Бабочка и Орфей (СИ) - Аспера Лина Р. "rakuen" - Страница 46

— Плати, — согласился таксист. Я вынул из сдачи нужные купюры и вернул их ему.

— Не усложняй, — Водила, не глядя на номиналы банкнот, засунул их в кармашек на солнцезащитном козырьке.

— Благодарю.

К какому только месту теперь пришивать полученную мудрость — вот в чём вопрос.

Дима позвонил в девять утра, чем весьма меня удивил: предполагалось, что после «Хайяма» он продрыхнет до полудня.

— Бэн, это Данила, — без вступления начал он. — Ай нид хэлп.

— Хэлп какого рода?

— Я договорился с девушками о двойном свидании. Нужен ты.

— Блин, совсем у меня память дырявая стала. Ты вчера что-то говорил про Люсю и измены, или нет?

— Причём тут измена? Посидим вчетвером в «Рояле», — Дима на голубом глазу назвал самый понтовый и дорогой ресторан города. — Пообщаемся, приятно время проведём.

— Димон, колись: ты почку на чёрном рынке продал?

— Угу. И печень с селезёнкой в нагрузку. Андрюх, давай по существу.

— Хорошо, по существу: без меня.

— Ответ неправильный, вторая попытка. Пойми, они согласились с условием, что ты обязательно придёшь.

— Они или она?

— Она. Блин, такая девушка — богиня! — чего ты носом крутишь-то?

Я представил, как возьму сейчас покровительственный тон и скажу: чувак, поверь, ты ни хрена не разбираешься в богинях. А я видел такую красоту, рядом с которой любая смертная девица покажется простушкой, если не дурнушкой. И с тех пор у меня, уж извини, иммунитет к земным прелестницам.

Разумеется, ничего такого я не сказал.

— Ладно, Димон, хрен с тобой. Во сколько встреча?

— В семь, столик я забронировал.

Жаль.

— Ну, тогда до вечера, Казанова.

— Сам такой. До вечера.

Димина богиня носила гордое имя Анна и была красива пряной красотой жаркого Востока. Роза пустыни, распустившаяся посреди бетонных джунглей мегаполиса. Её верная подруга звалась, как у классика, Татьяной, и объективно тоже была недурна собой. Но очень сомневаюсь, чтобы на их дуэт хоть кто-то смотрел объективно.

— Андрей, — чисто для проформы представился я. Уверен, то как меня зовут, девушки выяснили ещё вчера.

— Приятно познакомиться, — бархатные обертоны в голосе Анны вкупе с глубоким взглядом тёмных миндалевидных глаз разбудили во мне заинтересованность, расположенную чуть пониже ремня брюк.

— Полностью взаимно, — ответил я не менее проникновенным тоном.

— Однако вчерашние события заставляют немного в этом усомниться, — Анна обворожительно улыбнулась, скрадывая нелестный смысл слов.

— Я почти сразу раскаялся в том, что пошёл на поводу у мигрени.

— И всё же не вернулись.

— Возможно потому, что предполагал новую встречу в более интимной обстановке?

Дима и Татьяна отошли на роли второго плана, однако полагаю, они заранее понимали, что так и будет. А вот представлял ли себе Дмитрий уровень цен в «Рояле» — тот ещё вопрос. По крайне мере мимолётную гримасу, скользнувшую по его лицу при знакомстве с меню, я поймал. Ну да, не всякий спокойно примет необходимость спустить за один вечер четверть месячного бюджета. И никакие панорамные виды на центр, позолоченный фарфор и официанты-невидимки тут не помогут.

— Дамы, не подумайте обо мне плохо, однако пафос данного заведения начисто перебивает весь аппетит, — я захлопнул папку из крокодиловой кожи. — Предлагаю передислоцироваться в более демократичное и менее унылое место.

— Не любите дух элитаризма? — Анна изящно выгнула соболиную бровь.

— Не люблю дух нуворишества, — поправил я. — Вот к чему было лепить на скатерти эти аляповатые золотые вензеля? Можете мне поверить, в нашем городе есть рестораны, которые менее раскручены, но в которых прекрасную кухню не портят откровенной интерьерной безвкусицей.

— Вы меня заинтриговали. Ну что, Танюш, поверим такому смелому заявлению?

— Поверим, — поддержала меня Татьяна. Похоже, напрасно я полагал её дуэньей без права голоса. — Честно сказать, у меня к «Роялу» тоже душа не легла.

Так мы оказались в «Esq.», где почти вечность назад состоялся новогодний корпоратив нашей конторы. Заведение целиком оправдало мою хвалебную рекомендацию: и аутентично английской обстановкой малого зала, и гастрономическими качествами блюд, и доброжелательностью персонала, мгновенно нашедшего нам столик вопреки отсутствию предзаказа. Перемена места не изменила ролевой расклад: я ухаживал за Анной, Дима — за Татьяной. Последняя, к слову сказать, оказалась персонажем отнюдь не стандартным. Я впервые видел девушку, которая совершенно спокойно принимала свой вечный второй план. Ни зависти, ни ревности к блистательной подруге, одна только доброжелательность и лёгкая философичность. В таком отношении было что-то от Тимыча, и я невольно задавался вопросом: если спросить Татьяну о том, что есть любовь, ответит ли она уверенное «Бог»? Однако по правилам флирта общаться на подобные темы мне следовало в первую очередь с Анной — собеседницей, несомненно, живой и остроумной, но с которой я, образно выражаясь, танцевал древнейший танец человечества. А в его рисунок философские беседы совсем не вписывались.

Когда пришло время провожать девушек по домам, наша и без того недружная компания окончательно разбилась на пары. Верный Дима собирался целомудренно проводить Татьяну до подъезда, у меня же планы на завершения вечера были посерьёзнее.

— Поедем ко мне? — риторически уточнил я у Анны, помогая ей усесться в такси.

— Какая самоуверенность! — игриво возмутилась она в ответ.

— Veni, vidi, vici**, прекрасная.

— Я так и думала, что римский профиль у тебя неспроста. Что ж, интересно будет почувствовать себя Клеопатрой. Едем.

Ночь обернулась нескончаемым фейерверком чувственных удовольствий. Каждый раз нас сжигало дотла, и казалось: всё! хватит на сегодня — и каждый раз мы откуда-то находили силы на новый виток.

— Божественная! — шептал я Анне, а она смеялась чарующим низким смехом. Мы совпадали идеально, словно были специально вылеплены друг под друга неведомым скульптором, и только бабочка на запястье мешала мне до конца потерять голову.

— Красивая, — во время одной из передышек заметила Анна, ласково коснувшись шрама. — Что она значит?

— Что однажды я повёл себя как мудак и эгоист.

— Надо же. А я решила, что это память о вечной любви.

— Всякая вечная любовь проходит — какой смысл делать о ней памятку?

— Цинично.

— Зато логично, — Я накрыл нежные губы Анны жгучим поцелуем. Этой ночью разговоры о бабочках были крайне неуместны.

Потом я стоял на балконе в сером сумраке зачинающегося рассвета, курил и думал о моей женщине, которая детским сном спала в разворошённой кровати. Через пару часов пора будет варить традиционный кофе-в-постель. Свежие круассаны я, конечно, нигде в такую рань не найду, однако можно заказать в круглосуточном цветочном магазине доставку букета бордовых роз. Романтическая банальность, приятная любой женщине.

О прекрасная Анна, где ты была год назад? Почему мы не познакомились тогда, когда я без оглядки мог броситься в омут серьёзных отношений? Пожалуй, потому, что судьба крепко любит меня-засранца. Я ведь женился бы, к бабке не ходи, и жил бы в довольстве и счастье рядом со своей идеальной половиной. А потом встретил Бабочку.

— О чём думаешь? — закутанная в кокон одеяла Анна вышла ко мне на балкон.

— О том, что ты идеальна.

— Не слишком ли смелое заключение о женщине, с которой ты впервые заговорил меньше суток назад?

— Не слишком, — Я потушил недокуренную сигарету. — Пойдём в дом, пока ты не простыла.

— Мне не холодно, — Анна грациозно потянулась, и одеяло соблазнительно соскользнуло с её левого плеча, обнажив смуглую полусферу груди с тёмной пуговкой соска.

— На посошок? — приподнял я брови, небрежно мазнув ладонью по шёлку девичьей кожи.