Дочь по контракту (СИ) - Дали Мила - Страница 15

Подруге боязно и Степан, прильнувший рядом, ее не успокаивает. Верка трясется, зубами клацает:

— Я всего лишь взяла на анализ осколки. Работа моя честна, вот вам крест!

— Оставьте бога в покое, — единым жестом осекает Марк. — Вера, вы сами-то представляете, как происходит зачатие дитя? — подруга кивает. — Каким образом я мог завести ребенка с Анастасией Евгеньевной? Да эту женщину чтобы поцеловать, сначала по голове шандарахнуть надо. Чтобы просто. Поцеловать. Сечете?

Не выдерживаю, топаю пятками по полу. С меня довольно. Пил из стакана Марк, подруга делала тест на отцовство, а виновата, как всегда, Романова.

— Если вы полагаете, что я вру, тогда милости прошу, — указываю на дверь, — не смею задерживать!

Общая атмосфера в доме накаляется. Марк не проявляет агрессии, но и в ладошки от счастья не хлопает. Унизительнее всех чувствую себя я. В глазах Лютольфа ситуация складывается так, будто я нарочно собрала в доме приятелей, подговорила, ради личной выгоды.

— Ребенок плачет.

Сухо отвечает Марк. По-хозяйски шагает на визги Стеши.

— А ну-ка, стоять! — бегу следом и застаю адвоката возле кроватки дочери.

Лютольф к малышке не прикасается. Кажется, адвокат вообще понятия не имеет, как подступиться к Стефании. Он просто сложил руки на тонкие бортики колыбели и смотрит на дочь неотрывно.

— Глаза у нее карие, — Марк замечает родной цвет.

Честно признаться, я и сама не успела найти общие черты.

— Ага, — уже спокойнее говорю, склоняюсь над Стешей и беру малышку на ручки.

Лютольф скептически оглядывает нашу парочку, вновь и вновь задерживая внимание на личике Стефании.

— Марк Яковлевич, вы же не поверили результату…ведь так?

— Ни на грамм, — по-доброму улыбается Марк. — Я вообще не планировал детей еще лет двадцать и хорошо помню все контакты.

— А зачем же дети в сорок восемь? Там уж и внуков пора! — пытаюсь развеселить Марка, но снова попадаю впросак.

— При нашей первой встречи ты заставляла меня жениться, а теперь вот…дитя подсовываешь.

Внезапно мир замолкает. Стихают все звуки, а в душу промозглым дождем льется пустота. Я словно перестаю ощущать себя. Лишь на инстинктах матери крепче прижимаю Стефанию. Чувства внутри будто гаснут. Я больше не злюсь и мне даже не обидно.

Бесстрастно двигаюсь из комнатки дочери, обращаюсь ошарашенным друзьям:

— Спасибо за помощь… я обязательно расплачусь с вами…

— Пустяки, Настюш, — со слезами на глазах шепчет Вера.

— Мне лучше побыть одной.

— Точно?

Подруга интересуется, хотя знает, что спорить со мной бессмысленно. Украдкой она хватает Степана под руку и торопливо тянет к порогу. Вера обещает созвониться со мной позже, и я автоматически киваю в ответ.

Когда дверь за приятелями хлопает, я разворачиваюсь к Марку:

— Вам тоже лучше уйти.

Глава 10

Марк.

— Хорошо, Анастасия Евгеньевна, но для начала позволь срезать с девочки небольшую прядь волос, раз уж заговорила про отцовство. Я готов признать ребенка после того, как лично перепроверю информацию.

Новость, конечно, не столь потрясшая, скорее удивляет факт, как Романовой на ум пришло записать мне дитя, не имея со мной близости. Мистику или непорочное зачатие в расчет не беру.

Сколько раз я становился «отцом»? Много. Но основная масса отсеивалась при первом предложении о походе в клинику. Самые дерзкие дожидались момента о проверки ДНК, потом сливались.

Кичиться здесь нечем, но бывшие девушки хотели окольцевать меня любыми путями, а перспектива общего ребенка действовала как один из якорей.

В деле с Романовой все по-другому. Женщина вроде не кидается в постель и вообще особых чувств не проявляет. Может у нее иная тактика? Анастасия рассказывала, что забеременела при помощи ЭКО, только я к этому отношения не имею.

В любом случае мне интересны мотивы Романовой. Нужно во всем разобраться.

Анастасия на мои фразы реагирует нейтрально, вроде смотрит в глаза и в то же время, будто не замечает меня.

— Хватит, Марк Яковлевич, — еле слышно отвечает.

Стефания, совсем маленькая, но уже словно улавливает общий настрой нашей беседы. Девочка всем телом прижимается к Анастасии, лишь повернула лицо в мою сторону. Губы надула и смотрит на меня как на последнего подлеца и негодяя. Сердито. Будто понимает, что кто-то пытается осудить ее мать.

— Ну почему же хватит? — я делаю шаг ближе, а Романова пятится. — Это серьезное заявление. Я возьму образец и специальной почтой отправлю в Англию. Клинике, которой полностью доверяю.

— У меня тоже есть гордость, — тверже говорит, отворачивается, чтобы закрыть от меня дитя. — Стефания не подопытная мышка, чтобы вы разбирали ее по кусочкам.

— Прядь волос.

— Нет! — нервно вскрикивает и тут же замолкает. — Фиг вам, а не согласие. Я просто хочу спокойствия. Жить в радости со своим ребенком и не вздрагивать по ночам.

Снисходительно вздыхаю. Оглядываю девчонок. Одна вроде обиду затаила, что не признал ее авантюру по первому заявлению. Вторая подсматривает из-за плеча матери, хмуро сдвинув брови-ниточки.

Наглости Романовой хватило, чтобы договориться с подругой и припугнуть меня липовой бумажкой. Отчасти, я понимаю причину — страх. Анастасия боится, что Олег отнимет у нее ребенка, поэтому решилась на отчаянный шаг. Думая, что за «свою дочь» я буду стараться вдвойне. А так, если я возьму материал для исследования, и он окажется отрицательным, ложь вскроется.

— Только из уважения к Стефании, я никак не отреагирую на вашу с подругой выходку. Не подведу под статью. Ладно, ты, но Вера?.. Впрочем, медицинский халат не показатель интеллекта.

Романова краснеет. Дергается и быстрым шагом скрывается в детской комнате. По скрипу догадываюсь, что женщина укладывает ребенка в колыбель. Шмыгая носом, Анастасия возвращается в коридор, но близко ко мне не подходит.

— Сколько еще мне терпеть унижений? Даже если захочешь, Марк Яковлевич, ребенка не получишь! — грозит мне пальцем.

Не слишком-то и нужна мне семья. Ведь у меня другие планы.

Нервные срывы клиентов в моей практике не редкость. Трудно сохранять ясный ум, когда на кону стоит важный вопрос. Для Романовой так вообще на грани жизни и смерти. Я же, профессионально вхожу в положение и думаю о перспективах суда.

— Расстройства-расстройствами, но завтра, Анастасия Евгеньевна, к полудню, как штык явишься в кофейню. Ты меня поняла? Нужно обсудить стратегию к следующему заседанию.

— Дверь захлопнешь сам, — машет рукой и снова прячется в комнате.

Еще один минус работы с женщинами — их эмоциональная составляющая. Я решаю проститься с Анастасией и дать ей возможность остыть. Молча одеваюсь и в скором темпе выхожу из квартиры.

Не могу сказать, что переживаю за клиентов, но настроение у меня паршивое. Как ловко умеет Романова играть драму. Был бы дураком поверил на слово.

На улице точно по заказу валит снег вперемешку с ветром. Пока прогреваю машину, недовольно очищаю лобовое стекло.

А может, надо было остаться? Не бросать женщину, а попытаться разговорить, вывести на откровения? Да, хотел бы так поступить, но это не входит в перечень моих услуг, а Романова даже не намекнула.

Усаживаюсь в салон, только успеваю тронуться с места, как меня беспокоит телефонный звонок с неизвестного номера. Жму по газам. Злюсь. Все же отвечаю.

— Марк Яковлевич, критическая ситуация! — вопит женщина по ту сторону трубки. — Меня грозятся лишить дома, последней крыши над головой. А я же мать! Многодетная!

О… вот началась цепная реакция коллективного бессознательного. Есть уже в моем арсенале одна мать.

— Я консультирую через запись секретаря.

— Простите, но у меня совсем нет денег. Дайте хотя бы бесплатный совет…

— Мой вам совет — запишитесь на консультацию. Всего наилучшего!

Откидываю телефон на соседнее кресло и прибавляю скорость. Непогода застала многих водителей врасплох, однако я выкрал отрезок пустой дороги и еще сильнее жму на газ, мечтая, наконец, оказаться дома. На зеленый пролетаю перекресток. К следующему светофору не успеваю, пытаюсь остановить авто.