Наследница для Чудовища (СИ) - Дали Мила - Страница 2

Мой брат повесил картину еще пару месяцев назад и в этот день объявил о смотринах и скорой помолвке. Он сделал так специально, чтобы я не забывала своего места. Не усомнилась в авторитете брата. Айхан наглядно выставил издевательство, принудил любоваться на искусство, пророчащее мою судьбу. Он всегда управлял людьми как марионетками.

Да, я молодая девушка, но совершеннолетняя. Невинная телом, но не душой. И плакать сейчас не буду. Я уже достаточно излила страданий, когда впервые увидела своего жениха. Его сморщенные руки, усеянные пигментными пятнами и поблекший с годами взгляд.

Я кричала, молила брата, чтобы он передумал. Айхан лишь усмехнулся, а после наградил пощечиной. В его доме женщинам слово не давали. Брат лучше знает, как построить мою жизнь и извлечь собственную выгоду от этого брака.

У туалетного столика вздрагиваю и тут же прячу в шкатулку деньги, хватаюсь за баночку с кремом, когда слышу стук в дверь. Оборачиваюсь и вижу экономку. Хитрую змею с ядовитым взглядом. Она не только отравляет мне жизнь после смерти отца, но и полностью подчинена брату.

— Айяна, твой жених приехал. Он хочет видеть тебя.

Самодовольно говорит, а я расплываюсь в улыбке от иронии, рассматриваю себя в зеркальном отражении.

— Жених…

Дед. Родившийся в один день с Иваном Грозным! Но в отличие от царя, он все еще держится. Наверное, благодаря крови девственниц, которую старик как упырь высасывает за три дня до полнолуния. Других объяснений у меня нет, судя по его маниакальной тяге и откровенному интересу к молоденькой. Мне.

Горький ком подкатывает к горлу и начинает тошнить. Я вспоминаю запах своего “жениха”, и он сильно отличается от приятного аромата HUGO BOSS.

Запрокидываю голову, чтобы не выронить слез. Обмахиваю себя ладошками и пытаюсь унять расстройство. Экономка, стоя у порога, одной фразой режет по живому без анестезии:

— Надень красное платье, господин Унаров не должен усомниться в твоей прелести.

Нервно дергаюсь и поворачиваюсь к женщине. Я ненавижу ее. Ведь брат наделил экономку слишком высокими полномочиями. Днем она полностью контролирует огромный особняк и всех жильцов. Ночью всячески ублажает Айхана, потворствуя его развратным фантазиям.

Однако для меня снова взошло солнце, когда брату пришлось улететь в другой город. Он собирается уничтожить своего заклятого врага, конкурента. Что посягается на нашу семейную жилку — алмазный рудник. Главный источник дохода многолетней империи Хамаровых.

Но мне это совершенно неинтересно. Айхан сделал все, чтобы разрушить последние чувства к нему как к брату. Превратив мою жизнь в ад. После того, как нашего отца убили по заказу.

— Айхан не звонил?

Экономка отрицательно кивает и серой тенью выскальзывает из комнаты. Отлично. Только из-за любви к опрятности я чищу зубы и освежаю лицо прохладной водой. Красоваться перед стариком не намерена. Наспех собираю волосы в пучок. В комнате натягиваю на себя то самое красное платье. Закрытое, с длинным рукавом.

Мы встречались с женихом уже несколько раз и старик без ума, когда я появляюсь именно в этом цвете.

У двери комнаты набираю воздухом легкие, будто собираюсь окунуться в ледяную прорубь. Резко толкаю створку, гордо выпрямляю спину, спускаюсь по лестнице в гостиную. На полпути ноги словно параличом схватывает. Вон он. Сидит. Улыбается. Держит в своих извращенных руках бархатный футляр.

— Прекрасная Айяна, нежный морозный цветок. Подойди ближе, — скрипуче говорит, открывая крышку футляра, — посмотри. Я хочу подарить тебе это алмазное колье. Такое же чистое, как твое тело.

Брезгую. Напрягаю челюсть и заставляю себя все-таки спуститься. Мне приходится шагать к неуважаемому Унарову, сдерживая острый душевный протест.

— Позволь я помогу тебе примереть украшение.

Унаров поднимается с дивана, а у меня зубы сводит от хруста его колен. Шаркает ко мне навстречу. Мое тело тут же охватывает огненной лихорадкой, лишь от одной только мысли контакта с этим бессовестным самодуром.

— Нет! — вскрикиваю и вытягиваю между нами ладонь словно преграду. — Брат отсутствует. Вы не имеете права!

— Не противься, Айяна. Все равно рано или поздно ты станешь моей…

Медленно пячусь назад и натыкаюсь на экономку. Вздрагиваю и молниеносно перевожу взгляд ко входу. Стальная дверь с грохотом распахивается. Стены особняка содрогаются, а главный головорез брата появляется как из табакерки. Бешено залетает на середину гостиной, орет, захлебываясь собственным дыханием:

— Госпожа Айяна, беда!

Высоченный худой якут пыхтит и отчаянно сжимает рукоять пистолета. Дело серьезное. Я забываю обо всем, отталкиваю противного старика, бегу к мужчине.

— Что случилось? Где мой брат?

Вбираю в себя всю тягость состояния якута. Становится дико тревожно, не слышу посторонних звуков, не моргаю, пронизываю взором раскосые глаза Хорула.

— Айхан потерпел поражение в отъезде. Все пали, только я спасся. Люди Громова оказались сильнее.

Отшатываюсь, когда Хорул произносит знакомую фамилию. Громов. Фугас проклятый! Именно он, который год нападает на Айхана и пытается отвоевать богатый алмазами рудник. Изводит. Будто стервятник кружится над нашей семьей.

Брат очень могущественный человек и все это время ему удавалось отбиваться. Пока он не решил отправиться лично к Громову и, наконец, покончить с этим варваром.

— Айхан жив? — шепчу сквозь слезы.

Я терпеть не могу своего брата, однако, и гибели ему не желаю.

— Да, но он критически пострадал. Я отвез его в больницу и сразу к вам. Остальное потом, нужно торопиться госпожа.

Хорул нервничает и марширует к окну, отодвигая штору, сморит на припорошенный снегом двор. Кидаюсь за ним, замираю подле.

Вдали я вижу бескрайнее холодное море и скалистые берега, покрытые ягелем, но это совершенно неважно. Ведь прозрачные стекла дребезжат от оглушающего рева черных кроссоверов. Тонированных, глянцевых, за рулем которых люди уж точно немилосердные.

Они прямо у нашего дома, словно посланы из самой преисподней. Таких огромных махин нет ни у кого в округе. Сердце покалывает, когда будто по приказу дверцы разом открываются и из салонов выходят мужчины. Такие же страшные, в камуфляжных костюмах как у военных. Чужеземцы. Осквернители.

А во главе я вижу Его. Щурюсь, пытаясь разглядеть в мужчине хоть что-то человеческое. Но в смуглом небритом лице я узнаю лишь демона смерти.

— Мамочки!

Визжу, подпрыгиваю, когда незнакомец резко поднимает голову. Он смотрит прямо на меня. В упор. До дрожи в моих коленках. Смотрит и делает шаг.

Охранник брата хватает меня за локоть, быстро утаскивая от окна.

— Не успели, — досадно хрипит, — госпожа, вам нужно спрятаться. Я попытаюсь вас защитить и вызвать подмогу.

Панически размахиваю руками как лопастями, теряюсь, бегу на второй этаж в комнату. Краем глаза наблюдаю на диване старика. Изворотливая экономка испарилась.

Вихрем залетаю наверх, а в душе льдины царапают. Оглядываю комнату, думаю секунды три и залезаю в шкаф. Именно. Забиваюсь в угол, снимаю с вешалки шубу и укрываюсь. Тут много нарядов плотно напиханы, и я все еще надеюсь остаться незамеченной.

Замираю, откусываю гель-лак вместе с ногтями. Слепну в полумраке, сгораю от неизвестности. С первого этажа доносится долбежка. Дверь ломают, стало быть. Наверное, это сам Громов, лично пожаловал, чтобы окончательно перебить наш род.

Мне смешно перед гибелью от обороны Хорула в одном лице. Надолго ли его хватит? Металлическое полотно не выдерживает натиска, и гостиная заполняется топотом. Будто табун диких Меринов ворвался.

Я слышу грубые мужские голоса и брань. Чисто русские матерки во всей красочности. Захватчики рассредоточиваются по дому. Я знаю кого они ищут.

Каменею, зажимаю ладошкой рот, когда створка моей комнаты медленно открывается. Я слышу крадущиеся шаги, звук двигающейся кровати, как срывает занавески прямо с петель. Напрягаюсь от неожиданности и в ноздри проникает свежий воздух.