Мера зверь: Прорыв (СИ) - Изотов Александр - Страница 32

Я сначала непонимающе уставился на эту самую Айну, а потом ноги сами собой понесли меня за стол. Безо всяких церемоний я сцапал со стола нож, отхватил добрый кусок свинины и стал уплетать чуть ли не со звериным рыком. Битвы, исцеление, заточение, а еще сегодняшний безумный секс — все это требовало банального утоления голода.

А Хамизи вкратце рассказал о видении. Оно было обличено в стихотворную форму, но смысл я уловил. Ну, еще бы, после общения с чокнутым Рогачом…

Оракул рассказал, что с севера придет голодный Белый вождь, и если он банально не поест, «то великий червь его голода сожрет земли вокруг». В свою очередь, у Черного вождя великая потеря, и поможет ему только Белый. А если не поможет, то зададут Черному вождю этот самый страшный вопрос. «Где твоя стая?»

Я только усмехнулся. Не знаю, как получил оракул эти видения, но там сверху явно имели чувство юмора. «Дай поесть голодному Белому, и он тебе поможет».

Смешно было смотреть на недоумевающие лица зверей вокруг — я один сидел с краю длинного стола и поедал окорок, а вожди-правители терпеливо ждали. Не знаю, какие земли там должен был сожрать голодный Белый Волк, но поросенок упал в желудок как целительный бальзам. Хвала Небу, повара в Панзерграде явно с даром.

Вскользь я думал над словами оракула. Ну, ясно, что «червь» — это Апеп в Шмелином лесу. Если там начнется буча, достанется и этим землям. Но вот какая у вождя великая потеря?

Наконец, оракул перестал вещать о великих событиях будущего, и слово взяла Айна, жена вождя.

— Я слышала, что ты знаешь о вере просветленных, — сказала она.

— Угу! — я кивнул.

В Панзерграде наверняка каждый второй уже знал, что я бывший ноль. Мне это едва не стоило жизни.

Но госпожа внезапно перешла к самому важному:

— Наш сын… — Айна многозначительно посмотрела на мужа, потом на остальных зверей, — ушел в Горы Ящеров искать… кхм… место великой силы.

Я даже перестал жевать, уставившись на нее. А вот теперь стало ясно, чего от меня ждут.

— И вы хотите…

— Я, Айна пятый коготь, говорю тебе, — она встала, а потом вдруг бухнулась на колени, — Верни моего сына.

У меня чуть поросенок изо рта не вывалился — я как-то даже опешил и сам встал из-за скамейки. Ну, ожидалось много чего, но чтоб такое!

Я немного привык к поклонам, когда воины встают на одно колено. В этом было больше чести, чем покорности. Но чтобы вот так падать, как перед самим императором?

— Вы эфо фего… Вфаньте, фто ли! — промычал я с набитым ртом, — Му вфаньте вэ!

Вождь Баако поднялся с трона, и опустился на одно колено.

— Прошу, Белый вождь, помоги. Я не могу послать отряд, у меня приказ приора. Каждый воин на счету, сейчас такое время — ослушаюсь, и голова с плеч. А ты силен, как никто другой… И свободен.

Кое-как проглотив кусок, я рявкнул:

— Да встаньте же…

Сколько нахожусь я в Инфериоре, а впервые передо мной вот так. Чтобы вожди поклонялись… Ну, попросили бы нормально, предложили там чего. А тут сразу на колени.

Все же Баако и его жена встали, потом сели обратно на свои места. На их лица возвращалось величие.

Вождь обратился к Волчице:

— И ты, Хильда Дикая. Можем ли мы просить тебя помочь Периту Белому Волку?

— Мои условия вы знаете, вождь Баако. Перед своим приором замолвите слово…

Тот пожал плечами:

— Где человек, а где зверь? Я чувствую, что обману тебя, если возьму такое обязательство. Вдруг приор не послушает меня?

— Достаточно твоего обещания, вождь, — сказала Хильда, — Великий союз начинается с малого.

У меня внутри заворочался червяк обиды — со мной больше никто не разговаривал. Что, накормили, бухнулись на коленки, и я сразу же готов плясать под вашу дудку? Бросили, называется, косточку…

Я встрепенулся:

— Эй, я вообще-то даже еще не согласился.

Оракул поднял руку:

— Перит, Белый Волк, — задумчиво сказал он, — В пророчестве было сказано, что ты найдешь там… ну-у… какого-то тринадцатого…

Глава 15. Проповедь нуля

Судьба… кхм, нет, скорее Небо или Абсолют словно насмехались надо мной. Естественно, после слов оракула я уже не мог отказаться от похода в Горы Ящеров. Ведь там тринадцатый! Меня не отпускало ощущение, что где-то там, сверху, кто-то покатывается со смеху.

— О чем думаешь, примал? — Фолки шел рядом.

— Просматриваю лес, — ответил я.

Места были мне не знакомы. Лесистые плоскогорья, где сначала видно горизонт, а через пять минут вокруг лишь только деревья. Попадались, конечно, лысые каменные склоны, кое-как заросшие, да подветренные цветочные луга, куда не долетали семена деревьев.

На одном таком лугу на горизонте показались величественные Горы Ящеров, но теперь мы двигались в том направлении вслепую — дорога больше не выводила нас на открытую местность. Вокруг высились либо склоны холмов, либо деревья.

Я и вправду гонял вокруг сканеры, с огромным удовольствием выпустив стихии наружу, словно погулять. Чувство земли скользило по лесным овражкам и ложбинам, огонь чуял тепло местных обитателей, и даже вода, кажется, отзывалась из ручьев и озер.

Но долго так баловаться, не заработав головную боль, у меня не получалось, и приходилось снижать радиус.

Лесная живность чуяла мою силу. Мелочь пугалась еще на пределе восприятия, и близко подползали только сильные животные. Да и те, лишь мазнув по мне взглядом, предпочитали не высовываться.

— Мастер Волк теперь подрос, — раздался сзади голос, — Да, Арне?

— Точно, Варг!

Оглянувшись, я улыбнулся близнецам-Хорькам. Давно я их не видел — рыжего Варга с луком на плечах, и светловолосого Арне. Они так и остались вторыми когтями, хотя все же немного поднялись. Видимо, довелось им где-то сражаться, убивая зверей.

Всего нас в отряде было семеро. Дело в том, что Зеленый приор запретил чужим стаям самостоятельное передвижение по его землям, разрешив только небольшие группы — любое большое скопление будет восприниматься столицей, как агрессия врага.

Лошадей тоже не было — в холмистом лесу их скорость бесполезна, а там, куда мы направлялись, они только поломают копыта. А если оставить в предгорьях, то быстро станут пищей для хищников.

Хильда уверенно шагала впереди, указывая путь. Я временами оглаживал чувством стихии ее стройный стан, но Волчица каким-то образом отбрасывала мой сканер. За что-то она крепко обиделась на меня, и я подозревал, что это из-за моих недомолвок. Особенно про тринадцатого…

Со мной рядом двигались вечно веселый Фолки и его помощники-близнецы. Помощник Хильды уже оправился от той раны, полученной возле деревни Куниц, и теперь представлял собой серьезную боевую единицу.

Замыкали группу Губа и Тружа, вызвавшиеся помочь. Жители Шмелиного Леса тоже решили начинать союз с малого. Помогут Альфе Пантер — там, глядишь, и дружба начнется…

Губа так и ловил глазами фигуру Хильды, а вкупе с его безумной маньячной искрой во взгляде казалось, что того и гляди набросится. Правда, мне даже не пришлось вступаться за Хильду — она сама довольно быстро дала понять, стоит ли к ней подкатывать. Синяк на лице десятника еще не успел пропасть, хотя звериное здоровье старалось вовсю.

— Господи-и-ин, — раздался позади слабый надрывный голос.

Вся группа по привычке чуть снизила скорость, подарив мне недовольный взгляд. Особенно убийственно сверкнули зрачки Хильды…

Ну да, нас же на самом деле было восемь. Ну, почти.

Просто, если к семи прибавить ноль, получится… Я усмехнулся, чувствуя, как нетолерантный Инфериор со своими законами тихонько менял мое мировоззрение не в лучшую сторону. Уже нулей за людей… кхм… за зверей… вот же дерьмо нулячье! Уже нулей не считаю, короче.

Ноль по имени Мордаш, оглашая округу свистящим дыханием, наконец нагнал нас.

— Как смеет этот ноль открывать рот в присутствии пятого когтя? — недовольно проворчала Хильда.

Так она ворчала уже десятый или сотый раз. Потому что тихоходный Мордаш заметно снижал скорость нашей звериной эскадры.