Караул под «ёлочкой» - Чебаненко Сергей - Страница 24

...В тот вечер Ульяна немного задержалась в гостях у подружки, которая жила в доме по соседству. Пили чай с вареньем, болтали о жизни и общих знакомых. Виктор был на службе, и вернуться должен быть не раньше восьми вечера. Честно говоря, в последнее время Ульяне не хотелось оставаться наедине с мужем. После новогоднего происшествия Ильенко пил уже не скрываясь, и часто возвращался с площадки в подпитии. Свое раздражение всем и всеми он нередко выплескивал на подвернувшуюся под руку супругу. Нет, до открытых ссор дело не доходило. Но что хорошего в постоянных укорах о загубленной жизни, в мелких постоянных придирках и в недовольном ворчании? Ульяна старалась изо всех сил угодить мужу, надеясь, что их семейная жизнь еще как-то образуется, но Виктор с каждым днем становился все более и более груб, своеволен и неуправляем.

Ульяна поднялась на третий этаж, достала из кармана шубы ключи и открыла дверь. Из квартиры пахнуло табачным дымом и винным перегаром.

«Значит, Виктор уже успел вернуться со службы, -отметила про себя Ульяна. - Что-то рановато он сегодня»...

Из гостиной доносилось негромкое мурлыканье магнитофона и какое-то невнятное, приглушенное бормотание. Ульяна тихонько прикрыла входную дверь, сняла сапоги, и, не снимая шубы, заглянула в комнату. То, что она увидела, заставило замереть ее прямо на пороге.

На журнальном столике в беспорядке были выставлены пустые и полупустые бутылки из-под водки и пива, пара граненых стаканов, неопрятными горками лежали на тарелках грубо нарезанные хлеб, сыр и колбаса, стояли две или три открытые жестяные банки с рыбными консервами. Столик был почти вплотную придвинут к дивану. А на самом диване...

Несколько показавшихся ей бесконечно долгими секунд Ульяна не могла взять в толк, что же она видит. Просто отказывалась верить своим глазам.

Из-под наполовину сползшего на пол ватного одеяла был виден бритый затылок и голая спина Виктора. Приподнявшись на локте, лейтенант Ильенко, пьяно похрюкивая от возбуждения, самозабвенно целовал шею и большую бесформенную грудь лежавшей под ним женщины. Женщине на вид было уже далеко за сорок. Ее белокурые крашеные волосы неряшливо разметались по мокрой от пота и сбившейся подушке. Сквозь густой слой пудры на щеках розовыми беспорядочными пятнами прорезался румянец.

- Ох, Вите-ек! - хриплым голосом сладострастно застонала женщина. Ее глаза на секунду открылись, бессмысленным взглядом скользнули по комнате и остановились на застывшей в дверях Ульяне. В течение почти неуловимого мгновения выражение сладострастья на лице женщины сменилось сначала безмерным удивлением, а потом откровенным испугом. Она сдавленно взвизгнула, оттолкнула от себя Виктора и резко потянула одеяло к себе.

Ильенко не удержался на краю дивана и рухнул на пол, едва не опрокинув ногой столик с водкой и закусками. Лейтенант был совершенно гол.

- Ну, Оль, чего ты брыкаешься? - Виктор пьяно заворочался на полу, пытаясь подняться на ноги. Он с трудом встал на четвереньки, вскинул голову и встретился взглядом с Ульяной. Горло лейтенанта исторгло похожий на икоту звук.

- А, Уля, - Ильенко все-таки удалось принять вертикальное положение. - Ты как всегда вовремя...

- По какому случаю праздник? - холодно поинтересовалась Ульяна. Ей показалось, что она не узнала собственного голоса.

- А повод есть... Есть! - Виктор потянулся к небрежно брошенному на кресло кителю, вытащил из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист бумаги и помахал им перед лицом Ульяны. - Они меня уволили, понимаешь? Все! Теперь - свобода!

- Так, а это кто? - Ульяна кивнула в сторону окаменевшей на диване женщины. - Символ свободы или боевая подруга?

- Это Оля, - Виктор пьяно замотал головой. -Технический спес... Специалист из Москвы.

- Вижу, что специалист, - Ульяна повернулась и через плечо бросила:

- Я буду на кухне. Чтобы через пять минут вашего духу здесь не было, ясно?

Она прошла по коридору и закрыла за собой дверь на кухню. Сбросила шубу на табурет, долила в чайник воды и, чиркнув спичкой, поставила его на газ. Присела на краешек стола и замерла, устремив невидящий взгляд в молочно-белую снежную пелену за окном.

Из комнаты доносились сдавленный шепот и короткое переругивание. Возмущенно звякнули бутылки на задетом кем-то журнальном столике. Потом гулко хлопнула входная дверь. Еще через минуту дверь на кухню приоткрылась и в проеме появилась помятая физиономия Виктора Ильенко.

- Уль, ты не обижайся, - нетвердо ступая по полу босыми ногами, лейтенант шагнул в кухню. Он уже успел натянуть трусы и накинуть китель прямо на голое тело. -Ну, расслабился чуток... Ну, с кем не бывает...

Он обхватил Ульяну за плечи и с силой потянул к себе. Ульяна выставила вперед локти и уперлась ему в грудь.

- Что же ты даму свою не пошел провожать? - она едва не задохнулась от нахлынувшего на нее отвращения к стоявшему рядом мужу. - Попользовался и бросил?

- Ой, ну какая она дама? - Виктор дыхнул густым перегаром. На лице его появилась брезгливая гримаса. -Обыкновенная командировочная шлюха. Таких тут знаешь сколько? Тысяча на две копейки!

- Она, может быть, и шлюха, - Ульяна резко оттолкнула от себя Ильенко, - а ты, Витюша, - просто дрянь! Пошел вон!

Виктор икнул и испуганно отшатнулся от нее. Какое-то время он мутными пьяными глазами смотрел на жену.

- А ты сама стерва, - наконец выдавил он из себя и хрипло рыкнул, смелея:

- Ты думаешь, ты мне нужна?

Ильенко криво ухмыльнулся, свернул пальцы в кукиш и поднес к лицу Ульяны:

- Вот, видела? Я теперь свободный человек, поняла?

Он пьяно качнулся, уперся спиной о косяк двери, и, брызгая слюной, зло зашипел:

- На кой ты мне теперь нужна, женушка дорогая! Туту завтра Витя Ильенко с вашего раздолбанного Байконура! Ясно? Прямо в Москву! Ту-ту!

Он нетвердо шагнул вперед и грохнул кулаком по кухонному столу:

- Я теперь по-новому жить начну! По настоящему жить, слышишь? И ты в моей жизни - пройденный этап, дорогая моя Улечка!

Ильенко гулко загоготал, выпятив нижнюю челюсть.

- Пусть так и будет, - покорно согласилась Ульяна бесцветным голосом и поспешно опустила взгляд, чтобы стоявший почти вплотную муж не заметил предательски навернувшихся на ее глаза слез:

- Значит, и ты тоже - пройденный этап.

- О, согласие это хорошо! - Виктор поднял указательный палец вверх. - Слушай, Уль, пойдем, выпьем, а? Отметим увольнение! И напоследок с тобой парочку раз...

Ульяна отстранилась и бессильно опустилась на табурет. Разом навалились апатия и усталость.

Ильенко громко рыгнул, сполз на пол, прислонившись спиной к стене, и сидя на корточках, фальцетом запел:

- А ночка темная была...

Его язык стал заплетаться, речь сделалась бессвязной. Пьяно клюнув носом, Ильенко вдруг мягко завалился набок, подтянул под себя ноги и захрапел.

Так завершилась семейная жизнь Ульяны Сорониной. На следующий день уволенный из армии лейтенант Ильенко собрал свои вещи и даже не простившись с супругой, поспешно отбыл в Москву на первом же проходящем через Тюра-Там поезде.

Ульяна осталась в квартире одна. Почти неделю она просидела в четырех стенах, тупо и бессмысленно глядя в пространство перед собой. Потом в двери позвонили, и на пороге квартиры появился безукоризненно вежливый прапорщик из жилищноэксплуатационного отделения полигона, который сообщил, что в связи с увольнением лейтенанта Ильенко служебную жилплощадь Ульяне следует освободить в десятидневный срок.

Денег на обратную дорогу домой у Ульяны не было. Да и куда, спрашивается, ей возвращаться? В Острожск, к маме? Приехать и поплакаться в жилетку? Ах, я такая несчастная и разнесчастная, меня муж бросил!

«Нет, - твердо сказала себе Ульяна. - Это не выход».

Она долго сидела, уперев невидящий взгляд в стену комнаты, и думала. Приняла решение, прошла в спальную и легла в кровать. Закрыла глаза, расслабилась и почти сразу же уснула.

Утром Ульяна Соронина проснулась другим человеком.