Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии
оксана2018-11-27
Вообще, я больше люблю новинки литератур
К книге
Professor2018-11-27
Очень понравилась книга. Рекомендую!
К книге
Vera.Li2016-02-21
Миленько и простенько, без всяких интриг
К книге
ст.ст.2018-05-15
 И что это было?
К книге
Наталья222018-11-27
Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни
К книге

Блокада. Книга 4 - Чаковский Александр Борисович - Страница 21


21
Изменить размер шрифта:

— Имейте в виду: время не ждет! До начала операции осталось шесть дней. Двадцатого октября начинаем!..

— Значит, двадцатого! — взволнованно повторил Павлов. — Теперь с этим днем будут связаны все наши надежды…

Но осуществиться этим надеждам в те дни было еще не суждено.

5

То, что со второй недели сентября стали называть «блокадным кольцом» Ленинграда, не было кольцом в собственном смысле этого слова. Это были три огромные дуги, упиравшиеся своими концами в водные пространства. Одна из этих дуг тянулась от северного берега Финского залива до восточного побережья Ладожского озера, другая — от юго-западного берега Финского залива на северо-восток, до Петергофа, и, наконец, третья, самая длинная дуга начиналась на южной окраине Ленинграда, в районе больницы Фореля, спускалась ниже, захватывая Пушкин, Ям-Ижору и Колпино, затем поднималась на северо-восток, упираясь в юго-западный берег Ладожского озера в районе Шлиссельбурга, и продолжалась на противоположном, юго-восточном берегу озера, отрезая Ленинград от остальной части страны.

Более трех с половиной тысяч квадратных километров блокировали немцы, и эта земля стала как бы советским островом, окруженным врагами. У фон Лееба теперь не хватало сил, чтобы захватить этот остров, но их было вполне достаточно для того, чтобы держать Ленинград в железных тисках блокады.

Когда Ставка и Генеральный штаб планировали операцию с целью разорвать эти тиски, они исходили из правильного учета соотношения сил. Жуков, уверенно заявивший Сталину, что лишившийся части своих войск фон Лееб не сможет сейчас штурмовать Ленинград, был прав. И Сталин, убежденный, что, начав наступление на Московском направлении, Гитлер не в состоянии одновременно посылать подкрепления на север, тоже был прав.

Предпринять новый штурм Ленинграда фон Лееб действительно не мог. И Гитлер понял это уже в конце сентября. Но, обуянный идеей как можно скорее задушить город голодом, он замыслил совсем другое…

В конце сентября Гитлер объявил, что уезжает в «Бергхоф», чтобы собраться с мыслями, и вернется в «Вольфшанце» лишь к началу операции «Тайфун», то есть к тридцатому числу.

Время от времени его охватывала жажда перемены мест. Помимо «Вольфшанце», у Гитлера было еще несколько отлично оборудованных командных пунктов с мрачно-романтическими названиями: «Фельзеннест» — «гнездо в скалах», «Вольфшлюхт» — «волчье ущелье», «Беренхелле» — «медвежье логово», «Адлерхорст» — «гнездо орла».

Особенно любил Гитлер «Бергхоф» — роскошную виллу, расположенную близ Берхтесгадена, в отрогах Австрийских Альп.

Незаурядный актер, Гитлер внушал своему окружению мысль, что там, в горах, на него снисходит «озарение», которое помогает ему принять единственно правильное решение.

Одни верили в это. Другие видели в отъездах Гитлера более земную причину — в «Бергхофе» жила Ева Браун, доступ которой в «Вольфшанце» был запрещен раз и навсегда, чтобы не разрушать образ фюрера-аскета, во имя великой идеи отказавшегося от личной жизни. Третьи считали, что, уезжая в Берхтесгаден, он просто хочет отдохнуть, поскольку неудачи на Восточном фронте до крайности расшатали его нервы.

О Гитлере в Германии было распространено много легенд: «Гитлер-полководец — новый Фридрих Великий», «Гитлер — аскет и пуританин», «Гитлер — архитектурный гений», «Гитлер — полубог», обладающий особой силой провидения.

Все эти легенды с помощью аппарата Геббельса поддерживались в народе, непрестанно подновлялись, обрастали новыми деталями.

Легенда о Гитлере-провидце связывалась раньше с «Вахенфельдом» — одинокой, по-спартански обставленной хижиной, куда он время от времени удалялся, чтобы отдохнуть от текущих дел, прислушаться к «внутреннему голосу».

Такая хижина, точнее, небольшая вилла и в самом деле некогда существовала в альпийском селении Оберзальцберг.

После того как Гитлер пришел к власти, эта хижина стала постепенно превращаться в дворец. Сначала к вилле был пристроен просторный двухэтажный дом с длинным боковым флигелем. Затем из Оберзальцберга выселили местных жителей, в их домах появились новые хозяева — чины СС, гестапо и особо преданные Гитлеру члены национал-социалистской партии — участники мюнхенского путча.

Неподалеку от резиденции Гитлера были воздвигнуты новые постройки — виллы Геринга и Бормана. А в бывших гостиницах обосновались руководитель имперской печати доктор Дитрих, его заместители Лоренц и Зондерман, личный фотограф Гитлера Гофман, Ева Браун и ее сестра Гретль, а затем и адъютант Гитлера Фегелейн, впоследствии муж Гретль.

Из Берлина сюда была проложена правительственная автострада: гестаповские заставы, расположенные за много десятков километров от Оберзальцберга, преграждали туда путь посторонним.

Все изменилось в некогда глухом селении. Территория, на которой находилась резиденция Гитлера, получила теперь новое имя — Берхтесгаден, а сама вилла в соответствии с претенциозно-романтическим вкусом фюрера стала называться «Бергхоф» — «дом в горах».

Но легенда, старая легенда о Гитлере, время от времени уединяющемся, чтобы в окружении альпийских гор и пастбищ отдохнуть от дел или дождаться «озарения», услышать тот мистический внутренний голос, который всегда подсказывал ему единственно правильное решение, — эта легенда по-прежнему жила и крепла в Германии заботами Геббельса, Дитриха и Гофмана.

В действительности же Гитлер ездил в Берхтесгаден не для «озарений», хотя многие из его страшных решений были приняты именно там. Просто здесь, в окружении всем ему обязанных людей, он чувствовал себя лучше, чем где бы то ни было.

К тому же теперь, во время войны, Гитлер обычно вызывал туда из Берлина министров, тех, кто не имел непосредственного отношения к военным операциям и в «Вольфшанце» не допускался.

Бывать в столице Гитлер старался как можно реже, так как, вопреки одной из легенд о нем как человеке, презирающем опасности и готовом в любую минуту без колебаний отдать жизнь за Германию, не мог побороть в себе мучительного чувства страха. Фюрер боялся бомбежек, а еще больше страшился покушений. Взрыв бомбы в Мюнхене 9 ноября 1939 года надолго вывел его из равновесия.

А после того как Гиммлер донес, что гестапо арестовало в Берхтесгадене одного из кельнеров, который носил в кармане револьвер без соответствующего разрешения и, судя по агентурным данным, в течение долгого времени пытался попасть в число лиц, непосредственно обслуживавших фюрера, страх смерти у Гитлера еще больше усилился: даже в любимом «Бергхофе» он перестал чувствовать себя в полной безопасности.

Он распорядился, чтобы белье, получаемое из стирки, проходило обработку рентгеновскими лучами. Просвечивались теперь и все письма, поступавшие на имя Гитлера. Сигналы тревоги были установлены повсюду: в кабинете, спальне, комнате для заседаний…

Да, обычно фюрер ощущал себя полубогом. Но время от времени им овладевал дикий страх. И тогда он не снимал ладони с заднего кармана брюк, в котором лежал пистолет «вальтер».

Но поскольку в Гитлере сочетались маньяк с расчетливым шантажистом, палач с хитрым политиканом, страх, который периодами охватывал фюрера, обычно приводил его к поспешным поискам козла отпущения.

Таким «козлом» предстояло стать фон Леебу, на которого Гитлер возложил вину за неудачи под Ленинградом. Такие же «козлы» должны были найтись и в случае каких-либо осложнений в операции «Тайфун».

Именно поэтому за несколько дней до ее начала Гитлер решил покинуть «Вольфшанце», предоставив Кейтелю, Йодлю и Гальдеру самим заниматься всеми техническими вопросами обеспечения операции.

Страх и хитрый расчет — вот что побудило его сейчас отправиться в «Бергхоф».

Однако, покинув «Вольфшанце», Гитлер отнюдь не был намерен провести эти несколько дней в праздности. Нет, уже с середины сентября, после того как он убедился, что отрезанный от страны Ленинград не собирается сдаваться на милость победителя, Гитлер не переставал думать над тем, как поставить ненавистный ему город на колени. И теперь этот новый план созрел у него окончательно.