Luxuria (СИ) - "Narita" - Страница 66

Бывший советник поднял на Камуи полные ненависти глаза.

— Хм, — Гакупо недобро усмехнулся. — Так значит все дело в банальной ревности? Ты преданно любил её, а она видела лишь моего отца, а после — меня. Так что тебе мешало занять место главы и взять её в жены?

— В этом мы с тобой и отличаемся, — мужчина криво улыбнулся. — Я ни за что бы не пошел против её воли. Думаешь зачем мне было убивать твою девчонку? Как я тогда и сказал, — ничего личного, просто приказ.

— Не пошел против воли, да? — Гакупо вздохнул и вытащил из-за пазухи короткий кинжал-кусунгобу. — Но ты уже однажды это сделал, и теперь пожинаешь плоды. Вот, ты знаешь, что делать.

Кинжал с глухим стуком ударился о бетонный пол камеры, и Хаттори не спеша взял его в руки.

— Мне сделать юбицуме*?

— Можешь поступить и более радикально, — Гакупо слегка улыбнулся. — Уверен, Масако это бы оценила.

— Мне следовало придушить тебя еще в младенчестве, — холодно произнес Хаттори, а Камуи лишь почтительно наклонил голову.

— Прощайте, сенсей.

Звук его шагов эхом пронесся по коридору, громко лязгнула дверь, а после Гакупо бессильно оперся о стену. Еще не до конца затянувшиеся раны горели огнем, а повязка на животе пропиталась кровью.

— Босс! — впереди нечетко мелькнули несколько силуэтов в черно-белых костюмах, а потом его сознание померкло.

***

Из окна автомобиля открывался поистине пасторальный пейзаж: поля цветущих тюльпанов чередовались с аккуратными квадратами пастбищ, на которых лениво курсировали табуны бело-красных коров, а на горизонте то там, то тут мелькали лопасти ветряных мельниц.

Однако Мегуми то и дело бросала обеспокоенные взгляды в зеркало заднего вида. Гакупо, разместившийся на заднем сидении, сосредоточенно изучал какие-то бумаги. Впрочем некоторая нервозность появилась в нем с тех самых пор, как их чартерный рейс приземлился в аэропорту Роттердама.

Тут навигатор в арендованном «ниссане» сообщил о том, что нужно повернуть направо. Гуми послушно повиновалась, и спустя несколько минут пути впереди замаячил большой четырехэтажный коттедж, укрытый потускневшей черепицей. Чуть поодаль виднелась маленькая часовня, а всю территорию огораживал каменный забор. Вывеска на входе гласила «Домашний очаг».

Мегуми остановила автомобиль, а после вновь оглянулась на Камуи. Тот почувствовал её взгляд и поднял голову.

— Кажется это здесь, — она робко улыбнулась. — Ты готов?

Вместо ответа он лишь кивнул и выбрался из салона. Гуми отстегнула ремень безопасности и поспешила следом. Гакупо ждал её на входе, уже привычно протягивая руку. Слегка покраснев, она стиснула его ладонь, и они вместе зашли на территорию хосписа.

Ухоженный садик встретил их ароматом цветов и свежести, а потом появилась полноватая белокурая женщина в фартуке. Увидев странноватую парочку иностранцев, она округлила ясные голубые глаза и спросила на ломанном английском.

— Добро пожаловать в «Домашний очаг»! Вам назначено?

— Боюсь, что нет, — Камуи учтиво улыбнулся, и женщина зарделась. — Но мне бы очень хотелось встретиться с директором вашего хосписа.

— Боюсь, что мистера Андерсона сейчас нет на месте, он уехал в Роттердам на конференцию, но вы всегда можете поговорить со мной, — работница улыбнулась. — Зовите меня Гретой.

— Очень приятно, моя фамилия Камуи, а это, — он кивнул на Гуми. — Моя девушка — Мегуми.

— Ой, так вы японцы! — Грета всплеснула руками. — Иностранцы в наших краях редкость, так что простите мой ужасный английский. Так зачем вам нужен директор?

— На самом деле мы ищем одну женщину, — Гакупо судорожно сглотнул. — Её имя Айрис Ванденберг. Вы знаете её?

— Да, разумеется, — Грета понимающе кивнула. — Идете за мной.

С этими словами она направилась в сад. Шаги мягко шуршали по мощеной кирпичом дорожке. Гуми с легкой тревогой оглядывалась по сторонам — за всю свою жизнь она не видела столь же красивого, тихого и при этом печального места. Миновав увитую плющом арку, они оказались рядом с крошечной часовней, за которой виднелись аккуратные ряды белых надгробий. Мегуми почувствовала как вздрогнула рука Гакупо, поэтому успокаивающе сжала в ответ. Они были к этому готовы, но реальность как обычно была страшнее.

— Она вот здесь, — Грета указала на самый дальний ряд. — Вас оставить наедине?

— Нет, — хрипло произнес Камуи, неотрывно глядя на надгробие, где простыми черными буквами значилось имя и дата смерти — всего лишь три года назад. — Расскажите о ней.

— Айрис попала к нам давно, — Грета разгладила на животе фартук. — Обычно мы предоставляем пансион только для людей с терминальной стадией болезни, но для нее было решено сделать исключение.

— Почему? — Гуми успокаивающе гладила ладонь Гакупо. — У нее не было родственников?

— Вовсе нет, — женщина покачала головой. — Ванденберг — известная на юге сеть супермаркетов, а также цветочных магазинов, и у них богатое семейно древо. Однако Айрис не хотела никому рассказывать о том, что она вернулась домой. Не знаю подробностей, но с ней произошло нечто ужасное.

Камуи вздрогнул и опустил голову, пряча взгляд.

— Первое время она почти не могла говорить, только молчала и ухаживала за цветами, кажется, это её успокаивало. После долгой терапии ей удалось отсрочить начало терминальной стадии, но три года назад случился рецидив, и Айрис сгорела словно свечка.

Печальный голос Греты повис в воздухе, а Гуми украдкой смахнула навернувшиеся слезы, а после шагнула к надгробию. В другой руке у нее был небольшой букетик ярких лиловых ирисов, которые она установила в прозрачную баночку. Гакупо же невидящим взглядом смотрел перед собой, до хруста сжимая кулаки. Бессилие и скорбь душили его. Три года. Всего три года назад она была жива, и он мог приехать к ней. Пусть и не надолго, но увидеть её. Быть рядом, когда она так в этом нуждалась.

Где-то рядом негромко всхлипнула Мегуми, и это привело его в чувство. Зеленые глаза смотрели на него с жалостью и участием, так что Гакупо нашел в себе силы улыбнуться.

— Ну же, не плачь, — горячая ладонь бережно стрела соленые дорожки слез. — Не думаю, что она была бы рада такому.

— Да, Айрис была очень светлым человеком, — кивнула Грета. — Она мужественно боролась со своей болезнью и очень помогала нам, ухаживая за теми, кто совсем плох.

— Мы придем еще, — Гакупо бросил последний взгляд на надгробие, а после обратился к женщине. — Я бы хотел поддержать ваше заведение финансово, вы принимаете чеки?

Спустя четверть часа он уже сидел в небольшом, но светлом кабинете директора и выписывал чек на круглую сумму, а Грета неловко топталась около стола.

— Право, чем мы заслужили такую щедрость?

— Вы делаете благородное дело, — Камуи поставил на бумаге подпись. — Надеюсь, что эти средства помогут вам улучшить дела вашего хосписа.

— Несомненно, мистер Камуи, — Грета вздохнула. — Огромное вам спасибо! Вы точно не хотите остаться на обед? Наши постояльцы были бы очень рады познакомиться с японскими гостями.

— Звучит очень заманчиво, но я вынужден вам отказать, — Гакупо улыбнулся. — Сегодня ночью у нас самолет, так что нужно вернутся в Роттердам до темноты.

— Что ж, тогда я отдам вам это прямо сейчас, — с этими словами она протянула Гакупо небольшой пластмассовый чехол размером с ладонь.

— Что это? — он осторожно взял его и повертел в руках. В глаза бросилась почти стершаяся надпись — «Canon».

— Фотоаппарат вашей матери, — ответила Грета. — В минуты отдыха она часто просматривала снимки на нем. Как-то раз я спросила, почему он так важен, а она улыбнулась и ответила, что он хранит лучшие воспоминания из её жизни.

— Как… — голос Гакупо вновь охрип. — Я не говорил вам, что она моя мать.

— Но это ведь очевидно. У вас её глаза и улыбка.

Он поднял на женщину неверящий взгляд, а Грета лишь пожала плечами.

— В памяти фотоаппарата наверняка сохранились старые записи, так что вам будет с чем сравнить.