Та ещё штучка (СИ) - Риз Екатерина - Страница 67

Соболевский хищно ухмыльнулся, головой покивал, но как-то недовольно.

- Ты меня поучи, поучи. – Повернулся ко мне, смерил взглядом. – Ты, вообще, кто? Ты, Сима, кто такая? Ты обычная девчонка, которую Лешка подобрал едва ли не на улице. Отмыл, одел, откормил. Ты никому и нужна-то не была. А теперь, посмотрите, спустя десять лет, из никчемыша вылупился лебедь белый. И возомнил, что у него есть мозги. И этими мозгами, птичьими, ты собралась потягаться со мной?

Всё-таки стало неприятно. Хотя, я прекрасно понимала, почему Соболевский мне все это говорит, я чувствовала его бессильную злость, его возмущение и раздражение, и понимала, что все его слова не более чем следствие этой самой злости, но какие-то из них все же достигли цели, и кольнули меня в самое сердце.

Наверное, на моем лице что-то такое мелькнуло, потому что Филатов дружка одернул.

- Ты слова-то выбирай.

Соболевский же только рукой на него махнул, весьма несдержанно.

- А ты, вообще, меня не учи. Тебе хватило лишь пару раз к ней в постель лечь, чтобы забегать, как щенок. А вот я, в отличие от тебя, Ваня, прекрасно помню о том, что и ради чего делаю!

- И ради чего ты всё делаешь? – поинтересовалась я. – Интригуешь, обманываешь, крадешь и убиваешь людей? Ради чужих цацек?

- Не надо на меня вешать грехи твоего мужа, - презрительно фыркнул Соболевский. – Я, в отличие от него, никого не убивал. И приказов таких не отдавал. Это у Лехи в какой-то момент крыша поехала. А на мне крови нет.

- Я, смотрю, тебе от этого куда легче и спокойнее живется, да?

Соболевский упер в меня злой взгляд.

- Может, ты уже прекратишь меня поедом есть? Ты, дорогая, для меня никоим образом не авторитет. Что мне твое мнение? Мне от тебя другое нужно. И, кстати, у тебя-то выбора особо и нет. Не я, так другие тебя найдут, и точно долго разговаривать не станут. У них, в отношении тебя, никаких теплых воспоминаний нет, и к твоему бывшему супругу они, кроме отрицательных, никаких эмоций не испытывали. Поэтому перестань уже показывать зубы и начинай говорить по делу.

Я на Филатова посмотрела. Иван к этому моменту всякое умиротворение растерял, и теперь сидел с недовольным лицом. Но когда встретил мой взгляд, едва заметно кивнул.

Кто бы знал, как мне не хотелось откровенничать с Соболевским! По моему мнению, он не заслуживал того, чтобы заполучить припрятанные Лешкой драгоценности. Его алчные, захапущие ручонки не должны были их коснуться. Но пойти наперекор всем договорённостям, просто из упрямства, грозило мне лишними неприятностями, Александр прав. Если я начну артачиться, он возьмет и передаст меня Рудаковскому. Возможно, даже договорится с тем, станут они дружить против меня, а полученный приз поделят. Честно или нечестно, это уже другой вопрос, и ответа на него я, возможно, и не узнаю.

- У меня есть условие, - сказала я Александру.

- Даже не сомневался в этом, - мрачно проговорил тот. – Когда у тебя условий не было?

- Может, мы ее послушаем? – не выдержал его сарказма Филатов.

- Можно подумать, вы заранее все не обсудили, - проворчал Соболевский, но затем махнул рукой, показывая, что готов меня выслушать.

Я пару секунд собиралась с мыслями.

- Я знаю, где Леша спрятал драгоценности Рудаковского. – Я усмехнулась. – Не знаю уж, что вы тогда не поделили, раз он тебя к ним близко не подпустил…

- Это не твое дело, - оборвал меня Александр достаточно резко. – Продолжай. Что там с условиями?

- Я передам тебе всё, что ты считаешь своим. Хочу увидеть список.

- Список? – удивился Соболевский. – Какой ещё список?

Я глянула на него с насмешкой.

- Саша, ты забываешь, сколько лет мы с тобой знакомы. Уверена, что у тебя таких списков с десяток. Я хочу четко понимать, что ты заберешь, на что имеешь право. Потому что всё остальное, что в твой список не войдет, я считаю наследством своего сына. По-моему, это справедливо.

- Справедливо? – повторил следом за мной Соболевский. Какие-то секунды он, на самом деле, стоял с ошарашенным видом. Даже к Филатову повернулся, посмотрел на того. Поинтересовался: - Это ты её научил?

Иван тут же головой мотнул, отказываясь.

- Нет. Первый раз об этом слышу.

А я пожала плечами.

- У меня было время подумать. Ведь то, о чем ты не знаешь, не может тебе принадлежать, правда? А нам с сыном нужно как-то жить, вообще, устраивать свою жизнь заново. Поэтому я с тобой пытаюсь договориться. – Я склонила голову на бок. – Саша, ты же честный человек. Как ты сам утверждаешь. Ты же не станешь грабить одинокую мать? Я обещаю передать тебе всё по списку – каждое украшение, каждый камень, а ты оставишь мне остальное… и поможешь их продать.

- Сима, тебе говорили, что ты откровенная нахалка?

- В таких выражениях – нет, но что-то близкое по смыслу мелькало. – Я заметила краем глаза, как Филатов усмехнулся. Головы я не повернула, продолжила разговаривать с Александром. – Как ты сам говоришь: мы не чужие друг другу люди, мы знакомы много лет. И у тебя моральный долг перед семьями погибших друзей. Мы с Гришей тоже семья твоего погибшего друга. Погибшего по твоей вине, в каком-то смысле, ради тебя. Неужели ты перечеркнешь все хорошие воспоминания и обязательства перед его памятью?

Соболевский замахал на меня руками.

- Замолчи, замолчи, - выдохнул он в раздражении. Отвернулся от меня, упер руки в бока. Я за ним наблюдала. Сама понимала, что все мои слова ничего для него не значат. По сути, они и для меня ничего не значили, я лишь пыталась выиграть время и, если повезет, немного сбить Соболевского с толка. Чтобы он задумался о том, насколько сильно он хочет заполучить желаемое.

- Я отдам тебе все, что ты назовешь, - повторила я, - не буду ни с чем спорить, но, Саша, ты и меня пойми. Мне нужно позаботиться о своей семье. Да и Леша старался заботиться о нашем будущем, что-то откладывал, что-то копил. Почему я должна отдать всё, что он хотел оставить своему сыну?

- Ты знаешь, что мне нужно, - резко проговорил Соболевский.

Я осторожно кивнула. Как бы подтвердила:

- Я догадываюсь. Но я не в курсе всех нюансов. Поэтому и прошу разъяснить мне, бестолковой женщине, чего именно вы от меня хотите. – Я аккуратно опустила пятую точку на край дубового стола. – А то все только требования выдвигают, чего-то от меня ждут, и никому не приходит в голову, сесть и поговорить со мной. Саша, я ведь не прятала вместе с Лешей ваши сокровища, не перебирала каждую вещь, они не врезались мне в память. Поэтому я хочу быть честной и жду честности в ответ. Чтобы мы все вместе сели и составили список того, что принадлежит тебе. Я ведь не собираюсь спорить и бить тебя по рукам. Но и ты пойми бедную вдову…

Я замолкла после того, как Филатов после моих слов о бедной вдове, не выдержал и фыркнул от смеха. А Соболевский тут же ткнул в него пальцем.

- Видишь, даже ему смешно!

- Вы можете смеяться сколько угодно, - пожала я плечами. – Но я тоже не хочу остаться без всего, да еще и надежного тыла. Пока только я знаю, где Леша все спрятал, ко мне относятся хоть с каким-то уважением и трепетом. А как только я расскажу, кому я буду нужна?

- Не знаю, может, Ивану Олеговичу, - весьма невоспитанно заметил Соболевский, правда, негромко и в сторону. Я же растянула губы в улыбке.

- Я привыкла надеяться только на себя, знаешь ли. Жизнь научила. – В комнате повисла тишина, я переводила взгляд с одного мужчины на другого. Надо заметить, что они между собой не переглядывались, что давало основания полагать, что пропасть между ними с каждым днем все больше и больше становится, взаимопонимания ноль. – Так что, - поторопила я их, - мы сотрудничаем?

Соболевский расхаживал по комнате. Судя по тому, как бегали его глаза, он мысленно составлял тот самый список, о котором я его попросила. И жадность, нетерпение всё же в нем пересилили. Он остановился, глянул на меня волком, затем сказал:

- Будь по-твоему. Будем сотрудничать.

Я улыбнулась, на этот раз вполне искренне.