Мера зверь: Прорыв (СИ) - Изотов Александр - Страница 38

— Ты слышал о них? — спросил я.

— Конечно. Старейшины говорят, что это как демоны в зверином обличье. И у них такой грех перед Небом, что им даже лицо открывать нельзя.

Я усмехнулся, рассматривая Безликого. Выглядел он прямо как настоящий ниндзя — черная одежда, обтягивающий капюшон на голове с вырезом только для глаз. На теле крест накрест пояс с кинжалами и метательными ножами.

Странно, что он не убил нас до этого, еще спящими, ведь спокойно мог это сделать. Что ему надо было?

Губа стал ходить вокруг, опускаясь время от времени и растирая землю в пальцах. Он сопел, принюхиваясь, а в одном месте вообще опустился на четвереньки, уткнулся носом в грунт и с шумом втянул в себя.

Я только покачал головой. Кажется, причины безумства Губы не только в Бездне… Земляной наркоман какой-то.

— Слабый, очень слабый след, — оттирая нос, проворчал десятник, — Эти Безликие истинные мастера, хрен унюхаешь.

— Ну, что учуял?

— Не один он был. Сколько, сказать не могу, но другие… или другой, — Губа задумчиво посмотрел куда-то в сторону, — В общем, снялись отсюда ночью и пошли за девкой твоей.

Усталость и боль у меня как рукой сняло. Я бесцеремонно перевернул Безликого, сорвал у него лоскут и стал оттирать копье от крови.

Адреналин от битвы все еще клокотал в крови, сюда же вмешалась и ярость от поступка Хильды. Все, Марк, держим себя в руках.

— У нее где мозги?! — вырвалось у меня.

— Ну, бабы, они такие, — усмехнулся Губа, делая знак Труже собираться.

Я только поморщил нос. Что она там себе надумала, я не знаю, но игры явно кончились.

Справится Хильда с Безликим или нет, я не знал. Возможно, вчетвером и справятся. А если Безликий не один? Так еще и надо учуять погоню.

— Дура… — из меня так и рвалось наружу.

Злость, беспомощность, обида.

— Ты чем думала?! — рявкнул я.

Я встал, сжимая копье в бессильной злобе. Ярость бурлила во мне, мешая думать, но сейчас я и не сдерживал ее.

Под телом Мордаша затрещали угли, едва показалось открытое пламя. Огонь охотно отзывался, очень просил поучаствовать, подогреть эмоции.

Догнать, и вправить мозги.

Лишь бы жива осталась!

«Убью! Кто ее тронет, убью, найду способ воскресить, и убью еще раз! Слышите?!»

Я пытался выкинуть в эфир всего мироздания свой крик, донести до врагов лютую злость. Не троньте мою женщину!

— А-А-А!

Подняв руки, я с силой вогнул копье древком в землю:

— Вокатум дукс! — и звериный рык с нарастающей амплитудой изошел во все стороны, надрывая мое горло.

Кажется, где-то в горах вторило эхо… Меня услышали?

Я поднял глаза к небу. Где-то там друзья… и враги тоже. Я чувствую, вся гниль лезет в Инфериор не из Тенебры. Рыба гниет с головы, оттуда, сверху!

Именно оттуда спускается предательство в нижний мир. Кто-то там наблюдает за нашей возней, и до него я попытался донести свой гнев.

Устало опустившись на колено, я, стиснув зубы, прошептал:

— Только троньте, дерьмо нулячье…

Они меня услышали. Давно я это не ощущал — полный ненависти взгляд с неба. Ах, ты, дрянь! Что не спускаешься сюда?

— Ну, и долго мы тут в истерике биться будем? — послышался насмешливый голос Губы, — Или по щекам нахлопать?

Тружа рядом сначала восхищенно смотрел в мою сторону, а потом испуганно глянул на десятника.

— Мастер! — вырвалось у Пчелёныша.

Я хмыкнул без улыбки, потом спокойно сел на корточки и стал шуровать по телу Безликого. Что у нас тут?

Ничего… Безликие не должны оставлять следов.

Пчёлы с легким отвращением наблюдали, как я сунул пальцы в рот убийцы. Ну же, где? Ворочая его язык, я искал… Нет. Не-е-ет… Ага, вот она!

Я вытащил маленькую капсулку, не знаю даже, из какого материала. Если бы мы поймали Безликого, он бы прокусил ее, не сказав нам ни слова.

— Это яд? — спросил Губа.

Я кивнул и сунул капсулу в поясной кошелек. У Безликих свой договор с Бездной, это предательство от чистого сердца, и им не нужна метка.

Также я снял с тела убитого пояс с ножами. Пригодятся.

Я подошел к Мордашу и оттащил его. Он едва не загорелся от моей злости, лежа в углях, но все же огонь не успел схватиться. При себе у него тоже ничего не было, что неудивительно. Откуда у нуля вещи? Он раб, и работает только за еду и одежду.

Мне было неприятно от собственных мыслей, можно было бы и отдать какую-то дань уважения, но времени не было. Нулевой мир заботится обо всех своих детях, не глядя на меру. Тела исчезнут.

Свитков, которые вчера я рассматривал, тоже не было. Хильда все забрала. Неужели она думала, что я останусь тут сидеть?

— В дорогу, — коротко сказал я, и указал Губе, — Веди, десятник.

***

Путь к Горам Ящеров занял еще полдня. Солнце было уже в зените, когда вокруг стали исчезать рощицы, и все выше поднимались каменные лбы. Плодородная почва сдувалась с подветренных скал, и растениям тут уже было трудно зацепиться хоть за что-нибудь.

Скоро под ногами хрустело уже безжизненное крошево…

Огромные вершины вздымались впереди, и я попытался найти ту гору, о которой говорила Хильда. Самую высокую. Но пойди разгляди ее, когда вперед высится хребет высотой в несколько километров.

— Надо подняться для обзора, — вздохнув, сказал я.

Губа сидел на корточках, задумчиво растирая камешки в ладонях.

— Не пойму, — он задумчиво почесал затылок.

— Что?

— Если б я знал. Чудеса творятся, девка твоя раздвоилась.

Слушая его, я кое-что вспомнил. И поспешил поделиться с десятником:

— Близнецы, Варг и Арне.

Губа с интересом поднял взгляд.

— Они умеют обманывать, у них дар, — сказал я, вспоминая, как возле Вольфграда близнецы обнимали меня, перенимая запах.

— А, вот теперь понятно, — десятник кивнул, — Они мастера, что я могу сказать. Хитро, конечно, у них талант. Ты-ка погляди, а всего лишь вторые когти.

Он пояснил, что близнецы перемешали всех: и Хильду, и Фолки.

— Хрен разберешь, — Губа показал в одну сторону, а потом вверх, — Туда и туда ушли.

Я встал, прислушиваясь к своим ощущениям. Выпустил стихии, стал слушать, что они мне говорят. Нет, стихия земли беспомощно пожимала плечами — следы есть, но кто и куда, сказать не могу.

Не хватает мне навыков, не следопыт я.

Тогда я непроизвольно коснулся талисмана на груди. Рычок, ну же, помог бы. Твоя родственница, как никак, помоги догнать и вправить мозги.

Навряд ли Хильда будет рисковать в горах, разделив отряд. Обманут нас, а потом опять объединятся. Здесь такие твари водятся, что в одиночку с ними не справиться.

Талисман молчал. Вы там заснули, что ли, Белые Волки?

Несколько секунд мы стояли, слушая только ветер, завывающий в вышине. Ничего не происходило,

— Это, — подал голос Губа, — А вот Безликие пошли туда.

Он указал в сторону. Получается, Хильда не пошла наверх.

Ни слова не говоря, мы снялись с места и побежали следом. По иронии судьбы для нас ориентиром стали убийцы.

***

Горы очень скоро показали, что они не рады гостям. Огромная ящерица, напоминающая варана размером с корову, метнулась из тени валуна. Обросшая каменистой кожей, она идеально сливалась с местностью.

Конечно, атаку мы не проспали, я успел дернуть Тружу, вышедшего вперед, и пнул в спину Губу, как раз обнюхивающего тропу. Шипящая смерть пронеслась мимо, толкнув меня бронированным боком, но уже через пару секунд мы стояли втроем, ощетинившись оружием.

У животного была четырнадцатая ступень, и для нас это был серьезный противник. Все равно что зверь седьмой ступени.

Ящерица, стелясь по земле, мазнула по нам заинтересованным взглядом, и стала бегать впереди полукругом, выписывая замысловатые вензеля. На ее морде каменная чешуя вырастала в настоящие рога, и лапы легко крошили камень, вонзая в грунт длиннющие когти. Выпуская двойной язык, она иногда выдыхала дым.

Тружа выпустил стрелу, и та беспомощно отскочила от брони.