Игра с нулевой суммой (СИ) - Блэр Фей - Страница 51

Понимать бы, чего. Сколько времени? Если ли полночь? Алёха выглянул в окно: темнота, ну, какие-то факелы, лыровы факелы, а если от них что-то здесь загорится? Но сделать с ними ничего Алёха не мог, оставалось смириться. Потом он подумал, что напрасно загородил пути эвакуации и вообще не выяснил, куда бежать, если что.

Он тряхнул головой. В сон клонило безбожно. Надо что-то придумать, и срочно. Может, он напрасно свет погасил? Почему его так в сон тянет? И Бенька вон свалился, и Орнели, и…

Или они не просто так повалились? Что это, какой-то газ? Колдовство? Пожар… да, если где-то сейчас устроить пожар, а они спят, то и устранять никого не надо.

Где эта чёртова сорока, где её носит? Может, ей тоже уже свернули башку?

Едва держась на ногах, Алёха принюхался. Вроде ничем не пахнет, но есть же газы, в которых и нет ничего? В смысле запаха? А люди потом глюки ловят. Так бежать и будить всех или он ошибается?

За дверью раздались шаги, голоса. Алёха вздрогнул: уже? Так скоро? Их пришли убивать?

Глава тридцать первая

Дверь открылась. Легко, будто не было Алёхиных чар. Почему в королевских покоях нет замков? Не королевское это дело – запирать двери?

В комнате за дверью было светло. От свечей, но Алёха все равно зажмурился и не сразу понял, что в проёме стоит сама королева. Но это уже хорошо: значит, нет никакого газа и колдовства, и можно выдохнуть хотя бы на этом.

– Ваше величество? – негромко позвала королева и спросила, неприязненно глядя на Алёху: – Вы кто?

– Рыцарь Алох, – ответил Алёха, потому что – а что ещё он мог ей сказать? Да где эта чёртова птица? Ему срочно нужен знаток этикета, иначе он облажается как последний лох. Хотя чего он ждал вообще с таким местным именем? Надо поклониться, наверное, сообразил он и немедленно сделал это, уж как сумел. – Его величество почивает.

– Так разбудите его, – велела королева, входя в кабинет, и махнула рукой. Тотчас прибежал цветастый церемониймейстер или кто он там был и принялся зажигать в кабинете свечи. Весь Алёхин труд коту под хвост. – Я вас не знаю, – добавила она, но Алёха промолчал и покорно пошел исполнять, что было велено.

Бенька спал. Алёха затормошил его за плечо, первая проснулась Орнели и заворочалась.

– Бенард, вставай, – зашептал он. – Там твоя бабка в твоём кабинете сидит, и я не знаю, как мне её выставить. Да вставай же ты, лыр тебя побери!

Бенька наконец повернулся к Алёхе, долго тёр глаза.

– Почему так темно? – спросил он.

– Потому что я потушил свечи. Не переживай, там этот попугай уже навёл красоту. Там светло. Да вставай же!

– Что ей надо? – поморщился Бенька.

– Не знаю, – быстро и очень тихо ответил Алёха. – Она не сказала. Просто просила разбудить тебя и все. Я мог её не послушаться?

– Ты – нет, – вздохнул Бенька и сел. – Думаю, живым я отсюда уже не уйду. Бежать бессмысленно, там стража за каждой дверью.

– Что она может сделать? Устроить пожар? – спросил Алёха. – Подумай, что она может сделать прямо сейчас?

– Почему ты считаешь, что она убьёт нас своими руками? – повернулся к нему Бенька и спустил ноги с кровати.

А ведь правда, подумал Алёха, почему? У него крепло это убеждение с каждой секундой, но откуда оно взялось? Засело как будто в подкорке. Может, не просто так? Что говорила сорока? Что они не должны ничего предпринимать, пока она не вернётся. А ещё? Что есть рыцарь и дары. Ещё? Что-то было ещё.

Бенька сполз наконец с кровати. Орнели распахнула дверь, примирившись с ролью слуги, Бенька вышел. Со сна его немного шатало, но держался он молодцом. В кабинете было светло, так, что Алёха опять заморгал после тьмы Бенькиной спальни, и его поедом ело ощущение скорого неотвратимого конца.

Королева была одна, двери были закрыты.

– Ваше величество, – она слегка поклонилась. – Вы не приказали принести ужин, и я сочла необходимым позаботиться о вас.

– Рыцарь Алох передал мне, что вы хотели меня видеть, – перебил ее Бенька, остановившись у стола. – Надеюсь, у вашего величества хорошие новости, раз вы осмелились прервать мой сон.

– Как вы и пожелали, ваше величество, скоро здесь будут князь и барон, – спокойно сказала королева. Вот не знать, что она чего-то замышляет, и в жизни не заподозришь.

Открылась дверь, опять появился церемониймейстер, с ним два мужика с едой на подносах. Королева заботливо улыбалась, Алёха поймал взгляд Беньки, потом – Орнели и едва заметно покачал головой. Мужики расставили ужин, собрали со стола письменные приборы и какие-то книги, лежавшие на краю, ни слова ни говоря, ретировались, церемониймейстер закрыл дверь, и они снова остались одни: Бенька, королева, Алёха и почти незаметной тенью Орнели.

Алёха не знал, что и думать. Втравил их всех чёрт знает во что. Им некуда деваться: кто знает, что там, за дверью. Если верить сороке – смерть. Или здесь они, в принципе, в безопасности? Вот да, так сорока и говорила. И ещё: «Прав ты был, главную опасность устранять надо…»

Вот что, что она имела в виду? Что им удастся то, что они задумали? Как? Что сделает королева? «Мы приехали сюда для того, чтобы его величеству принесли чего-нибудь поесть и попить!» Королева собирается их отравить? Возможно. Веками испытанный способ, вспомнил Алёха ещё один сериал про Италию. Так себе, решил он, наверное, кучу всего переврали. Теперь он был практически экспертом.

Бенька сел и с подозрением посмотрел на еду. Орнели встала за его спиной, видимо, так положено было по этикету. Королева сложила молитвенно руки, Бенька сделал то же самое.

– Дадут Всевидящие благословение, простят нам грехи и отпустят их по своей милости, – королева слегка наклонила голову, прикрыла глаза. Она казалась доброй и невероятно красивой, Алёха даже подумал, что был бы рад счесть все это ошибкой, и тоже закрыл глаза. – Каждый день наш и каждый кусок хлеба насущного дарован по воле Всевидящих, да продлят они благоденствие королевства и жизнь короля.

Что-то негромко стукнуло, Алёха открыл глаза. Бенька сидел, сложив руки, но глаза его были открыты, а на лице застыло обречённое выражение. Неудивительно – он хочет есть, а нельзя.

– Благословен хлеб сей и вино сие, – закончила королева, хотя никакого вина на столе не было. Потом взяла какую-то булку, отломила от неё кусок, спокойно съела. Давала понять, что еда безопасна?

Брать что-либо с этого стола Алёха стал бы только под страхом казни и Беньке не позволил бы ни за что. «Насколько правильно будет сейчас отобрать у неё эту булку и тоже сожрать?» – подумал он, но решил, что неправильно абсолютно. Эта стерва могла потравить только ненадкусанную часть. Чем угодно, хоть соком косточки тех же кролов, слава Всевидящим, их нет на этом столе.

– Осмелюсь просить ваше величество составить мне компанию. Как родственнице, – и королева в очередной раз улыбнулась.

Решительно – ничего подозрительного. Самообладание все же у королей! Воткнут нож в спину ближнему своему и бровью не поведут.

На столе не было ничего – ни вилок, ни ложек, одни только ножи. То, что у Амарека ели все по-простому, Алёху не удивило, но и её величество уписывала ужин, виртуозно обходясь одним-единственным ножом: отрезала кусок, подносила его ко рту и кусала прямо так.

Нож. Алёха внимательно посмотрел на нож.

Бенька упоминал что-то насчёт дара королевы. Жаль, что сейчас его об этом не спросишь, а раньше Алёхе и в голову не пришло. Она притягивает металлические предметы руками? Да, точно, так Бенька и говорил, но сейчас ей нет смысла что-либо притягивать, нож и так у неё в руке. Достаточно лишь нанести удар, потом обвинить Алёху или же Орнели, и кто поверит им против слов самой королевы?

– Рыцарь Алох может к вам присоединиться.

Судя по тому, что глаза королевы чуть не выпали на тарелку, Бенька предложил что-то из ряда вон выходящее. Специально её злил или просто хотел протестировать на Алёхе вот это вот все? Нет, вряд ли, просто заметил, наверное, что у рыцаря Алоха уже слюна на пол капает.