Крылья феникса - Матлак Ирина - Страница 32

«Вот и помяни риаха, — пронеслось в охваченном ужасе сознании. — Но ведь эти порождения появляются так редко!»

Одни из самых страшных созданий тьмы действительно прорывались под купол нечасто. Но это произошло. Сегодня, здесь, сейчас, прямо на моих глазах!

— Уходите с балкона и ждите внутри! — крикнул мне Нориан, запрыгивая на второго григанна, и, уже обращаясь к слуге, продолжил: — Росс, уведи ее!

Рейаиец аккуратно, но твердо обхватил меня за предплечье и чуть потянул на себя, вынуждая двинуться за ним. Но вместо того чтобы повиноваться, слушая глас разума, я почему-то воспротивилась. Неотрывно наблюдала за тем, как златогривый летун уносит Нориана все дальше и дальше от острова… все ближе и ближе к риаху, с которым вел сражение Кайл. Не было больше того надменного, самовлюбленного и саркастичного лорда, которого я знала. Был сосредоточенный, вооруженный огненным клинком феникс, дающий бой одному из самых сильных порождений тьмы.

Говорят, тьма может принимать разные обличья и каждый видит в них что-то свое. Но риаха все видели одинаково — изогнутая в вечном оскале гигантская пасть, способная за раз поглотить нескольких людей, острые рога и вытянутое тело с длинным хвостом.

Как только Нориан пересек границу защитного купола, риах выпустил Кайла и бросился на него. Кажется, ничего более жуткого я до этого момента не видела: одна его сотканная из теней лапа отшвырнула в сторону Кайла вместе с его григанном, а другая, увеличившись в размерах, обрушилась на Нориана.

В это же время рейанец сжал мое предплечье чуть крепче и потянул за собой уже настойчивее, из-за чего я была вынуждена последовать за ним. Но, пока покидала балкон, взгляда от происходящей совсем рядом битвы не отводила. А когда оказалась в комнате, прильнула к оконному стеклу, с замиранием сердца за ней наблюдая.

Наверное, глупо, но в эти мгновения наряду со страхом я испытывала и невольное восхищение. Сияющие, словно сотканные из живого пламени и света фениксы были прекрасны… один из них был прекрасен. То, что происходило теперь, воскресило в памяти другую картину, которая никак не желала меня отпускать и всегда ютилась в уголках сознания.

Тогда, на крыше, он тоже был таким — невообразимо прекрасным и сильным небожителем, защищающим наш мир от тех, кто приходит с наступлением ночи. Защищающим целую империю, но в тот момент — именно меня.

На теневом, не имеющем отчетливого контура теле риаха появлялись длинные дыры, оставляемые огненными клинками. Он издавал утробный, на грани слышимости рык, перемежающийся с таким же еле слышным шипением, от которого по коже бежала мелкая дрожь. Обнажал в оскале темные клыки, изворачивался, бросался в атаку снова и снова в желании поглотить, уничтожить отвечающий ему свет.

Я совершенно потеряла счет времени — оно словно замедлилось, растянулось. И таким же растянутым стал момент, где риах, изловчившись и приложив, кажется, максимум сил, обрушил на Нориана решающий удар.

«Утром ты выглядел как недобитый риах, — прозвучали в голове недавние слова Кайла. — Только прошлой ночью все от этой мерзости очистили!»

Минувшая ночь выдалась тяжелой, у фениксов не оставалось времени на восстановление. Какими бы сильными они ни были, даже им требовались перерыв и отдых.

Следующее, что промелькнуло перед мысленным взором, — лорд Нориан Снэш, тяжело дышащий и опирающийся на подоконник. Валяющаяся рядом пустая фляга и слова, снова принадлежащие Кайлу: «Я думал, „янтарь“ тебе больше не помогает…»

И вот теперь еще не до конца оправившийся от событий прошлой ночи Нориан пропустил удар. Кайлу приходилось не слаще, и он не успевал долететь до брата, чтобы помочь. Прозвучало заливистое ржание окутанного тьмой григанна, погасло охватывающее клинок пламя…

Я смотрела на все это, будто погрязнув в безвременье, и в груди разливался опаляющий жар. Совсем как накануне, когда стояла у камина перед лицом своих обидчиц. Только сейчас жар вызывали не гнев и негодование, а соперничающее со страхом отчаянное желание помочь.

Но кто я такая, чтобы оказаться полезной самим фениксам? Простой человек, всю жизнь проживший без использования магии и имеющий всего одну тусклую искру. Но теперь искр больше, и живущая на чердаке девушка перебралась в Институт аэллин, став его законной частью.

Жар опалял все сильнее, разрастаясь с каждой долей секунды. Растекался по венам раскаленной лавой, заставлял бурлить кровь и неистово биться сердце. Кажется, Росс пытался меня остановить, когда я, резко сорвавшись с места, распахнула балконную дверь. Но все это было уже не важно.

Там, в потемневшем, лишенном звезд небе задыхался в объятиях тьмы тот, кто однажды спас мне жизнь. Тот, кто один из немногих не судил меня по происхождению и отнесся по-человечески… хотя человеком и не был.

Распространившись по всему телу, жар сконцентрировался в кистях. Я мало что понимала в этот момент — ощущала лишь жгучую боль в ладонях и видела устремившийся в сторону риаха и фениксов поток золотого света. Выйдя за пределы защитного барьера, он стрелой вонзился во взревевшего риаха, пройдя его насквозь в том месте, где у обычного живого существа находится сердце. Свет не уничтожил его, не был настолько мощным для того, чтобы развеять, но отвлек.

Коротких мгновений, когда риах, зашипев от боли, выпустил из лап свою жертву, было достаточно. Клинок Нориана вновь запылал, и они с Кайлом одновременно нанесли удар по призрачному темному телу.

Грянула яркая вспышка, во все стороны разлетелись ошметки теней и яркие золотые искры. В последний раз утробно зарычав, порождение тьмы растаяло, растворилось в сгустившемся воздухе, оставив после себя лишь едкий горьковатый запах.

Повисла тишина. Я будто оказалась в непроницаемом, поглощающем все звуки коконе. Оторопело смотрела на свои ладони, на которых виднелись два сплошных красных ожога. Смотрела и не верила, что с этих самых рук сорвался настоящий, преобразованный внутренними искрами свет. Чистая энергия. Магия.

А потом, заторможенно подняв глаза, обнаружила, что фениксы уже подлетели к самому балкону и их пристальные немигающие взгляды прикованы ко мне.

Нориан

Это было немыслимо. Но немыслимость какого-либо события не значит, что оно невозможно.

Догадка, зародившаяся еще в тот момент, когда я впервые прикоснулся к ее искрам, догадка, которая на первый взгляд казалась полнейшим бредом, сегодня подтвердилась. Знала ли она об этом? Понимала ли, что уже дважды избавила меня от мучительной боли, на что больше не был способен даже «жидкий янтарь»?

Нет, Инида Трэйндж не просто уняла мою боль — она забрала ее вместе с переизбытком силы, приняла на себя и преобразовала в личностные искры.

Увеличение ее искр сразу после того, как она забрала излишки моего света, не могло быть простым совпадением. Каким бы невероятным это ни казалось, она действительно превращала перенятую у меня силу в собственные искры. Но стоило ей ими воспользоваться — и искры перегорали, поэтому Шайн при вчерашнем осмотре и выявил их уменьшение. Должно быть, она, осознанно или нет, применила магию. Как и сейчас.

Слишком темной была минувшая ночь. Одной из самых тяжелых за последнее десятилетие. Такие ночи среди фениксов прозвали черными. Пятнадцать прорывов в одной только столице, тридцать пострадавших. Слишком много сил было положено, и никто не думал, что прорыв случится снова… прорывы две ночи подряд — такого не происходило давно. И риах. Сколько лет их не видели? Пятнадцать. Пятнадцать долгих лет со дня восстания и попытки переворота. Это порождение появилось именно сегодня и именно у моего небесного острова. Даже противостоя ему в паре с Кайлом, я проигрывал. И проиграл бы, не отвлеки его неожиданная для всех нас атака — чистый преобразованный свет, исходящий от той, вокруг которой загадки множатся день ото дня.

Что она делала вчера на том месте, где ощущалось присутствие тьмы? Сказала правду о том, что слышала в коридоре шаги и решила проверить, кому они принадлежат, или соврала?