Колхозное строительство 4 (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович - Страница 32

Третьим был вояж во Францию, в Гренобль. Там будут проходить зимние олимпийские игры. Юбилейные — десятые. Открытие 6 февраля, так что придётся «Крыльям Родины» лететь прямо из Италии, без заезда домой, послушать шелест родных осин. С «Крыльями» — и Высоцкий прицепом. Сыграли они на днях с Джанетой свадьбу, из Гренобля летят сразу на Кубу. И родителей повидать, и несколько концертов дать, и в перерывах свадебную неделю провести.

В Гренобле — десять концертов, билеты уже все раскуплены. Кроме того, в промежутках между концертами там запишут рекламный ролик с участием двух негритянских див из «Крыльев» и Маши-Вики. Будут рекламировать «Вагран», что со дня на день начнут делать на «Ситроене».

Ещё один договор с «Адидас» почти заключён, их представитель завтра должен появиться в Москве. Товарищи по этому контракту поставляют десять тысяч комплектов детской спортивной формы разных размеров, плюс кроссовки и спортивные сумки — для детских домов в СССР. «Крылья» же поют в Гренобле «Хару Мамбуру» в нарядах и кроссовках от «Адидас». По этому же контракту компания на пять лет обеспечивает спортивными костюмами десять участников группы «Крылья Родины», а те обязуются светить их три раза в год на концертах. Хороший контракт. Понятно, что сирот в стране больше, но лучше иметь что-то, чем не иметь ничего.

Разговаривали с помощью переводчицы. Эндрю своего забыл в Краснотурьинске, и тот там прижился. Пришлось Петру дать команду Филипповне раздобыть такового в недрах министерства сельского хозяйства.

Пока искала, начавший, как настоящий профессионал, изучать русский, Олдем задал вопрос:

— Почём руски не учит инглиш?

— Ти зачем учит? — ткнул в него пальцем Штелле. Ведь если слова исковеркать, то лучше будет понимать, чёрт нерусский.

— Я работать Вингс Крыля. Я учить, — выпятил худую грудку очкарик.

— О! — поднял палец министр, — Ти работать — ти учить. Я работать — я знать русски.

Эта идиома повергла полиглота в ступор, из которого вывела его только переводчица. Бабушка была с орденом «Красного Знамени» на груди, обтянутой строгим коричневым костюмом. Орден боевой — значит, прошла войну.

— Ну слава богу, вы пришли… — начал Пётр, но был остановлен.

— А вы что же, в бога верите? — и взгляд прокурора.

— Да упаси господи, конечно, нет! — попытался обернуть всё в шутку Штелле.

— Религия — это…

— Как вас звать? — не хватало ещё лекции о вреде пьянства, тьфу, об опиуме. Стоять, бояться! А о чём снят фильм «Пираты ХХ века»? Какого чёрта его везли из Азии? У нас что, мак не растёт? Там ведь огромные деньги. Нужно срочно этот вопрос провентилировать.

— Изольда Антоновна, — как милостыню.

— Бог с ним… с богом. Давайте лучше о музыке…

— Товарищ министр, вы меня оторвали от перевода важнейшей статьи о спаривании в журнале «Свиноводство», чтобы говорить о музыке? — Разрыв шаблона.

— Изольда Антоновна! — металла в голос! Распустил предшественник персонал. — Мне нужно обсудить с иностранным товарищем очень важные для нашей страны вещи. Речь идёт о престиже нашей Родины.

— Извините, Пётр Антонович. Я готова, — подобралась бабушка, оправила пиджак и очки поглубже натянула. Боец.

Переговорили. Рублеными фразами. Единственный раз Изольда чуть сбилась с пафоса, когда речь зашла о детских домах. Сволочи все эти Брежневы и Хрущёвы! Не станет через двадцать лет таких вот бабушек, и рухнет страна на колени. Почему сегодняшние Антоновны через двадцать лет не станут Изольдами? Чёрт с ней, со страной, лишь бы сто сортов колбасы. Лишь бы холодильник «Розен-Лев». Видеомагнитофон!

Где черта, которую перешли? Когда перешли? Вот подымет он сельское хозяйство. Дай-то бог! И что, не допустят горбачёвщины? Ельцина с Березовскими и Гусинскими? Мелькнула мысль — найти Чубайса с Гайдаром, да удавить. Херня. Не будет Гайдара — будет Голиков. Бьёшься, изобретаешь, строишь — для чего, чтобы Абрамович к «Челси» прикупил «Тоттенхэм»?

Переговорили, ушли. Всё решили. Замечательно ведь — кучу денег заработаем, престиж страны поднимем. А на душе погано. Чёртов Гайдар! Сколько сейчас Егору Тимуровичу? Лет десять? Пионер, потом комсомольцем станет. В школе, что ли, его превратят в либерального реформатора? Отец, если память не изменяет, был военным корреспондентом «Правды», мать точно была дочерью Бажова, того самого, а внук двух замечательных писателей одним щелчком пальцев развалил великую страну.

— Тамара Филипповна, — позвал Пётр, когда ушли, препираясь на языке Киплинга собеседники, — принесите коньяка и две рюмочки. Хреново мне что-то. Отметим с вами удачную сделку.

Глава 14

Приходит шахтёр домой после смены, раздевается, снимает брюки… Его жена удивленно говорит:

— Мыкола, да у тебя левая нога вся чёрная!

— Тю, это ж я в тесноте в душе ногу Васыля помыв!

По дороге в Гренобль заскочили с женой и Юрочкой в Трускавец, в санаторий Богословского алюминиевого завода. Там в пионерском круглогодичном лагере наливалась здоровьем Таня.

Оставил женщин-детей принимать минеральные ванны и проехался с областным начальством по колхозам и совхозом Львовщины. Полный пипец! Нищета и голь, всё сломано, все колхозы в долгах. Все жалуются, что в этой земле ничего не растёт. А больше всего Петра удивило незнание местными русского языка. Походило всё это на саботаж в исполнении целой области. Зачем работать? Минимальную зарплату в колхозе или совхозе и так дадут, а все долги государство спишет. Более-менее похожи на коллективные хозяйства только те, где выращивают свеклу, — она сносно растёт на этих бедных песчаных почвах. Худо-бедно выживают те колхозы, где сделали перекос в сторону крупного рогатого скота, только таких единицы.

Не хотят люди работать в колхозах? Хуторяне все? Была бы его воля, он бы разогнал их к чёртовой бабушке, устроил показательные выступления. Владейте, работайте! Посмотрим, что получится?

Всех нельзя. А ведь это мысль! Всех — нельзя, а если пяток лодырей и алкоголиков? Исключить из колхоза, дать сколь-то земли, пусть сами себе на хлеб зарабатывают. Детей жалко, с голоду умрут? Так не умрут же, их можно три раза в день в школе кормить, и одевать даже. Копейки. Зато сознательность в колхозе резко поднимется — ведь следом и тебя могут отправить на вольные хлеба. Паспортов ещё нет, из колхоза в город дворником не убежишь. Либо надо начинать работать — либо и правда голодать начнёшь.

Поделился этой мыслью с местным партийным лидером. И чего тут началось! Ну, значит, мысль правильная. Начнём прямо с весны с бандеровщиной бороться. Заставим самостийных полюбить советскую власть.

Пока собрал председателей передовых хозяйств и дал команду разбивать яблоневые сады. Это-то здесь растёт — вон соседняя Польша как на яблоках поднялась после перестройки. Мы теперь раньше начнём. Небыстрое дело? Понятно. Только ведь если не начать, то и не начнётся. Не с бухты-барахты — нужны сорта импортной селекции. Посмотрим в Европах — север Германии, Бельгия, Голландия. Уж своровать-то косточки ведь точно получится, даже если саженцы не продадут.

Ещё вспомнил про озокерит, или горный воск — природный углеводород из группы нефтяных битумов. Лечил им как-то артрит Штелле. А ведь при министерстве Сельского хозяйства есть санатории! Нужно добыть его здесь, во Львовской области, и разослать по всем санаториям.

Гевюр цузаммен. Нахрихтен беобахтен.

Давным-давно, ещё году в 2010-м, в Карловых Варах, Пётр в магазине видел французское, кажется, косметическое средство: «Марина Люпен. Озокерит косметический». Значит, нужно во Франции найти эту Марину Люпен — не просто ведь имя девушки, а название фирмы. Ну да даже если и имя, и она ещё не родилась — что, во Франции фирм косметических не хватает? Разыщем самую модную. Будем им продавать этот горный воск. Его кроме СССР практически нигде нет, а взамен пусть свою продукцию в Союз поставляет. Выгода даже не тройная.