Древняя душа (СИ) - Амеличева Елена - Страница 46

Я хихикнула.

— Чему учиться? — возмутился Педро, бросив в мою сторону обиженный взгляд. — Всю жизнь на это смотрю! Сначала протертую пасту из кукурузы и бобов в бульон, потом мясо, свиные шкурки и овощи туда же. Все!

— Верно! — донья Эухения добавила в бульон на дне котла оранжевую массу, порезанный отварной картофель и горошек, обжаренный лук, еще несколько ингредиентов и перемешала большой деревянной ложкой. — Ладно, камни из печки принеси, чай гостье завари и беги! — сжалилась она над внуком.

В мгновение ока передо мной оказалась объемная глиняная кружка, в которой плавали залитые кипятком листья коки. Веселый чаек! А Педро тем временем и след простыл.

— Дело молодое, — посмеиваясь, бабушка покачала головой. — Скоро прабабкой стану, как пить дать! — она перестала мешать содержимое котла, поддела ложкой с каменного подноса, что принес парень, большой серый камень и… ухнула его в варево! Которое сразу начало злобно пузыриться, словно стояло на огне. — Ах-ха-ха! — вновь расхохоталась повариха. — Не пугайся, это вулканический раскаленный камень, сама искала, особенные только беру, волшебные! Только такие для моего супа подходят!

По комнате поплыл и впрямь волшебный запах. Живот свело от голода. Облизываясь, я глядела на кипящий, словно вулкан, суп. Прямо из котла начала бы хлебать, честное слово!

— Готово! — донья Эухения наполнила варевом большую глиняную миску, щедро плюхнула туда ложку соуса из, похоже, красного перца, посыпала травами и опустила на дно еще один камень, поменьше. — Ешь, дочка, набирайся сил! — она поставила булькающую миску передо мной и протянула деревянную ложку.

— Спасибо! — дважды меня приглашать не пришлось. Обжигаясь, я начала с удовольствием уплетать суп, похожий на пасту из бобовых — острую, сочную и очень нажористую — как сказал бы тот, кого не помню.

Быстро опустошив тарелку, я едва не сгрызла и пористый камень, не щадя расправилась с добавкой и откинулась на спинку стула, ощущая, как сытость наполняет тело теплом и ленью. Соус из красного перца заставил меня выдуть следом уже поостывший чай с листьями коки и стакан холодной воды попозже.

— Еще секрет тебе расскажу, — понизив голос, сообщила мне повариха. — Хочешь забыть человека — оближи камень в супе калапурка!

— А чудодейственного средства на случай вспомнить у вас нет? — я невесело усмехнулась.

— Память — девушка простая, — женщина улыбнулась. — Дай ей любви — она и расцветет всем на зависть! — Спасибо, — я поднялась. — Было ооооочень вкусно! Где у вас касса? — но донья Эухения замахала руками.

— Ты гостья моя! Кто ж с гостей деньги дерет? И не думай! Раскрой-ка суму свою пошире! — и как я ни пыталась воспротивиться, она все же напихала мне в рюкзак вкусняшек. — Держи вот еще! — следом пошли четыре вулканических камня. — Не спорь, пригодятся, знаю. Спасибо еще скажешь! Храни их!

— А не скажете, неподалеку есть озеро? Горное?

— Есть, дочка. — Женщина кивнула. — Его ищешь? Далековато оно. А уж ночь на дворе. Идика-ка ты сейчас к моей сестре — как выйдешь, сразу за углом, она комнату тебе сдаст — скажи, от доньи Эухении, мол, я. А уж утречком расспросишь ее о дороге к озеру.

Сытая, довольная и немного сонная, я вышла из ресторана. Холодная ночь мстительно напомнила о себе ледяными объятиями. Дошагав до небольшого домика за углом, я скрипнула калиткой. В спину ударил чей-то взгляд. Не оглядываясь, я скользнула за массивную дверь и щелкнула щеколдой. Чего мне, бессмертному существу, бояться?

Ладно, самовнушением будем заниматься завтра. А сейчас нужно найти хозяйку и любую горизонтальную поверхность, что сможет стать моей кроватью на эту ночь. И что-нибудь накрыться — ночи на высокогорье удивительно холодные, как выяснилось! Завтра куплю свитер — самый теплый, какой найду!

В дверь за моей спиной что-то с силой ударило, заставив меня отлететь от нее словно после пинка. Снаружи кто-то начал скрестись, рыча. С подозрением на нее глядя, я отступала вглубь гостиной, пока не прижалась спиной к чему-то теплому и мягкому.

— Кто ты? — раздалось у меня над ухом.

Я обернулась. На меня смотрела копия доньи Эухении, только лет на двадцать младше и раза в три тоньше.

— Хочу снять комнату. Меня сестра ваша послала. Здравствуйте.

— А чего перепуганная такая?

— Там, — я кивнула на дверь, — скребется и рычит кто-то.

— Да Господи! Муж выпустил собаку вечером, а забрать на ночь домой забыл, как всегда. — Женщина дошла до двери и распахнула ее. — Замерзла, лапуля? — в комнату процокал маленький пушистый шпиц с острой лисьей мордочкой. — Пойдем, девушка, комнату покажу. Тебе надолго?

— На ночь. — Я прошла за ней и вполуха прослушала лекцию, как следует себя вести в их приличном доме. Получив оплату, женщина ушла. Я забралась под одеяло и прислушалась к спящему дому. И только в этот момент поняла, что шпиц весом от силы в пару килограмм никак не мог с такой силой ударить в дверь, чтобы меня отбросило на несколько шагов. Но что тогда это было?

Деметрий

— Вы приказали мне прибыть к вам, Повелитель. — Сказала Касикандриэра, войдя в мою каюту. Прямой взгляд, непроницаемое лицо — невозможно понять, что она чувствует. Издевательства матушки не прошли даром. Что ж, моей жене такой навык пригодится.

— Тебе разрешено звать жениха по имени.

— Прошу прощения, Деметрий.

В глазах промелькнула усмешка — всего на мгновение, но я ее заметил. Несмотря на то, что меня охватило глухое раздражение, не восхититься силой ее характера я не сумел. Если хотя бы четверть этого передастся нашим детям, смогу гордиться наследниками! Что ж, хочешь ходить по краю? Давай поиграем!

— Прошу, отужинай со мной. — Я подвинул ей стул перед роскошно накрытым большим столом.

— Надеюсь, в меню не морепродукты, — пробормотала она, сев.

Я хмыкнул, уязвленный дерзостью принцессы, но вынужден был признать, что это лишь сильнее меня заводит. Воспоминания о ее укусе заставили поскорее занять свое место, пока она не заметила мою эрекцию.

— Не тревожься, нас ждут самые изысканные яства во Вселенной. — Я снял крышку с одного из белых тончайших подносов, но едва начал рассказывать о блюде, как девушка жестко перебила меня:

— В тюрьме такие не подают, верно? — ее глаза сузились.

— Ты забываешься, Риэра. — Мои тоже.

— А на что ты рассчитывал? Что мы проведем ужин за неспешной беседой? В то время как мой отец и брат сидят на ледяных камнях темницы, довольствуясь куском засохшего хлеба?

— Довольно! — я вскочил, с грохотом отодвинув стул.

— С меня тоже довольно! — принцесса последовала моему примеру. — Не требуй изображать, что все хорошо, потому что это не так!

Я даже не слышал, что она говорила, лишь смотрел, как горят глаза, сжимаются кулачки и пылают щеки. Взял бы эту строптивицу прямо сейчас, смахнув все со стола и уложив ее на него! Сорвал платье, подавил сопротивление, резко вошел и заставил замолчать поцелуем. А потом медленно двигался бы в ней, постепенно наращивая темп, чувствуя, как ее гнев переплавляется в желание, и наслаждался сладкими стонами!

Я очнулся от того, что Риэра замолчала. По ее лицу поползли слезы. Не те красивые женские слезы, когда страдающий взгляд наполняется влагой, а с губ срывается полный печали вздох, и вот уже мужчина раскаялся, почувствовал вину и готов на все, чтобы ее загладить. Нет, все было по-настоящему — покрасневший хлюпающий нос, опухшие глаза и детские судорожные всхлипы. Она отвернулась, дрожа всем телом.

— Успокойся, — я обнял ее со спины. Она попыталась вырваться, но я не позволил и прижал к себе. Когда девушка успокоилась и привела себя в порядок с помощью платка, я подтолкнул ее к стулу. — Садись. Сегодня мы не будем говорить о твоем отце и брате.

— Деметрий…

— Риэра! — я занял свое место и наградил ее красноречивым взглядом. — Привыкай подчиняться мужу. Я всегда буду делать то, что считаю нужным, ты мне не помешаешь. А теперь ешь.

Некоторое время мы молчали. Принцесса без аппетита ковырялась в тарелке, вилкой передвигая кусочки с одного конца тарелки на другой.