Покойники всегда безопасней. Дело тяжеловеса - Гарднер Эрл Стенли - Страница 58

Недавние суженые мило просидели за чашкой кофе. Вспомнили прошлое, успевшее окутаться сентиментальным флером, и даже завершили встречу прощальным дружеским поцелуем… Представьте теперь, лейтенант, потрясение, которое испытал джентльмен, когда наутро к нему явился адвокат от дамы со сногсшибательным известием на устах: он утверждал, будто бывший супруг изнасиловал беззащитную женщину, и в случае, если на текущий счет той не будет переведена изрядная сумма, дама немедленно подает исковое заявление в суд…

— Что же здесь непонятного? — спросил полицейский. — Учитывая паршивый характер парня, можно предположить, что так оно и было… С другой стороны, судя по вашему описанию, пташка тоже не из породы колибри. Возможно, девчонке показалось маловато полученного и она рискнула поблефовать… Не понимаю только, к чему вы клоните, Мейсон.

— Скоро поймете, Трэгг, потерпите. Это была, скажем так, прелюдия. Озадаченный джентльмен, проведя бессонную ночь, наутро бросился к бывшей жене за разъяснениями. Увы, его ждало еще большее потрясение. Дом оказался битком набит полицейскими. На полу лежала мертвая женщина, в которой Барри Шарп с трудом узнал Клару…

— Ах вот оно что! — воскликнул Трэгг. — Я уж было подумал о приступе вербальной шизофрении… Рассказанное вами, Мейсон, значительно проясняет картину, и моя версия обретает необходимую логическую завершенность. Вы даете мне лишние козыри, на вас это не похоже.

— Я даю вам шанс изменить точку зрения на происшедшее, Трэгг. Вы обратили внимание на гигантские следы под окнами виллы миссис Роуз?

— Миссис Шарп…

— Нет, миссис Роуз. Я ведь сказал, Барри Шарп и Клара на момент совершения преступления находились в разводе. Так вот следы…

— …разумеется, принадлежат Барри Шарпу, которого вы столь горячо и неубедительно выгораживаете, и никому другому. Теперь я убежден стопроцентно. А помогли мне в этом вы, мистер Мейсон. — Трэгг издевательски усмехнулся. — Полиция штата в моем лице благодарит вас, господин адвокат, за оказанное содействие.

— Боюсь, вы будете разочарованы, лейтенант. Следы на газоне принадлежат не мистеру Шарпу, а человеку, стоящему рядом с вами. — Мейсон ткнул Ойстера пальцем в грудь.

Трэгг громоподобно расхохотался.

— Мейсон, Мейсон, это же полицейское управление, а не цирк, — утирая выступившие от смеха слезы, проговорил он. — Вы отдаете отчет в своих словах? Барри Шарп весит не меньше двухсот фунтов, а мистер Ойстер вряд ли потянет на полтораста! Взгляните на его мокасины, невооруженным глазом можно заметить разницу… И главное, скажите на милость, зачем мистеру Ойстеру вытворять подобные дурацкие кульбиты? Ойстер, что же вы молчите?

— Его молчание легко объяснимо, — отчеканил Мейсон. — Дэйв Ойстер, любовник Клары Роуз, по предварительному сговору с убитой, явился к ее бывшему мужу под видом адвоката с требованием компенсации за якобы совершенное тем изнасилование. Ойстер постоянно ревновал Клару к Шарпу. На следующий день по возвращении с вечеринки между ними возникла на этой почве серьезная размолвка, после чего Клара Роуз была найдена мертвой. Делайте выводы, лейтенант…

— Если бы все ревнивцы убивали друг друга, население Земли уменьшилось бы наполовину, — сказал полицейский.

— Теперь понятно, откуда уши растут, — ободренный его поддержкой, криво ухмыльнулся Ойстер. — Разве можно доверять словам наркоманки? У Мелиссы давно крыша поехала!..

— О ком идет речь? — осведомился Трэгг.

— Мелисса Шиффер — фотомодель, она доставила Клару и этого типа на Ватермелон-авеню с вечеринки в роковую ночь, — пояснил адвокат. — Оба были пьяны до невменяемости. Мисс Шиффер стала свидетельницей начала ссоры. Впрочем, ревность могла послужить лишь поводом, правда, господин преступник? Об истинных причинах размолвки вы знаете лучше моего. Может быть, вас не устроил обещанный Кларой процент? А может быть, вы сами уговорили ее пойти на шантаж?

— Опять! Опять! Он опять назвал меня преступником! Он берет на себя функции прокурора! — закричал Ойстер.

— Неужели я ошибся? — Мейсон вскинул брови. — А как насчет очной ставки с Шарпом? Или у вас есть двойник?

— У меня есть алиби! — взвыл красавчик. — Я докажу это, докажу! Я — не убийца.

— А я этого и не утверждал, — промолвил Мейсон.

— Для юриста у вас слишком развито воображение, — буркнул лейтенант Трэгг. — Смотрите, как бы ваша богатая фантазия не привела к отзыву лицензии… Забирайте своего громилу и проваливайте!

— Вы очень любезны, лейтенант.

— Я очень любезен, адвокат, поскольку после сказанного вами могу гарантировать — ваш костолом вернется в камеру по окончании первого же судебного заседания!

— Будущее покажет… А пока что приведите мистера Шарпа!

XI

— Перри, по-моему, вы нервничаете. — Делла откинула со лба челку и взглянула на шефа.

— Нервничаю? — Мейсон отхлебнул из чашки приготовленный секретаршей по его просьбе крепчайший кофе. — Нет, малыш… Скорее это азарт охотника, бегущего за подранком. Он еще не видит добычу, но чует потрохами — жертва где-то рядом, быть может, в двух шагах. Она затаилась, притихла в надежде, что ее не заметят. Одно неосторожное движение, шорох — и охоту можно считать удавшейся…

— Обычно после посещения полиции, вы настроены не столь оптимистично… Чем порадовал вас Трэгг?

— У лейтенанта последняя стадия нарциссизма. После моего рассказа о лжеадвокате Клары Трэгг чуть на захлопал в ладоши. Он извлек из услышанного только историю с изнасилованием — она прекрасно вписывается в полицейскую версию в качестве побудительного мотива убийства. Что же касается моего оптимизма… Если охотник суетлив, невнимателен, зверь, собрав последние силы, может нанести ему смертельный удар в спину. Поэтому при поиске подранка большинство бывалых охотников используют собак-ищеек. Кстати, Делла, Пол не звонил?

— Нет… И в агентстве никто не подходит к телефону.

— Хороший признак, — отметил Мейсон. — Ищейка взяла след…

— Кто же подранок?

Вместо ответа Мейсон достал сигарету и, закурив, задумчиво проговорил:

— Алчность и зависть — вот два дракона, терзающие людские души. Подавляющее большинство преступлений совершается по их вине. Все остальное зло производное. Исчезни эти пороки, и настанет золотой век…

— Вы по дороге сюда не заглядывали в китайский ресторанчик? — рассмеялась Делла. — Насколько я знаю, философские раздумья посещают вас на сытый желудок.

— Нет, серьезно, скажите, что мешало Кларе Роуз после развода спокойно жить в свое удовольствие?

— Удовольствия стоят недешево… А удовольствие жить с удовольствием — одно из наиболее дорогих. Не всякий умеет пользоваться такой славной штукой, как жизнь. За деньги это умение не продашь и не купишь. Большинство людей мирится с этим, но держится в рамках приличий. Клара не принадлежала к их числу. Ее буквально терзала мысль о том, что от нее элементарно откупились, что везунчик Барри живет, как ему нравится. Думаете, Кларе были нужны отступные?

— Конечно, ведь она привыкла жить на широкую ногу…

— Такую возможность никто у нее не отнял. Полученного при разводе с лихвой хватало на безбедное существование…

— В чем же, по-вашему, дело?

— Зависть, черная зависть, малыш! Вспомните, что сказал Шарп при первой нашей встрече… Я долго обдумывал сказанное им тогда, пока наконец не догадался. Женщины редко завидуют мужчинам, еще реже мужчины завидуют женщинам…

— И правильно делают, — заметила секретарша, убирая за Мейсоном чашку.

— Но Клару сжигала жестокая зависть, — пропустив мимо ушей ехидное замечание, продолжил монолог адвокат. Заложив руки за спину, он размеренно шагал от стены к стене, точно беседовал сам с собой. — Каждый успех супруга она защитывала себе в поражение. Именно благодаря Кларе Шарп имел имидж буяна. Этим она рассчитывала испортить мужу карьеру, но получалось наоборот. Она не упускала малейшего повода, чтобы насолить ему, ее раздражала растущая самооценка супруга — а Барри шагал от победы к победе. Он стал известен во многом благодаря скандальным выходкам Клары. На ее глазах из безвестного чикагского мальчишки Барри Шарп превращался в национальную знаменитость, и это приводило Клару в бешенство.