Тигр стрелка Шарпа. Триумф стрелка Шарпа. Крепость стрелка Шарпа - Корнуэлл Бернард - Страница 47

– Что случилось? – спросил он.

– Я запорол все дело, – сокрушенно ответил Шарп. – Начисто. Пойдем потратим деньги с толком. Надеремся как свиньи.

– Нет, подожди. – Увидев проходящих под аркой пленников, лейтенант привстал на цыпочки.

Толпа встретила тринадцать понуро бредущих британцев свистом и улюлюканьем.

– Пойдем отсюда! – Шарп потянул лейтенанта за рукав.

Лоуфорд не двинулся с места, с нескрываемым ужасом глядя на несчастных британских солдат. В какой-то момент его взгляд встретился со взглядом Хейксвилла, и на лице последнего отразилось полнейшее изумление. На мгновение сержант даже остановился и моргнул, словно не веря собственным глазам. Потом тряхнул головой, открыл рот, и Шарп протянул руку, чтобы вырвать мушкет у ближайшего индийца и предотвратить разоблачение. Однако Хейксвилл отвернулся и даже кивнул, показывая, что будет молчать. Пленные были всего в нескольких ярдах от них, и Лоуфорд, запоздало сообразив, что его могут узнать и другие, торопливо отступил:

– Идем!

– Нет! – возразил Шарп. – Я хочу убить Хейксвилла.

– Идем! – Лейтенант повернулся и быстро зашагал по переулку.

Шарп последовал за ним. Возле индуистского храма со скульптурным изображением отдыхающей под балдахином коровы Лоуфорд остановился. Лицо его было белым как мел. Внутри святилища горели свечи.

– Думаешь, он кому-нибудь скажет?

– Этот ублюдок? – Шарп сплюнул. – Все может быть.

– Нет, не скажет. Он нас не выдаст. – Лоуфорд поежился, хотя было жарко. – Ради бога, что там случилось?

Шарп рассказал о ночной стычке в лесу и о том, как ему едва не удалось перебежать к своим.

– Все бы получилось, если бы не эта скотина Хейксвилл.

– Он ведь считает тебя дезертиром, – вступился за сержанта Лоуфорд. – Просто ошибся.

– Хейксвилл сводил со мной личные счеты, – возразил Шарп.

– Что будет, если он нас выдаст?

– Попадем в темницу. Составим компанию твоему дяде. Зря ты мне помешал – я бы его застрелил.

– Не будь дураком, – резко бросил Лоуфорд. – Ты еще в армии. – Он покачал головой. – Проклятье! Нужно найти Рави Шехара.

– Зачем?

– Затем, что если мы не можем передать сообщение, то надеяться остается только на него, – сердито объяснил лейтенант. Злился он в первую очередь на себя самого. Настолько погрязнуть в постижении тягот и прелестей жизни обычного солдата, чтобы позабыть о долге, о доверенной миссии! Чувство вины переполняло его. – Мы должны найти Рави Шехара!

– Как? Ходить по улицам, расспрашивая встречных?

– Найди миссис Биккерстафф! – не унимался Лоуфорд. – Найди ее, Шарп! – Он понизил голос. – Это приказ, слышишь?

– Ты не можешь мне приказывать – я старше по званию.

Лоуфорд уставился на него так, как будто намеревался испепелить взглядом:

– Что? Что ты сказал?

– Я теперь капрал, рядовой, – усмехнулся Шарп.

– Хватит! Я не шучу! – В голосе Лоуфорда прорезались подзабытые властные нотки. – Мы здесь не для того, чтобы веселиться! У нас есть работа, и ее надо делать.

– А мы чем занимались? По-моему, только и знали, что работали, – попытался возразить Шарп. – И неплохо справились.

– Нет, не справились. Потому что не передали сообщение нашим. И до тех пор, пока мы это не сделаем, нам нельзя успокаиваться. Так что поговори со своей женщиной и поручи ей найти Рави Шехара. Это приказ, рядовой Шарп. Исполняйте! – Лейтенант повернулся и зашагал прочь.

Карман туники приятно оттягивала золотая монета. Шарп хотел было последовать за Лоуфордом, но, подумав, мысленно послал лейтенанта ко всем чертям. Сегодня он в состоянии позволить себе самое лучшее, а жизнь слишком коротка, чтобы упускать такого рода возможности. Пожалуй, лучше всего отправиться в бордель. Ему там понравилось – занавески, коврики, лампы с абажурами и две веселые, хихикающие девушки, которые, прежде чем пригласить гостей наверх, в спальни, сами вымыли их в корытах с горячей водой. Хайдери – это целая ночь в роскошной комнате. А для компании он, наверное, выберет ту высокую, Лали, которая так обслужила Лоуфорда, что тот не мог потом и глаз поднять.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

И Шарп зашагал в противоположную сторону – с толком тратить золото.

В лагерь 33-й полк возвращался с тяжелым чувством. Раненых несли на себе, некоторые тащились сами, а один несчастный вскрикивал каждый раз, когда становился на левую ногу. Остальные молчали. Мало того что их вздули, так еще и враг сыпал соль на раны, провожая побитое войско издевательскими криками, далеко разносившимися в ночной тишине.

Гренадерская и легкая роты понесли немалые потери. Строй их поредел, и Уэлсли знал, что из оставшихся в злосчастном лесу одни погибли, другие попали в плен, а третьи, раненые, умирали в темной чаще. Другие восемь рот батальона, получив приказ идти на помощь фланговым, в темноте отклонились к югу, и в то время, как полковник собирал разрозненные части, майор Ши бодро прошествовал через лес, снова пересек акведук, но так и не встретил неприятеля и не произвел ни одного выстрела. Батальоны сипаев легко могли обратить поражение в победу, но приказа вмешаться не получили, хотя один из батальонов настолько разволновался, что в панике дал залп из мушкетов, который, не нанеся урона врагу, уложил на месте командира. Они так и простояли в бездействии в полумиле от того места, где две роты метались в панике под огнем противника.

Именно недостаток профессионализма больше всего угнетал Уэлсли. Он потерпел неудачу. Другие батальоны без труда захватили северный отрезок акведука, его же подразделение оплошало. Он, Уэлсли, не справился с поставленной задачей. Генерал Харрис, когда молодой полковник доложил о поражении, отнесся к нему сочувственно, посетовал на трудности с управлением в ночных условиях и утешил тем, что все еще можно поправить утром, но Уэлсли от этого легче не стало. Он понимал, что опытные офицеры, вроде Бэрда, и без того недолюбливают его, считают выскочкой и объясняют его назначение влиянием брата, генерал-губернатора английских владений в Индии. Присутствие Бэрда при докладе Харрису добавило к стыду еще и унижение. Уэлсли даже померещилось, что шотландец ухмыляется, слушая его объяснения.

– Трудное это дело, ночные наступления, – снова сказал Харрис.

Шотландец промолчал, и Уэлсли захотелось провалиться на месте.

– Очистим рощу утром, – продолжал командующий.

– Это сделают мои люди, – быстро проговорил полковник.

– Нет, им нужно отдохнуть. Задействуем свежие подразделения.

– Мои парни всегда готовы, – вмешался Бэрд и улыбнулся Уэлсли. – Я имею в виду Шотландскую бригаду.

– Прошу разрешить мне провести атаку, – стараясь не обращать внимания на Бэрда, сказал полковник. – Готов возглавить любую часть. Хочу напомнить, сэр, что я еще дежурный офицер.

– Да-да, конечно, – неопределенно произнес Харрис. – Вам следует поспать, так что позвольте пожелать доброй ночи. – После ухода Уэлсли он молча покачал головой.

– Сопляк, – достаточно громко, чтобы его услышал вышедший полковник, сказал Бэрд. – Саблю нацепил, а слюнявчик снять позабыл.

– Уэлсли – способный офицер, – не согласился Харрис, – и свое дело знает.

– Моя мать, упокой Господь ее душу, тоже свое дело знала, – язвительно заметил шотландец, – однако ж вы не стали бы допускать ее командовать людьми. Вот что я вам скажу: позволять ему вести войска на штурм – значит напрашиваться на неприятности. Доверьте это дело мне. У меня с Типу свои счеты.

– Знаю, генерал, знаю.

– И отдайте мне чертову рощу. Боже, да я справлюсь с одной капраловой стражей!

– Не забывайте, что Уэлсли все еще дежурный офицер, – напомнил Харрис, стягивая парик в знак того, что пора ложиться. Он почесал шрам, оставшийся на память о Банкер-Хилл, и широко зевнул. – Спокойной ночи, Бэрд.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Могу помочь вписать имя в приказ, если забыли, – съязвил шотландец.

– Спокойной ночи, Бэрд, – твердо повторил Харрис.

На рассвете Шотландская бригада и два индийских батальона выстроились на восточной стороне лагеря, а на его южной стороне установили батарею из четырех двенадцатифунтовых орудий. Едва солнце поднялось над горизонтом, как батарея дала первый залп, и снаряды, оставляя в воздухе прозрачные хвосты дыма, улетели в сторону рощи. Один, не достигший цели, шлепнулся в акведук, взметнув столб воды. Стаи птиц поднялись из гнезд, громко выражая протест против повторного вмешательства в их частную жизнь.