Укуси меня (СИ) - Хард Леона - Страница 39

Таким образом быстро подыхает любая симпатия, а в последующем она гниет в могиле с червями. За пять минут, которые смотрю на злобных перевертышей быстро происходит исцеление от глупости. Во мне больше нет ничего кроме ненависти и презрения к Шаксу. Он сжег все внутри своим поступком.

***

Безусловно, я сопротивляюсь одноклассникам, удается даже выбежать на улицу и спрятаться в кустах, но добычу быстро ловят. Уроки давно закончены. В школе мало людей и вряд ли кто-то остановит одноклассников, когда наказание касается блохастой. Меня ловят при попытке побега и бьют в живот. Достаточно двух удара в солнечное сплетение и мне не вздохнуть. Затем меня тащат в заброшенный спортзал, где никто не услышит моих отчаянных воплей и попыток вырваться. Разбивают мне нос, губы об стену или колено, делают все, чтобы мое лицо стало не красивым и больше не привлекало кобелей.

Я лишь с усмешкой цитирую:

- Давно меня так не били.

Больше не сопротивляюсь, потому что это только добавит азарт Сучкам. Пусть немного побьют, я потерплю и на этом все закончится. Но, когда они бьют меня лицом в грязное, старое стекло, то забывают об одном - оно уже разбито. После нескольких ударов я лечу в открытый проем вместе со стеклом. Трусливые Сучки, в ужасе понимая, что наделали, орут, но не успевают меня подхватить, поэтому я все же выпадаю из окна на землю. Некоторое время от боли не могу пошевелиться. Чувствую как дождь льет на голову и на ослабленное тело. Сучки и кобели быстро сбегают с места преступления, оставив меня там помирать. До дома несмотря на боль, ливень и грозу иду сама.

От шока я всю дорогу даже не испытывала боли. Вместо этого все время молчала. Для меня больше нет смысла в пустых слов. Слова по сути своей не имеют значений. Все слова лживы. Весь мир одна жестокая ложь.

Уже поздно вечером добираюсь до дома. Открываю дверь, а пороге ждет бабушка. Вместо слов она рефлекторно хватается сердце и, облокотившись о стену, едва не падает на пол.

Захожу в туалет и смотрю в зеркало, поскольку всю дорогу я чувствовала странное пощипывание на коже. При виде отражения меня парализует ужас. Отвращение. На лице виднеются длинные вспоротые борозды. Глубокие, рванные раны. Кожа лица, шеи и плеч отслаивается и держится на ниточках. От увиденного мерзкого лица меня рвет прямо на пол туалета. Когда рвотные позывы проходят, я выбегаю обратно.

- Мора, Мора, вернись! - кричит бабушка. - Тебе надо в больницу! Ты истекаешь кровью.

Но я не желаю слышать.

Со своими старенькими ногами она никогда не догонит меня, поэтому успеваю выбежать обратно на улицу и пробежать пару улиц, прежде чем, наконец, эмоции прошибают. Руки трясутся, ноги подкашиваются, как у хмельной. Громкие рыдания вырываются изо рта, а мое тело останавливается в саду неизвестного дома. Только сейчас замечаю, какая на улице сильная непогода, как бушует природа. Темное мрачное небо испещряют беспрерывные зигзаги молний, словно жестокий убийца осколками разрезает небо, но оно в отличие от меня остается целым. Задираю голову, чувствуя как вода смывает кровь с лица и жалкие никому не нужные слезы. Поднимаю руки в стороны и закрываю глаза, наслаждаясь запахом дождя. Сама стихия сегодня буйствует и негодует вместо меня.

Я как на световом шоу, вокруг всё сверкает, пестрит. От раскатов грома лавина адского озноба прошибает позвоночник, а молния освещает мою одинокую фигуру. На улице никого. Ни одной сумасшедшей девушки или парня. Только я и стихия. От сильной боли и чувства поражения меня разрывает на куски. Открываю рот и кричу, повинуясь стихии и отвечая на ее ненависть своими эмоциями. Гром еще сильнее в ответ гремит, а молнии кажется бьют в землю рядом со мной. Вот сейчас одна из них попадет в меня. Пусть убьет. Пусть одна из них пронзит мое тело насквозь. Я кричу до тех пор, пока не срываю голос, а руки от усталости держать их навису не падают плетьми вдоль бедер. Тогда приходит смирение. Покой. Колени подгибаются, и я опускаюсь коленями в лужу. В самый низ. На самое дно. Ладонями зачерпываю грязь и медленно укладываюсь спать. Грязь с водой доходит до носа, поэтому приходится держать один глаз закрытым. Так хорошо лежать и мысленно умирать.

Именно там умерла Мора Герц, а появилась Элис Мак. Осталось пустое, безэмоциональное тело. В момент поломки во мне проснулись неизвестные силы, о которых я с детства мечтала. Злобный джин отобрал мою красоту, но подарил мечту.

***

Настоящее время.

И теперь я стою примерно на том же месте, раскинув руки в форме звезды, и глотаю губами воду. Шакс имел неосторожность пробудить ту старую озлобленную Мору. Может отомстить Сучкам, которые сделали меня уродиной?

Серьезное предложение 

POV Мора

Каждая клетка организма пропитана ненавистью. Я горю в ней, воняю ею заверсту и если кто-то подойдет, думаю, одним взглядом я сожгу этого постороннего. Несмотря на прохладный дождь, мокрую одежду, прилипающую сырой тряпкой к телу, моя кожа огненная, пылает. Прикоснись ко мне и обожжешься. Оставлю навечно огромные волдыри от ожогов на тебе. Никому не советую подходить, ибо я горю в ненависти.

Хочу размозжить лица чистокровных Сучек, изуродовать их жизни, так же, как они изуродовали мою жизнь когда-то. Выбросив меня в окно, чистокровные твари залили в меня поток ненависть, которая сжигает меня изнутри. Не дает мне жить, чувствовать, любить, уважать себя. Все эмоция я, клянусь, держала в себе несколько лет, но они проснулись, благодаря этой эгоистичной твари Ситхе, который ворвался в мою жизнь и отнял мое спокойствие. Напомнил о вечном унижении и моем месте. Господь Бог - жестокий шутник, подаривший мне истинность с Шаксом.

Школьные воспоминания уже менее болезненные, но все равно больно. Пульсирует внутри сердце и никак не успокаивается. Руки сами по себе сжимаются в кулаки. Хочу вмазать хоть одной из одноклассниц и разломать хрящ на их красивых носах.

Дверца машины позади хлопает и я насильно заставляю себя разжать кулаки. Отвлечься от бушующих эмоций. Отпустить их. Остыть.

Альберт приближает сзади. Чувствую, как его запах окутывает теплым покрывалом…поглощает меня и успокаивает. Мой личный антидепрессант и успокоительное. Будто кто-то подул на зажженную спичку и потушил пламя ненависти.

Большие руки подлезают под моими - расставленными в разные стороны и обнимают крепко мое тело, плотно прижимая меня к мужскому напряженному, как камень, прессу и груди. Массивные ладони не надолго касаются моего живота, а затем в нетерпении скользят выше. Обхватывают одну грудь и вторую. Взвешивают ее на ладонях, как на весах, решают нравится ли объем или нет. Нравится, потому что ладони продолжают играться с тяжелыми «шарами», сжимают их, а большие пальцы через ткань бюстгальтера потирают соски. От неожиданного томления и напавшего спокойствия откидываю голову на мужское плечо. Раскрываю незащищенную шею для Самца. Абсолютный максимум доверия.

Тут же волчий нос ведет по линии шеи. Самозабвенно нюхает. Волчьи клыки заостряются и покалывают мою кожу. Еще немного и вонзятся в шею на виду у всех. Позади нас машина Альберта, мы стоим на тротуаре, а перед нами высокое здание отеля, из окон которого можно за нами наблюдать. Спасает только сильный дождь, мешающий отчетливо видеть картину, лишь силуэт нашей пары.

Но все это уходит на второй план, поскольку сейчас мне действительно спокойно и тепло с Альбертом. Правда, тепло резко уходит, когда слышу глухое урчание Волка из его утробы.

-Я хочу укусить тебя!

Этот голос донесся не изо рта Альберта, поскольку его губы все также прикусывают мою шею. Этот голос Волка завибрировал в груди Альберта. Я спиной почувствовала вибрацию.

От повторной фразы, которую я только что прожила в воспоминаниях с другим парнем, сотрясает озноб. Мое сознание пронзает сильная молния, от которой сжимаюсь будто меня ударили. В точности, как Шакс. Тоже говорил, что хочет укусить, а потом... меня били...били.