Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Штемлер Илья Петрович - Страница 9


9
Изменить размер шрифта:

Помнится, был он варшавянином, знал и тюрьму в Быдгоще, только и всего.

— Верно, — подтвердил он. — Но в деле моем зафиксировали, будто в этом городе я встречался с представителями польской компартии. Отрицать это в Москве я не стал.

Что ж, это его право распоряжаться собственной судьбой. Он выбрался из лагеря достойно, никого не предав. Кроме себя. Знатоком здешних мест он в конце концов станет — и подтвердит этим обвинение. Не позавидуешь: что бы Игнат отныне ни делал — все к худшему.

Чтоб знакомство с обер-лейтенантом Шмидтом не бросалось в глаза, приходилось поддерживать вполне дружеские отношения со многими офицерами гарнизона. Игнат засек их, Петра Ильича тоже, то есть обер-лейтенанта Шмидта. Подробно расспросил о каждом, вникая в городские дела. Об отряде отозвался несколько пренебрежительно, распространяться о нем не хотел.

И я не хотел давать отряду Петра Ильича. Кое-что я уже знал о партизанском соединении в Гридневских лесах и не склонен был доверяться ему всецело.

Но разведдонесение, плод многомесячной работы Петра Ильича, вручил. Читая его, Игнат несколько раз привстал — настолько поражен был полнотой содержащихся в донесении сведений.

— Это все ты?

— Это все мои уши… Ты бы посидел в «Хофе», такие стратеги там…

Перед уходом Игнат заглянул на кухню, вдохновенно процитировал Мицкевича, строчки о бигосе, польском мясном блюде.

Он пришел через три дня. Донесение ушло в Москву, начальник разведки отряда предпослал шифровке примерно такое: «В городе под нашим руководством действует разведгруппа высокой квалификации, возглавляемая бывшим работником Наркомата иностранных дел таким-то…»

Глава 13

Но Петру Ильичу было мною сказано другое.

— Связь с Москвою установлена. Благодарят за ценные сведения. Просят уточнить, когда 119-я пехотная дивизия была из-под Великих Лук переброшена к Воронежу. И еще по мелочам. Вот, почитай.

Он не мог читать. Заходил в волнении по комнате. Пошел к излюбленному месту своему, к окну. Сцепил за спиной руки. Переживал… Глубоко вздохнул. И со вздохом смел в прошлое ненужным бумажным мусором почти полтора года скитаний и терзаний. Вновь он стал советским, своим, за спиной его стояла держава, ему помогала теперь вся Красная Армия.

— Ты меня обрадовал… — сухо сказал он. — Ты меня очень обрадовал… Так что, говоришь, просят уточнить?..

Глава 14

На моих глазах туповатый по должности марш-агент превращался в высококлассного шпиона. Поначалу Петр Ильич использовал внешность свою, недостатки ее сделал достоинствами. Пузатенькие интенданты охотно делились секретами с обер-лейтенантом Шмидтом, бездушным чиновником, сухарем и канцеляристом. Интенданты млели, преисполняясь уважения к себе: уж если этот погрязший в бумагах уполномоченный Штаба не знает очевидных вещей, то, определенно, чего-то я да стою!.. Забубенные фронтовики рады были покрасоваться перед униженно и восхищенно слушавшим Шмидтом, тыловой крысой. Наибольший эффект достигался исповедями о женском коварстве, на свет божий появлялось письмо от Лили из Магдебурга, обер-лейтенант отводил в сторону случайного знакомого, отнюдь не блещущего мужскими статями, и огорченно вопрошал, можно ли по почерку невесты определить, изменяет она или хранит верность. Какой-нибудь замухрышка танкист, польщенный тем, что его причисляют к когорте совратителей, раскрывал душу, а заодно и маршрут танковой дивизии, полк которой застрял на станции.

Маску эту он снял и выбросил после Сталинграда. В Петре Ильиче будто воссияло что-то в дни траура, какое-то просветление нашло на мозги. Он научился по живописной мелочи правильно судить о целом и уж о танковых дивизиях стал знать больше их командиров. Его обширные доклады я сводил в краткие донесения, передавал Игнату, а тот уже мчался в лес. Все, из Москвы поступаемое, переходило через меня, и Петру Ильичу излагалась голая суть — где такая-то дивизия и куда убыл генерал-лейтенант такой-то.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— По зернышку, по зернышку… — выразился однажды Петр Ильич, и я понял его: там зернышко, здесь зернышко — вот и сыта курочка, снесет она яичко, а таких курочек было, конечно, много, все они клевали по зернышку, добывая Ставке сведения о группе армий Центр.

В декабре приказом из Москвы меня назначили ответственным за работу разведгруппы, и я устроил совещание с самим собою. Три человека в группе, и личная безопасность обеспечивалась каждым по-своему, и чтоб доверять друг другу, надо было, друг друга подозревая, прежде всего заботиться не о собственной жизни. Еще раз прощупав всю цепочку — от Петра Ильича до Игната, я решил было, что самое уязвимое звено ее — Игнат. Немцы повысили цену на него, к маркам и злотым прибавили землю с сельхозинвентарем. Молодым и безусым смотрел он с варшавских тумб и мало походил на нынешнего, его вообще мало знали в Польше, но знали все-таки! Документы свои он мне показывал. Были они столь безукоризненны, что наводили на мысль о подделке.

Полной неожиданностью было поэтому открытие Игната.

— На тебя работает этот Шмидт. Он не немец — вот что. Он не по-немецки ходит, не по-немецки закуривает и совсем не по-немецки застегивает ширинку. Учти это. И ему скажи. Правда, ни один немец не распознает в нем не немца. Только человек со стороны, вроде меня, сидевший во всех тюрьмах Европы.

Он был прав, конечно. Только в суете и нервозности войны мог Петр Ильич сходить за обер-лейтенанта с типичной немецкой биографией. Но сходил, держа себя в постоянном напряжении. Добром это кончиться не могло.

Глава 15

О последнем звене, партизанском отряде, Игнат отозвался просто: «Всех бы в тот барак, откуда меня вытащили. Всех, кроме начальника разведки и радисток!»

Отряд размывался и раздроблялся склоками. Поймали двух провокаторов, засланных немцами, и расстреляли второпях, не допросив как следует. Выставленное отрядом передовое охранение было полицаями вырезано и перестреляно, и, как оказалось, со слов уцелевшего, полицаям известен был пароль. Взрывчатку потеряли при выброске, Москва почему-то не восполнила убыль, взвод специально обученных подрывников бездействовал. Недавно радистки подняли тревогу: в их землянке кто-то побывал.

Решили: в отряде Игнату делать нечего, пусть связывается с ним через самого начальника разведки. Или устраивает тайник.

В начале января — еще одна неприятная новость. В городе появилась женщина, знавшая Игната (не исключалось, что и меня) по лекциям в Кировском райкоме партии. Женщина искала работу у немцев, чтоб избежать отправки в Германию, была хороша собой, жила под чужой фамилией и никакими, даже прозрачными, нитями с Москвой связана не была, в отряде о ней не знали. С гестапо, впрочем, тоже не связана, но немцами создавалась группа опознавателей, брали тех, кто до войны работал официантками в столовых домов Красной Армии, райкомов, и в такую группу женщина попала бы сразу, обратись она к немцам, расскажи им о себе. Убрать ее Игнату труда не представляло, он уже сколотил вокруг себя поляков. Но сейчас предпочтительней был другой вариант: угнать ее все-таки в Германию.

Это и удалось через Химмеля провернуть.

Развал в отряде подводил к идее: рацию, возможно, придется перетащить в город, радистку пристроить к немцам, обеспечить ей легальное и хорошо документированное существование.

Вот так, по двум поводам, и пришли мы к неизбежному, казалось, решению: надо определить на службу к немцам случайного человека, обязанного нам, чтоб при необходимости прогнать его с немецкой работы и на место его посадить радистку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Такое место нашлось у Химмеля. Но где найти дурнушку, непритязательную женщину, машинистку, которая слова не пикнет, когда ей скажут: выметайся вон, беги из города и забудь, где ты работала и кто тебя на работу устраивал?

Игнат уехал во Львов, менять фальшивые документы на подлинные. Петр Ильич тоже в отъезде. Как ни плодились в городе конторы, получить работу у немцев становилось все труднее. Надо было дорожить вакансией.