Груз для ангела - Дитц Уильям Кори - Страница 25

— Привет, Ларе! Я тоже рада тебя видеть. Спасибо, у меня все хорошо. — Венди указала на компьютер: — Прости, что отрываю тебя, но мне нужна твоя помощь. Мне понадобятся самые последние карты, обзоры и фотографии экваториальной зоны.

Ларе посмотрел на нее с любопытством, но кивнул и широко улыбнулся. Зубы его казались просто белоснежными по контрасту с бородой.

— Для тебя — все что угодно. Я запишу, то, что нужно, на инфокубик, отключусь и буду готов пойти с тобой.

Пятнадцать минут спустя они уже вовсю неслись на повозке Блопара Вендина к космическому кораблю. Геолог старался держаться покрепче и слушал рассказ Венди. Венди вела машину с обычной лихостью и кричала, чтобы ее было хорошо слышно.

Чем дальше, тем меньше нравилась Шмидту эта затея. Ему не нравилось, что Венди проводит время с другим мужчиной, ему не нравился план воспользоваться экваториальной зоной и ему не нравилось, что он ничего не может с этим поделать.

Но Шмидт знал Венди и знал, что одно неосторожное слово проведет черту между ними, так что оставил свои соображения при себе.

Венди, выбросив веер гравия из-под колеса машины на амортизатор «Медного гроша», резко затормозила. Шмидт вошел вслед за ней в шлюз корабля, подождал, пока створки диафрагмального люка пропустят их внутрь, и почувствовал нарастающую ревность. То, как Венди обращалась с механизмом шлюза, как она шла по главному коридору, показывало степень ее близости с хозяином корабля. Что за парень этот Ландо? Что в нем такого?

Потом Венди отступила в сторону. Увиденное ошеломило геолога. Контрабандист явно был жестоко избит. Это Шмидт мог понять сразу, так как, в отличие от большинства колонистов, не понаслышке был знаком с насилием.

Даже Венди не знала, что тихий ученый шесть лет прослужил в имперской морской пехоте, сражался на трех разных мирах и дважды был награжден. Не знала Венди и того, что второй наградой была Боевая Звезда Империи — высшая награда за доблесть, и не подозревала, за что Ларе получил ее. Деяния столь жуткие, что они до сих пор преследовали его в кошмарах.

Венди робко улыбнулась:

— Ларе Шмидт… Пик Ландо. Пик, это Ларе… Он руководит нашими геологами.

Ландо, поморщившись, поднялся.

— Добро пожаловать, Ларе. Спасибо, что пришел.

Шмидту хотелось ненавидеть его, найти в нем какой-нибудь недостаток. Но это было трудно. Задолго до того, как Шмидт узнал о Церкви и принял идею ненасилия, морская пехота научила его уважать честность, силу и отвагу. И, нравилось это Ларсу или нет, Ландо выглядел как человек, обладающий всеми этими качествами. Не удивительно, что он понравился Венди. Шмидт заставил себя улыбнуться.

— Рад навестить. Мне жаль, что тебя так избили. Работа, похоже, профессиональная.

Ландо поднял бровь — это было одно из немногих движений, которые не доставляли ему боли. Геолог из пацифистов, который с первого взгляда мог отличить профессиональное избиение, — очень интересно.

— Да, они хорошо знали, что делали. И это возвращает нас к настоящему. Я согласился сгонять корабль на Техно, забрать вашу экосистему и привезти ее сюда.

Шмидт кивнул:

— Первая часть относительно легко выполнима, вторая — намного труднее.

Ландо улыбнулся:

— Именно. И тут появляешься ты.

Разговор продолжался больше часа. За это время информация о поверхности планеты была скачана в корабельный компьютер, рассмотрены и отброшены несколько планов, и, наконец, они смогли договориться. Им потребуется много удачи, немало мужества и изрядное мастерство.

Шмидт испытывал противоречивые чувства. Ведя домой машину Блопара Вендина, он остановился, чтобы понаблюдать за отлетом. Ему хотелось, чтобы Венди осталась с ним. Весь план был не очень четким, но часть плана, подразумевающая деятельность Шмидта на земле, была самой трудной. Что делать, если начнется драка? Сдаться или?..

Раздался рев — это Ландо запустил главный двигатель и направил корабль вверх сквозь атмосферу. За несколько минут «Медный грош» превратился в пятнышко на верхушке длинного инверсионного следа. След пересек нимб Ангела и образовал белый крест размером в полнеба. Пятнышко исчезло.

Шмидт посмотрел на крест и пожалел, что все сложилось так, а не иначе. Кажется, то, от чего он убегал, преследует его.

Он завел двигатель и направился обратно в город. Машину он вернет Блопару Вендину попозже. Ему сейчас совсем не хотелось разговаривать с отцом Венди. Почему он не сказал ей о своих чувствах? О том, что он беспокоится за нее? Что она ему дорога? Только потому, что она подумает, будто он ведет себя как собственник, или что он ревнует, или еще Бог знает что. Шмидт вспомнил, как он несколько раз делал ей предложение. Неловкие скомканные слова, которые, кажется, падали с губ, как камни. Он поморщился и пустил машину быстрее.

Дом Шмидта, как и у остальных, был наполовину врыт в землю — небольшое строение, но и его было более чем достаточно для холостяка, который большую часть времени проводит в экспедициях.

Шмидт припарковал машину перед домом, вошел и направился в спальню. В доме было совсем мало мебели. Все поверхности были загромождены камнями, образцами пород, стопками распечаток. Обувь, рюкзаки и прочие атрибуты жизни под открытым небом заполняли углы.

Подойдя к шкафу в спальне, Шмидт смел на пол кучу грязной одежды с крышки серого чемодана из дюрапласта. Помедлив, он взялся за ручку и вытащил чемодан в комнату. Приложив большой палец к замку, реагирующему на отпечаток, Шмидт услышал громкий щелчок и почувствовал, как крышка подалась под его рукой.

Уже давно Ларе Шмидт не занимался этим. Он закрыл чемодан пять лет назад. Что будет, когда он его откроет? Что, если это ящик Пандоры, источник зла?

Шмидт медленно поднял крышку. Внутри лежало четыре свертка. Он доставал их один за другим, раскладывал на неубранной постели и осторожно, почти с благоговением, разворачивал.

Потом, когда все предметы были разложены в ряд, он сел и стал смотреть на них. Кровать заскрипела под его весом. Перед ним лежали ружье, винтовка, ручной бластер и пускатель ракет — все принадлежности его прежней жизни, в которой он понимал и ценил подобные вещи.

Были ли они воплощением зла? Зачем он держал их? И что он будет делать?

Шмидт не знал ответа.

Глава одиннадцатая

Лестер Хаас был невысокий, но сильный человек не запоминающейся внешности, как конверт без марки. Поэтому он мог сидеть посреди зала прибытия, не привлекая к себе внимания. В последние три недели он только этим и занимался.

Сначала это было даже забавно — как отдых от жизни охотника за головами, живущего на содержании у «Мега-Металлов», поджидая, пока объявится тот или иной человек. Но это было крайне скучное занятие. Находишь кого-нибудь, подаешь рапорт и ждешь дальше. Через неделю-другую у Хааса будет достаточно денег, чтобы улететь отсюда. Может быть, он попробует себя в добыче руды на астероидах или пойдет в чью-нибудь армию. Любая работа будет лучше этой.

Хаас положил ногу на ногу, развернул факс-газету на спортивном разделе и оглядел зал. Ряды сидений, покрытых синтетической кожей, начинались прямо перед выходом из зоны прилетов и, как волны по воде, кругами разбегались по залу. Примерно треть мест была занята.

Совсем немногие встречали прилетающих пассажиров. Большинство соседей по залу, слишком бедные, чтобы иметь жилье попросторнее, чем койка в ночлежке, использовали зал ожидания как общественную гостиную. Они читали, смотрели голографические программы на портативных проекторах или жевали какую-нибудь еду из того многообразия, что предлагали роботы-продавцы.

А другие, у кого денег было побольше, приходили посидеть в свое удовольствие под высоким потолком, среди пышных зеленых растений, расставленных в зале, и полюбоваться звездным небом, видным сквозь прозрачный дюрапласт высоко над головой.

Постепенно зал стал служить общественным местом, как городские площади в недавно освоенных окраинных мирах или как гигантские торговые комплексы на Терре.