Игра с нулевой суммой (СИ) - Блэр Фей - Страница 47

– Сядьте, ваше величество, – попросила королева негромко. – Вам многое пришлось пережить.

Бенька сел. Но королевский вид все равно не утратил.

– Барон Ставиш, доверенное мое лицо и ваш воспитатель, бросил ваше величество одного. Только этого бы хватило, чтобы отправить его на плаху.

Бенька нахмурился, но промолчал. Алёха понял, что он просто не знает, что возразить, а может, решил сначала выслушать.

– Какие бы обстоятельства ни вынудили его оставить вас, ему ими не оправдаться.

– Откуда вы знаете, ваше величество, что барон оставил меня? – спокойно перебил ее печальный и размеренный тон Бенька. – Я был в замке, я сам приехал сюда.

«Пожалуй, его голыми руками не взять», – удивился Алёха. Ему только десять, напомнил он себе. Десять – и он уже на равных со взрослыми, и не только по титулу.

Королева, наверное, была готова к подобному.

– Есть люди, все еще верные вам, ваше величество. Они рассказали, что барон оставил вас, когда на вас напали в какой-то придорожной таверне. Они рассказали, что барон выехал с вами, что он вез вас сюда.

«Так, – отметил Алёха, вспомнив про предателя. – Мы должны его вычислить». Беньке, казалось, крыть было нечем.

– Все люди, верные мне, сейчас арестованы. Князь Вигурд, – все же парировал Бенька. – Он дед мне, я хочу его видеть.

«Может, стоило точно сказать, когда именно арестовали этого князя? – запаниковал Алёха, а сорока тотчас царапнулась. – Может быть, это важно?»

– Вы ещё слишком юны и неопытны, и многие пользуются этим себе во благо. Барон Ставиш уличён в связи с колдуном, и сколько у него найдено колдовских амулетов, не пересчитать. Сам противный Всевидящим арестован. Рыцарь Матиш и слуга его – пособники ему. Они могли сотворить страшное.

– В чём уличён князь Вигурд?

– В связи с бароном, ваше величество. И что ещё тяжелей, с...

– Я хочу видеть их всех, – перебил её Бенька. – Пошлите за ними. Немедленно.

Королева покачала головой, подошла к какому-то шкафчику – или, собственно, это больше всего смахивало на кафедру с дверками, – достала бумагу, на которой было уже что-то написано, и переложила ее на стол, взяла чернильницу и перо, поставила их практически перед Бенькой. Тот даже не двинулся.

– Что же такого страшного мог сотворить со мной тот, кто с детства моего был моим учителем? – с вызовом спросил Бенька. – Зачем он вёз меня сюда? Что дурного мог желать мне брат моего деда, назвавшего меня королем?

– Вы юны, – опять сказала очевидное королева. – Ваш разум легко затуманить. Что вы в том замке? Ваша воля важна здесь. Как регент, я запрещаю вам видеться с ними, я запрещаю вам оставлять королевство без короля. Без разумного, справедливого и мудрого не по годам короля. Мой долг перед вашим величеством и вашими подданными – беречь вас и направлять вас.

Вероятно, она ждала возражений. Но что Бенька, бесспорно, умел, так это обманывать ожидания. Он молчал и внимательно слушал.

– Признать, что вас предали, нелегко, но не бывает иначе у королей, – чуть быстрее заговорила королева. – Вас всегда будут окружать те, кто готов подвергнуть вас своему влиянию, использовать вас так, как задумают они. Сколько бы лет вам ни было, сколько побед вы бы ни одержали. Не поля боя опасно для королей, но опочивальня. Мой покойный супруг передал вам трон, и вы считаете, что князь Вигурд с этим смирился. Нет, ради вашего величества, ради всего королевства вы не увидите никого из них до суда.

– Когда состоится суд?

Бенька проявил настойчивость. А вот Алёха внезапно решил, что королева может быть и права. Они не рассматривали этот вариант, совсем не рассматривали.

И, возможно, очень напрасно.

Глава двадцать девятая

– Моя королевская воля: я хочу говорить со всеми – с князем, с бароном и с Онаришем, до суда, – величественно и твёрдо объявил Бенька.

Сам Алёха его ни за что не посмел бы ослушаться. И что было интересно – сейчас Бенька сократил список до трёх человек. Чертовщина. Но что, если королева права? И сорока притихла. Хоть бы подсказала что, трещотка несносная. Уснула она там, что ли?

– Да помилует вас Мать за неразумные речи, – обронила королева, поморщившись. – Поминать проклятое имя под этими сводами. Я не могу запретить вам появиться на суде, ваше величество, но и только. Может быть, так в самом деле будет лучше, что вы столь рано научитесь понимать, что прощение – слишком большая ошибка, и даже самый преданный человек может обернуться врагом вашему величеству.

И практически незаметно она подвинула к Беньке бумагу.

– Вы хотите, чтобы я подписал приговор? – сообразил тот. – До того, как я поговорю с ними, этого не случится.

Что-что, а торговаться этот паренёк неплохо умел. Но Алёха подумал, что это всё равно ничего не изменит.

Королева равнодушно пожала плечами.

– Подумайте, ваше величество, – посоветовала она. – Мудрое решение часто требует долгих часов.

– Я король, и мне выносить приговор, – сказал Бенька. – И я вынесу его, только когда разберусь в этом деле. Довольно! – он поднял вверх руку с раскрытой ладонью, и женщина… королева, явно желавшая ему возразить, смолчала. – Я возвращаюсь в свои покои – пришлите мне все бумаги по этому делу. Немедленно, – подчеркнул он.

Алёхе показалось, что он что-то задумал.

– Сегодня же я увижу князя и барона, и, если потребуется, я поеду за ними сам. С вашим сопровождением, разумеется, – добавил Бенька с неожиданно недетским ехидством.

– Что ж, – королева вздохнула, – как будет угодно вашему величеству. Я велю привезти их, – она сделала знак и что-то прошептала немедленно подошедшему к ней человеку. Откуда он вышел вообще? Из стены, что ли, выпрыгнул? – Но я буду настаивать, чтобы присутствовать на вашей встрече. Я не могу подвергнуть ваше величество такому риску.

– И вы, и все члены Совета, – сказал Бенька, и глаза королевы яростно вспыхнули – но только на миг.

Королева слегка нахмурилась, и Алёхе от её взгляда стало нехорошо. Вот сейчас она как… Что именно «как», он придумать не успел: она чуть склонила голову и едва заметно присела:

– Как вам будет угодно, ваше величество.

– Мне угодно сию же минуту получить все бумаги, – повторил Бенька. – И с этой минуты я жду, когда привезут барона и князя. – А затем встал и быстро вышел, сделав знак Алёхе и Орнели следовать за ним.

Королева согласилась на барона и князя, хоть и без Онариша и остальных. Нужен ли был Беньке колдун? Вряд ли. Проси больше, чтобы получить то, что хочешь, что же, тоже вполне вариант. Все верно, Онариш – только исполнитель, и Бенька назвал его наверняка потому, что пускать колдуна в королевский дворец – идея не очень.

Они вышли из покоев королевы-регента и пошли – впереди стража, за ней – Бенька, дальше Алёха и Орнели, и сзади опять стража. Словно они арестованы, подумал Алёха, и от этой мысли ему стало не по себе. Но и Бенька, и Орнели реагировали нормально, значит, пока праздновать труса было лишним.

– Куда мы идём? – спросил он, идя чуть позади Беньки. Орнели совсем отстала, наверное, так было положено идти слуге.

– В мои покои, – отозвался Бенька, бросив взгляд на стражников. – Там и поговорим.

Комнаты, куда привёл их Бенька, тоже были очень нарядными – но снова без золота. Впрочем, Алёхе так даже больше понравилось: мебель здесь была из такого же чёрного дерева, но картинки на ней изображали разных птиц и зверей, и птицами и зверями же были расшиты подушки. Кажется, это был кабинет – хотя мысль, что у такого маленького ребёнка есть свой кабинет, казалась Алёхе немного дикой. Но он уже почти что привык к тому, что Бенька – не просто мальчик, а настоящий король. И что ещё более удивительно, он себя так и вёл.

Больше никого Бенька в комнату не пустил и, усевшись за стол в высокое деревянное кресло, воистину королевским жестом предложил Орнели с Алёхой тоже куда-нибудь сесть.