Сто лет в объятьях демона (СИ) - Шторм Наташа - Страница 1

Пролог

Она пробиралась по узкой тропе, ведущей вглубь Розового леса, и чувствовала предательскую дрожь в коленях. Нет, она не боялась старой колдуньи, которая, как говорили, могла лишить жизни даже бессмертного, она вообще никого не боялась. Но то, что сильной воительнице пришлось обратиться за помощью, было, само по себе, унизительно. Ведьма не занималась благотворительностью. Она брала плату золотом и драгоценными камнями. Но, если обещала помочь, делала это быстро и без осечек. Сжимая в руке огромный рубин, знак того, что в своём клане она занимала весьма высокий пост, женщина постучала в покосившуюся дверь ветхой избушки и, призвав всю силу воли, вошла в темноту.

Ещё один пролог

Меня зовут Жаклин Хайолэйр Дерон. Для тех, кто не знает значение моего второго имени, объясню. По-ирландски Хайолэйр означает «радостная, счастливая». Вот такая насмешка судьбы! Как вы думаете, может ли быть счастлив человек, которого родная мать бросила сразу после рождения, а отец, так и не оправившись от удара, умер меньше, чем через год. Не имея сведений о моих родственниках, служба опеки определила меня в сиротский приют Нового Орлеана. Не могу сказать, что сёстры, набожные монашки, плохо обращались со мной, но я постоянно ловила на себе их странные, испуганные взгляды. Женщины крестились прежде, чем войти в мою комнату и окропляли себя святой водой. Чувствуя, что со мной что-то не так, я старалась быть самой примерной, самой тихой, самой послушной и самой кроткой воспитанницей. Я училась гораздо лучше других девочек, усерднее всех молилась. Но это никоим образом не влияло на отношение ко мне окружающих. С годами всё только ухудшилось. Я стала настоящим изгоем среди сверстниц и часто, проходя в столовую или в библиотеку, слышала мерзкий шёпот за спиной: «Ведьма! Дьявольское отродье!» Я не знала, чем вызван такой негатив. Осматривая себя в зеркало, я видела забитую худенькую девочку с испуганными серыми глазами и толстой пепельной косой. Ни на лбу, ни на других частях своего тщедушного тела я не находила надписи, сделанной красными чернилами или кровью «Осторожно, ведьма!» Я не могла понять, в чём моя вина. К тому же Новый Орлеан всегда славился своей лояльностью ко всему сверхъестественному. Он был так нашпигован мифами и легендами, что в один прекрасный день я стала верить в вампиров, оборотней и всю прочую чепуху. Но где я, а где они?

Я молила Бога только об одном: поскорее окончить школу и покинуть эти постылые стены навсегда. Дальнейший план был прост и примитивен. Я надеялась отыскать свою биологическую мать лишь для того, чтобы посмотреть в её глаза.

Но дождаться выпуска мне помешало неприятное происшествие. Холодной зимней ночью мои соседки по комнате решили подшутить надо мной. Они дождались, когда я усну, и засунули мне между пальцев ног сухие прутики от метлы, которые тут же подожгли. Ох! Если бы девочки намазали меня зубной пастой или насыпали под простыню хлебные крошки, ничего бы не случилось. А вот огонь! Зря они всё это затеяли. Как я узнала позже, у всех ведьм в генетической памяти огонь ассоциировался со смертельной опасностью. Т

Так я и поняла, что являюсь той самой ведьмой, тем самым дьявольским отродьем. Всё, что произошло той ночью, произошло помимо моей воли, но я помню это до мелочей. Невиданная сила подкинула меня с кровати под самый потолок, мои волосы поднялись вверх и стали извиваться вокруг головы, точно змеи, а из глаз полился холодный белый свет. Девочки сильно испугались. Они орали так, что у меня в ушах чуть не лопнули барабанные перепонки. Когда вбежали монахини, я всё ещё высоко парила над собственной кроватью. Мозги не хотели принимать жуткую реальность, мысли в голове путались. «Как объяснить сёстрам, что я тут ни при чём? Что теперь делать? Лучше сквозь землю провалиться!» Не знаю почему, но я представила себя, идущей по Бурбон-Стрит и, о чудо, через мгновение оказалась именно там.

Я шла по ярко освещённой улице в одной ночной сорочке, ступая по снегу босыми обожжёнными ногами, и даже не замечала холода. Как странно! В Орлеане редко шёл снег, а в эту ночь он покрыл все улицы, укутал деревья и крыши домов. Он падал и падал крупными серебристыми хлопьями и совершенно не собирался таять. Я не знала, что мне делать дальше, куда идти, к кому обратиться. И тут появилась ОНА. Прямо передо мной, всего в паре шагов, выросла фигура удивительно красивой женщины. На вид ей было около пятидесяти. Длинные каштановые волосы, уложенные в замысловатую причёску, немного подёрнула седина, простое серое платье с коротким рукавом подчёркивало пышные формы. Она была такой мягкой и домашней, что мне захотелось прижаться к её тёплой груди и уснуть у неё на коленях.

– Привет! Я Мэри, а как тебя зовут, малышка?

Она стояла на снегу босиком так же, как и я, и так же, как и я, не чувствовала холода.

– Жаклин.

– О, прекрасно! Я буду звать тебя Лили. А теперь мы должны убраться отсюда.

Мэри взяла меня за руку, и через один вдох мы очутились в уютной квартире на втором этаже. В гостиной было тепло и тихо, в старинном камине весело потрескивали поленья, отбрасывая на стены удивительные тени. Огонь уже не казался мне таким опасным. Женщина усадила меня в кресло и осмотрела обожжённые ноги. Влажными салфетками она аккуратно вытерла грязь, а потом подошла к буфету и вынула глиняный горшочек с душистой мазью. Когда мои волдыри были намазаны толстым слоем вязкой жижи, Мэри забинтовала ступни до щиколоток и мягко улыбнулась.

– До свадьбы заживёт.

Через минуту передо мной возникла огромная чашка ароматного травяного чая и кусок яблочного пирога.

– Ты поешь. Чувствую, кто-то должен отогреть не только твоё тело, но и твою душу.

Она видела меня насквозь.

– Скажите, пожалуйста, Вы тоже ведьма?

Женщина упёрлась руками в пышные бёдра.

– Скажите, пожалуйста, какие церемонии! Да, я ведьма, как и ты, детка! Только никак не пойму, как появилась юная неучтённая ведьмочка в Новом Орлеане?

– Что? Неучтённая?

Мэри рассмеялась.

– Ну, да. Рождение малышей у женщин Дуффало ― редкость. Это большое событие для клана. А о твоём существовании никто не знает. Если бы я не увидела всплеск магии огромной силы, ты до сих пор могла бы оставаться невидимкой. Кто твои родители?

Я вздохнула и отставила пустую тарелку.

– Отец умер, когда мне не было и года, а мать исчезла сразу после моего рождения. Я даже не знаю, жива ли она.

Женщина задумалась.

– Я появилась в городе всего на несколько дней, и послезавтра снова должна уехать. Но, думаю, за это время мы что-нибудь узнаем о тебе. Такая сила… Такая магия… Ты необычная колдунья. А пока ложись спать.

Я всегда старалась быть послушной девочкой. Поэтому, не задавая лишних вопросов, проследовала за великодушной хозяйкой в маленькую, но вполне уютную спаленку. Мне понравилась мягкая перина. Она оказалась гораздо удобнее скомканных ватных матрасов в приюте. Постельное бельё пахло лавандой, а подушек было так много, что я представила, что это лёгкие разноцветные облака, которые приносят сладкие сны. Укутавшись шерстяным одеялом, я быстро уснула.

Утром я услышала громкие голоса. Я вышла из комнаты и увидела незнакомую женщину, которая слишком эмоционально выражала своё неудовольствие от «необходимости бросить всё и явиться за какой-то девчонкой, которая прекрасно себе жила восемнадцать лет без неё». Мэри пыталась призвать её говорить потише, но эффектную сероглазую блондинку мало волновало, что «ребёнок спал в соседней комнате». И тут её взгляд скользнул по мне.

– Это она?

Что-то тёплое промелькнуло во взгляде гостьи, но уже через мгновение в её стальных глазах снова появился ледяной блеск.

Мэри кивнула.

– Твоя дочь.

– Собирайся, девочка, нам пора.

Я смотрела на женщину и понимала, что это и есть моя блудная биологическая мать. Мы были похожи, как две капли воды. Но я была чуть-чуть мельче, возможно, проще, но намного интеллигентнее.