8 марта, зараза! (СИ) - Белая Яся - Страница 18

Я плакать готова, умолять, чтобы он меня взял. Хочу его такого — утреннего, прохладного, воинственного…

И он тут же меня отпускает.

— Доброе утро, Алла, — произносит хрипло, пожирает меня глазами, но не трогает.

Я бешусь.

— Ты…ты не человек… как! Как ты это контролируешь?

— Просто, Алла. Именно потому, что человек и наделён интеллектом и силой воли, — презрительно парирует он. — Люди уже давно придумали практики, которые позволяют держать сексуальную агрессию в узде. Хочешь, научу?

— Нет! — топаю ногой, просто взрываясь от злости. — Я тебя хочу! Я здоровая молодая женщина. Мне нужен секс.

Гектор окатывает меня ледяным взглядом и чеканит:

— Если так чешется между ног — купи вибратор.

— Какой ещё вибратор? — меня накрывает неконтролируемое желание убивать.

Гектор хмыкает:

— Судя по всему — большой. Если надо — могу измерять параметры.

Мне дико хочется расцарапать эту красивую рожу.

Но Асхадов лишь проходит мимо, устремляясь к своим важным делам, оставляя меня глотать слёзы и сжимать кулаки от бессильной злобы и непонимания…

2(16)

Порой мне кажется, что я его ненавижу. Так сильно, что заходится сердце. И от этого всё внутри вымерзает, покрывается слоем льда. И становится даже не больно, а пусто. Так, что хочется выть — от отчаянного одиночества.

Ведь, по сути, у меня никого нет в этом мире. Вернее, есть куча родственников с обеих сторон, но мы никогда не были близки. Жили в разных мирах, собираясь лишь по праздникам.

По-настоящему откровенной я могла быть только с мамой.

И мой первый порыв — после того, как Гектор оставляет меня в раздрае на террасе — поехать к маме, посидеть у её постели и рассказать ей всё-всё, выплакаться, облегчить душу. Но потом решаю: если мама слышит и где-то на подкорке у неё услышанное записывается — то не стоит добавлять ей стресса и негатива. Ей ещё со смертью отца как-то справляться.

Поэтому решаю просто прошвырнуться по магазинам — развеяться. Купить вибратор, ехидно помечаю себе. На пары всё равно только после двух. Даже с учётом, что ехать нам до универа полчаса — времени полно.

И, забыв кофе на парапете, бреду в комнату переодеваться.

Гектор, надо отдать ему должное, не забрал у меня карточку, которую вручил тогда на подготовку свадьбы. Более того — каждый вечер у меня пиликала SMS-ка, сообщая о пополнении счёта. Сейчас у меня в руках солидная сумма, и я намерена её основательно потратить.

Ну а что — я ведь женщина главы крупнейшего в нашем городе строительного холдинга. Могу себе позволить. И пусть шкаф у меня полон брендовой одежды, когда это останавливало девушку от новых покупок? Тем более что все эти вещи покупались без моего ведома и до сих пор чужие мне.

Испытывая почти мстительную радость от предстоящих трат, прошу водителя доставить меня в торговый центр, где располагаются самые дорогие бутики.

В итоге после часа хождения — дико устаю, расстраиваюсь, покупаю себе одну блузочку и уныло иду к выходу. Эх, не шопоголик я. Чтобы как-то убить время до начала занятий, решаю посидеть в любимой кафешке и полистать ленту ВК и Инсты. Давненько не заглядывала на свои странички. Но судьба вносит свои коррективы в мои планы.

Едва выхожу из центра, как мне наперерез шагают два амбала.

— Наш босс желает увидеться с вами, — выдаёт один из них, и чувствуется, что вежливое обращение даётся ему с трудом, как нечто чужеродное.

— А босс у нас кто? — спрашиваю, а у самой пересыхает во рту от накатывающей паники. Оглядываюсь по сторонам, соображая, куда бежать и кого звать на помощь.

— Ржавый.

Меня отпускает — я почему-то уверена, что Руслан меня не тронет. Амбалы провожают меня до стоящего в стороне серебристого внедорожника.

Ржавый сам открывает дверь — он уже расположился на заднем сидении — и приглашает меня.

— Ныряй, разговор есть, — чуть смущённо произносит он. Наверное, тон нарочито делает погрознее, чтобы в глазах подчинённых выглядеть биг-боссом.

Забираюсь на заднее сидение рядом с ним. Ржавый поднимает перегородку, отделяя нас от водителя.

И тут же вежливо целует мне руку, вновь располагая к себе вполоборота.

— Как насчёт того, чтобы перекусить вместе? — интересуется он, лукаво подмигивая мне.

— Не возражаю, — признаюсь честно.

Из дома поспешила убежать побыстрее, проигнорировав завтрак.

Ржавый привозит меня в милый домашний ресторанчик, где специально для нас уже накрыт столик в отдельной кабинке.

Усаживаемся, несколько секунд просто отдаём должное местной кухне — а её нужно признать весьма сносной, — и наконец Ржавый произносит, сильно смущаясь при этом:

— Я с тобой посоветоваться хочу… По поводу девушки…

И — мило краснеет. Краснеющий тридцатилетний мужчина, связанный с тёмными делишками, — это невероятно трогательно. Я вспоминанию, как водитель Асхадова (я до сих пор не знаю его имени) рассказывал мне, что Ржавый влюблён в балерину. И, похоже, влюблён безнадёжно. Что ж — мы с ним почти коллеги.

— Почему со мной? — интересуюсь удивлённо.

— Ну не с Геком же?! — возводит очи горе Руслан. — Я не готов слушать его нотации по поводу розовых слонов в моей голове, которых надо перестрелять. Мои слоны! Не отдам!

Мы вместе хохочем, и мне становится легче, оттого, что занудство Гектора достаёт не только меня.

Руслан что-то быстро листает в айфоне, потом передаёт гаджет мне, кивая на экран:

— Правда, она красавица? — спрашивает мечтательно.

Девушка на экране очень симпатичная — большие серые глаза, каштановые волосы, тонкая, воздушная, как и полагается балерине. Но красавицей её не назовешь. Скорее, как говорят, интересная. Но не говорить же это влюблённому? Поэтому соглашаюсь.

— Да, очень хороша.

— Алла, я не знаю, что мне делать? Как вас, хороших девочек, подманивать?

— Ты пробовал с нею познакомиться?

Он мотает головой:

— Нет, на меня робость накатывает каждый раз, когда думаю, что подойду к ней. Понятия не имею, с чего начать разговор? Я уже все книги перечитал, по которым её спектакли поставлены. На каждой постановке бываю.

— Цветы посылал? — начинаю прощупывать почву.

— Конечно, наверное, уже целый цветочный салон. Даже разузнал, какие её любимые… Ранункулюсы, — произносит Руслан, явно гордясь тем, что запомнил такое сложное слово. — Белые. Они похожи на пачку балерины. Всегда стараюсь покупать их.

Меня колет зависть — кому-то покупают букеты с труднопроизносимыми названиями, а мне… наручники и, советуют, вибратор.

Часто моргаю, чтобы не расплакаться.

Не хочу, чтобы Руслан заметил и жалел, но он замечает.

— Эй, ты чего? — накрывает мою ладонь своей большой тёплой. — Спокойно, подруга, я на твоей стороне. Гек обижает? Только скажи — голову ему откручу!

Не хватало ещё, чтобы старинные друзья поссорились из-за меня.

Поэтому вымученно улыбаюсь и говорю:

— Нет… Вроде бы, не обижает. Просто сложно с ним.

Руслан вздыхает и пожимает мне руку:

— Сложно — не то слово. Когда мы были в приюте, то меня воспитатели не выносили за поведение. Я был тем ещё хулиганом и шалопаем, а Гека… от него просто вешались! Его дразнили ходячей энциклопедией. Помню, учитель в нашей приютской школе тоооолько соберётся новую тему объяснять, у Гека уже рука поднята и ответы готовы. Хотя вопросы ещё и заданы не были. Однажды он поругался с математичкой: мол, та для контрольной подготовила слишком простые задания. Гек настаивал на том, что подобный подход занижает умственное развитие школьников, приучает идти по лёгкому пути. — Руслан хватается за голову. — Мы ту контроху все завалили. А ему — слишком просто! Представь! Ох и влетело ему потом от одноклассников. Его вообще в приюте всё время лупили и гнобили. Поначалу даже я. А потом — мы уже вместе отбивались, плечом к плечу, спина к спине.

Ржавый расплывается в улыбке, вспоминая шалое детство, а я — с жадностью слушаю всё, что касается Гектора. Мне очень-очень хочется его понять, разгадать ребус. Ведь столько людей вокруг говорит о нём с теплом и уважением, что мне начинает казаться — я ничего не понимаю.