«Давай полетим к звездам!» - Чебаненко Сергей - Страница 84

Я медленно раскрыл глаза. Огляделся.

Рядом на корточках сидела Инга с понуро-отсутствующим выражением на окаменевшем лице. На ее щеке постепенно наливался кровью огромный синяк.

Мартын стоял чуть в стороне, широко расставив ноги и сжав виски ладонями. Левую часть его лба украшала здоровенная ссадина.

Леонтьев - бледный, с перекошенным странной гримасой лицом, - помогал подниматься Королевину.

На полу лицом вниз лежал Карлос Донилья. Мертвый...

Мои губы были тяжелыми, как два мокрых каната. Язык похож на старый диванный матрац с растянутыми пружинами. И все же я заставил себя заговорить.

- Будущий курсант Лаукайте, - прохрипел во Вселенную. -Вы не умеете правильно измерять пульс...

Голос прозвучал как шепот человека, на груди которого остановилось колесо груженого “МАЗа”.

Мир испуганно замер, а потом взорвался эмоциями. Едва ли не в одно мгновение эти четверо оказались рядом, в пространстве надо мной. Смешной вздыбившийся хохолок на волосах Алексея Леонтьева. Радостная улыбка на мучнисто-белом, как недожаренный блин лице Королевина. Веселые искры в зеленых глазах Инги. Хохочущий Мартын Луганцев.

И я тоже улыбнулся им. Что-то теплое затопило сердце. В глазах защипало. Расколовшимися льдинками разлетелись прочь одиночество и вечная тоска скитальца между мирами. Они, эти четверо склонившихся надо мной людей, все наши ребята-миростроители в одночасье сделались моей семьей...

И, конечно же, Марго... В первую очередь - Марго. Милая моя, любимая моя... Плевать на все запреты и инструкции, на морализаторство и осуждение коллег. Если Марго согласится, -а она согласится, как же иначе? - я обязательно возьму ее с собой в новую экспедицию, в новые миры и вселенные. Потому что миростроитель Волянецкий - не функция и не бездушный автомат, у которого периодически стирают часть памяти и чувств. Я - человек. У меня есть любовь, и пусть она будет со мной всегда. Я так хочу. И ничего иного больше не будет.

Хотя, какие еще мне нужны новые вселенные? Там, в пространстве, одна за другой сейчас выныривают солнечные системы, населенные людьми, образуя Великую Космическую Цивилизацию Человечества. Никто, кроме меня, - ни миростритель Королевин и космопроходец Леонтьев, ни Инга из ГУРОНа и журналист Луганцев, - никто еще не знает, что наша Вселенная уже стала совершенно иной. Пройдут еще недели и месяцы, прежде чем лучи света донесут весть о рождении в Галактике нового шарового скопления - дома, для будущего объединенного человечества.

Голова кружилась от света, красок и звуков, от ощущения безграничных просторов и свободы.

Мир, человеческий мир, выросший за доли секунд почти в два миллиона раз, станет нашим домом. Нашим большим и просторным космическим домом. Нашей Родиной.

“Нам предстоит трудная работа, - подумал я. -Объединить в единую общность один миллион восемьсот двадцать три тысячи пятьсот сорок семь миров! Пойти дальше, в Галактику, во Вселенную, в бесконечное множество иных пространств и мирозданий. Наверное, в конце концов, тоже стать интенсивной цивилизацией, но уже всего многомирья, всех разумных космических рас! Создавать миры, вселенные и... Что там еще дальше найдется? Ведь обязательно же найдется! А если нет - мы сами, космическое человечество, обязательно построим то, чего не может быть. Потому что мы -человечество. И мы сможем все!”

Новый мир разлетался на кусочки и снова складывался в единое целое, закручивался надо мной стремительными хороводами, нырял в неведомые глубины воронками.

Потом явилась спасательная группа, шумные и возбужденные Михеев и фон Браух. Колокола голосов били прямо в мозг. Световые зайчики молниями носились в глазах.

Мне немедленно вкололи что-то обезболивающее и поддерживающее силы. Осторожно приподняли на руках, положили на носилки и куда-то понесли...

Я закрыл глаза, снова погружаясь в темноту и тишину.

Finis coronat opus. Конец - делу венец.

Пусть один миллион восемьсот с хвостиком миров чуть-чуть подождут. Я имею право на отдых.

И заснул.

ЭПИЛОГ

На конференцию в Дели я улетал из “Шереметьево”.

До посадки в самолет оставалось еще почти два часа. Я немного не рассчитал с дорогой. Добирался до аэропорта на такси и почему-то решил, что обязательно попаду в пробку. Но нынче утром случилось чудо: обычного затора на дорогах волшебным образом не оказалось. Молоденький парнишка-таксист на новеньком “Ситроене” доставил меня из центра Москвы к зданию аэровокзала минут за сорок. И теперь два часа внезапно образовавшегося свободного времени нужно было каким-то образом убить.

На улице было прохладно. Моросил мелкий дождик, апрельский ветер еще дышал остатками зимней стужи. Поэтому от прогулки на свежем воздухе я благоразумно отказался и решил приютиться где-нибудь внутри теплого и сухого здания аэропорта.

Совокупное количество улетающих, прилетевших и встречающих в то утро оказалось не слишком велико, и поэтому в зале ожиданий незанятых мест было в достатке. Я опустился в одно из свободных кресел, поставил рядом чемодан, а кейс с ноутбуком положил на колени.

На случай “почитать в дороге” у меня с собой был припасен новый детектив Андрея Куркова, купленный вчера в “Книжном мире” на Лубянке, и толстенький томик тезисов -

выступлений на предстоящей конференции. Беллетристику решил попридержать до начала восьмичасового полета, а сейчас час-полтора вполне можно было уделить ознакомлению с лучшими достижениями отечественной и зарубежной научной мысли в сфере “Проблем перевода научно-технических текстов в области новых технологий”. Достал из кейса том с тезисами и принялся неторопливо его перелистывать, останавливаясь и вникая в текст в тех местах, которые меня заинтересовали.

Впрочем, наслаждаться продуктами интеллектуальных изысканий моих коллег из разных стран мира пришлось недолго. Я едва одолел первые двадцать-тридцать страниц сборника тезисов, когда в пространстве над головой негромко прозвучал вопрос-утверждение:

- Харламов Евгений Кириллович?

Я поднял взгляд. В полушаге от моего кресла стоял, широко расставив ноги, средних лет незнакомец и с высоты без малого двухметрового роста внимательно рассматривал меня. Темно-русые волосы аккуратно уложены на прямой пробор, открывая высокий лоб. В густых усах под довольно крупным носом заметна редкая седина. Глаза из-под черных как смоль бровей смотрят пытливо, весело и чуть озорно. Одет незнакомец был в теплую кожаную куртку, джинсы и ботинки с высокой шнуровкой. Пальцы левой руки сжимали края черной пластиковой папки с застежкой-“молнией”.

- Да, я - Харламов. Чем могу...?

- Чеслав Сэмюэль Волянецкий, - он сделал энергичный кивок. Этот кивок, стройность фигуры и широко расправленные плечи выдавали в нем человека с военной выправкой. -Разрешите присесть?

- Пожалуйста, - я пожал плечами и с легким сожалением закрыл сборник тезисов. Ознакомление с довольно интересной статьей коллеги Пранека из Венского университета придется на некоторое время отложить.

Чеслав Волянецкий присел в свободное кресло напротив меня и сходу выпалил:

- Евгений Кириллович, я хотел бы сделать вам выгодное предложение.

“Наверняка он захочет за определенную плату передать что-то кому-то в Дели, - я с опаской покосился на папку в его руках. - Ни за что не возьму! А вдруг он - террорист, а в папке портативная бомба?”

Неприятный холодок пробежал по спине, и я поежился.

Волянецкий тем временем продолжал:

- Вас как очень хорошего редактора и литературного агента рекомендовал мне Станислав Петрович Коваленко.

- Стас? Он и сам неплохой редактор, а уж по части пристроить книгу на издание - так вообще дока, - у меня отлегло от сердца. Слава Богу, этот Волянецкий - не международный террорист, сующий бомбы в самолеты в багаже слишком доверчивых пассажиров. Хотя... Я снова с опаской покосился на папку. Вполне возможно, что он хочет пристроить в издательство какую-нибудь идеологическую бомбу. Что, иногда, кончается не менее плачевно, чем участие в международном террористическом разделении труда.