Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

В опасной паутине. Книга первая (СИ) - Иванова Ника - Страница 30


30
Изменить размер шрифта:

− Ди-м-ма, − грудным голосом промурлыкала Клодия, графиня Сент-Пьер, открывая дверь, как только Дмитрий постучал. Он усмехнулся и шагнул в спальню прелестной дамы, решительно закрывая за собой дверь.

− Снова меня унюхала?

− От тебя за версту несёт сексом и возбуждением, мой мальчик. — Клодия небрежным движением сбросила с обманчиво слабых изящных плечиков кружевной пеньюар, демонстрируя роскошное стройное тело. — Разве мой чуткий носик мог такое упустить?

Дмитрий заглянул в глаза своей первой женщины и утонул в огне той страсти, которая уже горела там. Клодия была необыкновенной, яркой, темпераментной и свободолюбивой. Это и ценил в ней Дмитрий. Она не пыталась привязать его, но и он отвечал ей тем же. Эта молодая женщина была не только прекрасной любовницей, но и верным мудрым советчиком. Прошло несколько часов, прежде чем парочка угомонилась. Дмитрий, перебирая пальцами густые шелковистые, слегка вьющиеся каштановые волосы Клодии, вдруг задумчиво спросил её:

− Скажи мне… Почему ты выбрала мою мать? Ведь последняя из своего рода телохранителей-оборотней могла остаться с Его Величеством королём Франции, в родной стране. Почему ты последовала в холодную Россию за младшей из принцесс?

− Нас было девять родов, созданных Стражами и закреплённых за некими древними родами. Мы хранили их, были верны как никто другой. Но потом… Кто-то начал уничтожать нас одного за другим. Медведи австрийского дома исчезли совсем. Белые скандинавские волчицы спрятались, китайские чёрные лисы почти не покидают императорский дворец, пара последних японских псов живёт почти под замком. Я понимаю их императора. Он хочет их спасти. Судьбы оставшихся ничуть не лучше. Да, я последняя из рода снежных ирбисов. Я всего лишь родилась во Франции, но это не моя историческая родина. И да, я могла неплохо устроиться при французском дворе, получала не один раз заманчивые предложения от твоего любвеобильного дядюшки.

− Чем же моя мать такая особенная?

− Не она, − загадочно улыбнулась Клодия. — Оборотни не видящие, но мы обладаем неким… чутьём. Можешь назвать это своего рода даром предвидения. Ещё моя бабка предсказала, что в стране снегов и холодных зим появится тот, в ком проснётся истинная кровь. А мы всегда были её хранителями и шли за теми, в ком была хотя бы капля её.

− Что за кровь? — Дмитрий мгновенно перевернулся, подмяв Клодию под себя и, нависнув над ней, настойчиво уставился в её глубокие словно омуты глаза, повторил: − Истинная кровь кого? Клодия?

− Таэре, − выдохнула красавица-оборотень и впилась в губы молодого любовника. — Больше я не скажу ничего, мой мальчик.

* * *

Меня точило беспокойство. Был уже полдень, а в доме подозрительно тихо. Парочка шалопаев где-то засела и это не к добру. За месяц, что я провёл в доме Логиновых Никки и Жанетта подтверждали сие незыблемое правило. У них на двоих было одно большое шило. Ребятки были очень одарёнными и не только силой. Кстати, то место, куда они сбежали от гнева Игната Даниловича и где он их отыскал, меня весьма заинтересовало. Дело в том, что огромный подвал дома был разделён на несколько частей. На мастерскую Михаила, в которой каких только странных приспособлений не было. Я, конечно, парень и в прошлой жизни мои руки вроде бы росли из нужного места, но там даже я терялся. А Мишка ничего, прекрасно ориентировался. Он будет настоящим наследником Игната Даниловича. Они теперь на пару пропадают в мастерской, приманив туда и Деда. И, кстати, в «диадемах» щеголяют теперь оба старших Логинова.

Вторая же половина была отдана под музыкальную студию. Среди моих друзей никогда не было профессиональных музыкантов высокого уровня и в такие места меня не заносило. Куча всякой сложной аппаратуры, стеллажи, где аккуратно были закреплены инструменты, ящички со всякими нужными мелочами. И Жанетта с Никки очень вольготно себя чувствовали среди этого царства музыки. Мне не стоило так удивляться, ведь их мать была знаменитой оперной певицей с уникальным голосом в шесть с половиной октав, к тому же с широким диапазоном. Мария-Луиза очаровывала своим непревзойдённым лирическим меццо-сопрано, к тому же, её уникальность состояла ещё и в том, что она легко могла петь и более низким голосом, таким как контральто. Поэтому поклонники оперы помнили её до сих пор и сожалели о потере такого таланта.

Я заглянул в студию, но неугомонную парочку не обнаружил. Поднялся по лестнице, добрался до гостиной и, плюхнувшись в мягкие объятия кресла, задумался.

− Не стоит так переживать. Они сегодня не настроены шалить, − раздался рядом спокойный голос Деда.

− Неужели ты оторвался от парочки чудиков-изобретателей?

− Просто почувствовал твоё смятение. Оно слишком сильно фонит.

− Завтра нужно отвозить документы в Академию, а этих обормотов нигде нет. А вдруг они о чём-нибудь забыли? Надо проследить, − вздохнул я.

− Миша утром всё проверил. Он хоть и чудик-изобретатель, − мягко усмехнулся Дед, − но ещё и ответственный молодой человек.

− Тогда где они засели? Я весь дом уже осмотрел!

− На чердаке смотрел?

− Нет. А что там?

− Там норка Жанетты. Должно же и у неё быть своё убежище, − пожал призрачными плечами Дед. — Вставай. Покажу дорогу.

«Ничего себе норка» − подумал я и, не удержавшись присвистнул. Всё пространство чердака было переделано под танцевальную студию. Зеркальная стена с поручнями для растяжки и тренировок классического танца, если не ошибаюсь, называется всё это балетным станком, я не спец − мне простительно, плюс к этому гладкий паркет и мягкие, песочного цвета маты с кучей цветных разбросанных кое-как подушек. Настоящее девичье царство. Никки и Жанетта валялись на широченном подоконнике, с грустью пялясь в высокое торцевое окно. Печальная картина.

− Эй, парочка бесенят, чего замерли?

− Жизнь — дерьмо! Особенно сегодня, − выдал Никки, присаживаясь и разворачиваясь в мою сторону. Жанетта только лениво махнула рукой в знак приветствия.

− Дело — труба, − констатировал я. — Колитесь, что у вас произошло! Чем смогу помогу.

− Маменькин театр на грани банкротства, − расстроено вздохнул Никки. — У меня ничего не получилось.

− У нас, − толкнула его в бок сестра. Жанетта встала, подошла ко мне и доверчиво обняла за пояс. Глаза у неё были на мокром месте. «Совсем дело плохо» − сделал я вывод.

− Пошли уроним кости на маты, удобно устроимся и вы мне всё выложите.

Минут через пятнадцать я знал всю историю. Как оказалось, после гибели Марии-Луизы и нескольких ведущих певцов, театр начал терять свою популярность. Да, второй оперной дивы подобного масштаба так просто не найти. Игнат Данилович ничего не понимал в развлекательной индустрии и доверился управляющему. Тот был человеком ответственным, но, как говорят в моём старом мире, вовсе не креативным. Поспевать за переменчивым ритмом жизни он был не в состоянии. В итоге репертуар застарел, самых талантливых исполнителей переманили конкуренты. Последним ударом стал переход в Императорскую Оперу австрийской певицы, пару лет назад приглашённой из-за неплохого голоса в четыре октавы. Несмотря на выплаченную Логиновым большую неустойку, настроения это никому, понятное дело, не повысило. Управляющий предложил продать театр, который когда-то Логинов построил для своей молодой жены.

Никки с детства увлекался музыкой и писал неплохие песни, делал аранжировки. Жанетта была автором текстов к его песням. Ребята даже были довольно популярны среди своих друзей и знакомых, часто выступая на школьных турнирах и концертах. У Жанетты голос был не такой уникальный, как у матери. Всего четыре с половиной октавы с небольшим запасом вверх. Она могла бы заменить примадонну собственного театра, но отец был против, в основном мотивируя её юным возрастом. Но, скорее всего, я думаю, он просто боялся. Она ведь так похожа на мать.

− Мы даже попробовали популярный в Австрийской империи жанр оперетты, но у нашей публики не зашло. — Никки вновь печально вздохнул. — Хотя там есть неплохие классические вещи Кальмана и Штрауса. Но… В императорской Опере репертуар лучше, певцы лучше, декорации и костюмы вообще… Правда, там и финансирование не то, что можем мы сейчас позволить себе.