. — Так это тебе в другую сторону.

Если посыплются уточняющие вопросы, всему хана. Я буду выглядеть подозрительнее, чем объевшийся кот в эпицентре расследования дела о пропавшей сметане.

Упреждая следующие слова аристократа, почти не раздумывая, признался:

— Простите меня, господин. Мне очень хотелось посмотреть на Монк-Дан. Про него много страшного рассказывают. Вот и свернул сюда, чтобы мимо него пройти.

Рамир улыбнулся:

— Хорошо помню себя в твоём возрасте. Я тоже наслушался о Монке всякого. Любят им пугать. Таберро! — резко добавил он, поворачиваясь к тому самому грубияну, который меня едва не толкнул: — Дальше без меня, я здесь задержусь... ненадолго.

Солдафон кивнул:

— Гуммо, Шаммо, остаётесь с нашим господином. Ни на шаг от него не отходить.

Наёмники потянулись дальше, лишь парочка осталась. А я, наконец, обратил внимание на однотипные окончания их имён и акцент. Местные так не говорят. Это действительно пришлые вояки, из отдалённых краёв. Следовательно — особо опасные.

Дело в том, что рядовых солдафонов в дальние дали гонять невыгодно, ведь «мясо» дешевле на месте найти, его везде хватает. Так что радоваться уменьшению численности противников можно, но вот расслабляться не следует. Даже оставшуюся парочку придётся воспринимать со всей серьёзностью.

Увы, но при всей моей ненормальности, без отряда умертвий я серьёзно уступаю даже тем, кто немного отстают от меня по наполнению атрибутов. Если, разумеется, их навыки подкреплены практикой и тренировками под руководством признанных мастеров, а не просто голые цифры. Ну и оружие у них под рукой, а мне своё ох как непросто доставать. Разве что все они разом отвернутся хотя бы секунд на десять. Но как этого добиться?

Рамир тем временем улыбался всё радостнее и радостнее. Но мне при этом веселее не становилось, потому что вмиг вспомнились рассказы о мальчиках, которых к нему доставляли. Иногда они пропадали бесследно. Бывало, некоторых находили мёртвыми в сточных канавах. И выглядели бедолаги при этом так, что родные их опознать не могли. Только специальные навыки иногда помогали, вроде земной ДНК-экспертизы.

Рамир указал на ворота замка:

— А хочешь, я кое-что тебе покажу? Там, в Монке, есть интересные уголки.

В мыслях моих немедленно нарисовалась сточная канава, и жестоко растерзанное тело, медленно дрейфующее в нечистотах. Воображение поработало столь тщательно, что ещё чуть-чуть, и я бы скривился от нестерпимой вони.

Да, мне очень надо попасть в замок. Но лучше сам как-нибудь справлюсь.

Покачал головой:

— Простите, господин, но я должен идти. Меня ждут.

Аристократ тоже покачал головой:

— Подождут, не переживай. Разве тебе не хочется посмотреть на ту самую дверь? Даже я её боялся, когда был ребёнком.

Я ушам своим не поверил. Что? Этот садист приглашает меня туда, куда я стремлюсь всеми силами?

Это уже не просто прогулка за ворота в сомнительной компании — это настоящие перспективы. Но только если не вспоминать, что случалось с теми, кого Рамир приглашал до меня.

В голове снова проявилась нехорошая картинка. И на этот раз столь отчётливо, что действительно нечистотами завоняло.

Впрочем, это всего лишь игра воображения, смешивающее реальность с вымыслом. Содержимым канализации по всему городу благоухает. Издержки средневековья. Даже здесь, в богатых кварталах, никуда от этого смрада не деться.

На редкость неприятное место.

Глава 29 Та самая дверь

Глава 29

Та самая дверь

— Гунт, я решительно не могу понять, почему ты мне раньше не попадался, — вновь переключился на излюбленную тему Рамир. — Я ведь человек наблюдательный, я действительно хорошо людей запоминаю. Особенно если это мальчики со столь прекрасной внешностью. У тебя чудесные глаза. Нет, они даже не чудесные, они невероятные. Я здесь таких глаз ни у кого не видел. И выглядишь ты необычно. Ты видел свои скулы? Они чудесные. А какие невероятные у тебя губы. Во всём городе нет похожих. Что у тебя за семья? Кто твои родители?

Мне смена темы не понравилась. Я ведь не болтать сюда заявился, моя задача простая: как можно быстрее оказаться у вожделённой двери. Ну и не попасть в процессе достижения цели в сточную канаву.

Не переставая крутить головой, я был вынужден ответить хоть что-то, ведь молчать нельзя.

— Господин, я не знаю своего отца. Никогда его не видел. Мать однажды сказала, что он был моряком из-за моря. Наверное, глаза от него достались. У матери они обычные, карие.

— Да, за морем Рава, а у равийцев цветные глаза встречаются. Но не настолько синие, как у тебя. Удивительно насыщенный цвет, как у лучших сапфиров, — без ноток подозрений в голосе сказал Рамир.

Просто констатировал.

— Господин, море большое, разных берегов много. Я не знаю, откуда отец родом. Может в его краях у всех такая синева.

Ответив, я напрягся в ожидании куда более опасных вопросов. Моя легенда даже не на соплях держится, она попросту в воздухе болтается, над пропастью ветерком подвешенная. Начни Рамир выяснять, кто моя мать и откуда я такой необычный взялся, засыплюсь моментально.

На моё счастье вмешался один из наёмников.

— Господин, позвольте мне сказать.

Рамир покосился на солдата недобро, но всё же кивнул:

— Надеюсь, ты хочешь сказать что-то важное. Говори.

— У равийцев такой яркий цвет глаз встречается. Нечасто и почти всегда только у клановых. Синие, зелёные, зелёно-карие, серебристо-серые — цвета аристократов. Говорят, даже красные есть, но может и врут. Я красные не видел.

— И как, по-твоему, клановый мог попасть в простые моряки? — хмыкнул аристократ.

— Это я знать не могу. Но господин, вы же знаете, этих имперцев где угодно можно встретить. Они вечно шпионят, что-то вынюхивают, какие-то дела свои крутят. Только по глазам их и узнаёшь. И хорошо, когда они у них яркие. Это не всегда бывает даже у самых сильных клановых.