Тайна Змея (СИ) - Нимуэ Тереза - Страница 41

Она поняла, что ей не повезло. Едва придя в себя после удушливого обморока. И голова нещадно болела от той гадости, которой был пропитан кусок ткани, оказавшейся вдруг у её лица. А потом постоянно тёмный подвал. Низкорослый человек, с режущим слух высоким голосом. И острое желание чтобы быстрее всё закончилось. Чтобы не было неизвестности и темноты. Чтобы время не тянулось так долго и безнадёжно.

Она не запомнила тот момент, когда что-то соскочило в её мозгу. Может быть, когда она заново переживала собственное бессилие? Снова чувствуя хлёсткие удары ледяной воды на спине? Чувствуя, как боль опять обжигала её кожу. Может быть, когда в её ушах звучали тихие всхлипывания девчонки-подростка? Свернувшейся на полу, в разорванном платье. И некогда светлые волосы этой девчонки, теперь превратившиеся в бесформенную спутанную массу.

А, может быть, чувство жажды? Которое преследовало её всё время.

Её ломали — классически.

Не давали пить и есть.

И за каждую попытку сопротивления — обливали ледяной водой.

За каждую несдержанную фразу — приковывали наручниками к решетке.

Разделяющей её и ту девчонку. Наверное, надо было быть умнее. Молчать. Не поднимать взгляда от бетонного пола. Но к этому приходят потом. После пары голодных обмороков. И горящей спины от обжигающей ледяной воды. После содранной наручниками кожи на запястьях. И после постоянного унижения. Самый простой способ подчинить себе человека. Превратить его в сходящее с ума от голода и боли животное. Простой и быстрый способ добиться повиновения. И она почти сломалась, переступив одной ногой ту черту, за которой уже ничего её не ждало. Достаточно было ещё одного ледяного душа, ещё одного голодного обморока, и она перестала бы существовать.

Тогда — ей нереально повезло.

Словно судьба решила отыграть все предыдущие провалы.

Сразу.

Одним махом.

Дав шанс.

Бросив его к её ногам.

Тогда — её словно что-то накрыло. Волной одержимости. Вытеснив нерешительность и страх. Вытеснив из тела слабость и боль. Оставив только отчаянные удары сердца в ушах.

Он появился внезапно, её тюремщик с противно-высоким голосом. Снял с неё наручники и потащил по каменной лестнице куда-то наверх. Втолкнул в узкую дверь, за которой была ненавистная душевая кабина.

— У тебя пять минут.

Ей не надо было повторять дважды. И, стоя под струями горячей воды, она даже не чувствовала боль в спине. Любое событие всегда лучше неизвестности. Любое действие всегда лучше неподвижности и застоя.

А потом большая комната с наглухо закрытыми жалюзи. И высокий темноволосый человек с выцветшим взглядом. С неожиданным интересом, остановившимся на её лице. Она старалась не смотреть на него, боясь выдать свои эмоции. Он был главным здесь в этом отвратительном мирке, в который её угораздило попасть. Это было понятно по его манерам. И по тому подобострастию, с которым держался тюремщик в его присутствии. Он почти бесшумно приблизился к ней и его рука быстро приподняла её подбородок. Вынуждая встретиться с ним глазами. И боковое зрение машинально отпечатало в памяти татуировку на его запястье. Маленькую двуглавую змею. Рядом с металлическим браслетом дорогих часов.

— Какие у тебя пронзительно синие глаза… И необычное имя…

А потом он резко повернулся к её тюремщику.

— Ты правильно сделал, что показал её мне. Фотографии — совершенно не то.

Её тюремщик быстро вытолкал её в узкий коридор без окон. И она не удержалась, осторожно подходя к неплотно закрытой двери. И ловя фразы короткого разговора.

— Викторию я забираю. Себе.

— Она — ненормальная! Мне пришлось держать её в наручниках всё это время. И такого мата я от женщины никогда в жизни не слышал…

Кажется, он тихо засмеялся, высокий человек с полинявшим цветом глаз.

— Что ж, мне всегда нравились такие… темпераментные. Отведи её ко мне в машину — там охранник дежурит… И отремонтируй, наконец, ворота! Который раз приходится оставлять джип снаружи. Хоть местность тут и глухая, но нам не нужно привлекать лишнего внимания…

Он всё сделал, как ему приказали. Он всё сделал правильно. Она очутилась на заднем сиденье черного внедорожника. И бритая голова водителя, повернувшись к ней, окинув её презрительным взглядом выплюнула:

— Новое мясо подоспело…

Она оглядела себя — «мясо». Торчащие колени в складках грязного платья. Её тюремщик всё сделал правильно. Кроме одного. Он оставил её в одежде, в которой она была похищена. В лёгком летнем платье, с безобидной, на первый взгляд, шнуровкой на боках.

Бритая голова водителя оказалась на расстоянии её вытянутой руки. Конечно, он не ожидал этого от «мяса». Конечно, она помнила фильмы, в которых душили. Проволокой или веревкой — сзади, в машине… Он даже почти не сопротивлялся, от неожиданности. Она вряд ли убила его…

Когда он потерял сознание, она быстро разблокировала двери. И вытащила обмякшее тело из машины. Она действовала тогда не думая. Вообще не думая, ощущая в себе нечеловеческую силу и мощь. И последний, кого она увидела, запрыгивая за руль, был её тюремщик.

В проеме открытой калитки.

В тусклом свете единственного фонаря снаружи у забора, она не рассмотрела выражение его лица. Она предпочла бы вообще никогда его не видеть.

А потом была сумасшедшая гонка.

Наобум.

В никуда.

И покосившийся старый указатель с названием города.

Её города — её дома.

Самый нужный указатель в её короткой жизни.

И ночная трасса в огнях — как надежда.

Надежда, переходящая в уверенность.

Что она, кажется, спасена. Она выжимала из автомобиля всё. Потому что знала — второго шанса не будет. Возможно, её преследовали. Но у неё не было сил смотреть в зеркало заднего вида. Не было сил и не было желания. Важным сейчас было то, что впереди! А впереди уже маячил разноцветными лампочками огромный мегаполис. Её подвело лопнувшее колесо. Тогда она уже знала — за мгновенье — что произойдет. Резкий поворот руля вправо и центр тяжести внедорожника опасно смещается. И перед её глазами вдруг — полосатый шлагбаум. И визг тормозов. И резкая боль в виске.

И темнота…

Он судорожно вдохнул. Понимая, что делал это последний раз давно. Вероятнее всего в момент, когда увидел то, что видела она. Её глаза наблюдали за ним. Внимательно. Напряженно.

— Помоги мне…

Так явно читающееся в глубине её безжизненных глаз. Так явно разлетающееся по комнате в её немом крике. Так явно зазвучавшее в горьком миндале, утратившем своё серебро.

— Я с тобой. Ты не одна.

Он резко притянул её к себе, мгновенно погружая её в колыбель своей исцеляющей энергии, скрывая её за своими огромными крыльями от всего этого мира. Она судорожно всхлипнула и вжалась в него, стараясь раствориться в его тепле, пытаясь отогреть осколки самой себя.

Она уснула. Прерывая дыхание рваными всхлипами. Судорожно вцепляясь в его рубашку. Ни на секунду не ослабляя хватки. Даже во сне. Подождав немного, позволяя ей провалиться в сон чуть глубже, он вскинул руки, зажигая на них огонь. Медленно поднося его к Непризнанной и сбрасывая его на её хрупкое тело.

И огонь затрещал, вызывая клубы дыма, уничтожая свежесть её воспоминаний, оставляя лишь глухие отголоски того, что было, когда-то давно. Настолько давно, что стирались все эмоции, затягивались все шрамы. Сейчас это было единственное, чем он мог ей помочь. Снять острую боль от странно всплывших воспоминаний, нейтрализовать их, не заглушая её сущности. Позволить ей жить той жизнью, которой она жила.

Не разрешая снова скатиться в бездну.

Больше никогда.

И уж точно не одной.

Она — больше не одна.

Комментарий к 21. Горечь прошлого Очень надеюсь, что некоторые звучавшие ранее вопросы, теперь станут более понятны.

Ну и если совсем уж хочется почувствовать, что происходило с Вики, небольшой трэк

https://youtu.be/M0N7iE4wFn4

====== 22. Новые горизонты ======

Он неторопливо наслаждался чашкой свежесваренного кофе, наблюдая как она морщилась во сне, понимая, что до её пробуждения остались считанные секунды. Так и произошло. Она раскрыла глаза и резко села. Он скрыл улыбку за глотком, внимательно наблюдая, оценивая, пытаясь понять.