Я знаю, на что ты смотришь (СИ) - Хилл Алекс - Страница 46

— Вроде нет, — отвечает он, улыбаясь.

В последнее время, что бы я не сказала, вызывает у него улыбку. Может быть, у меня красный нос и желтые рейтузы? В чем прикол?

— Я сказала что-то смешное?

— Ева, не заводись, — усмехается Максим и меня бомбит все больше.

— Может, ты хотя бы скажешь, куда мы едем?

— Это сюрприз.

— Я не хочу сюрприз! Я хочу…

— Боже, дай мне сил пережить эти восемь месяцев, — тяжело вздыхает Максим.

Затихаю, обижаясь больше на себя, чем на него. Сама вижу, что беременность меня совсем не украшает, скорее, превращает в истеричную стерву, которой вечно все не так. Черт! Сама себе противна.

— Ева, — ласково произносит Максим, опуская ладонь мне на колено. — Расслабься, ведьмочка. Хорошо? Думаю, морской воздух пойдет и тебе и малышу на пользу.

Через несколько часов мы с Максимом подъезжаем к гостиничному комплексу, который, собственно, и столкнул нас. Я еще не была здесь, после возвращения в страну. С Мироном виделась в городе, а сюда как-то побоялась ехать.

Машину без проблем пропускают на территорию. Похоже, нас ждут. Максим глушит мотор и поворачивается ко мне. Серьезность его взгляда меня немного пугает.

— Если захочешь уехать, только скажи.

Здесь много чего произошло. И плохого, и хорошего. И только мне решать, что из этого я буду просто помнить, а чем по-настоящему дорожить.

— Хорошо, — киваю я и выбираюсь из автомобиля.

Ранняя осень обнимает приятным ветром. Морской воздух щекочет нос, заставляя дышать глубже. Мне этого не хватало. Максим берет меня за руку и ведет к пляжу.

— Я думала, мы зайдем к Мирону.

— Чуть позже. Сначала поздороваемся с другим другом.

— С каким?

— Море скучало по своей русалочке.

Смотрю на синюю спокойную стихию, которая приветливо плещет волнами, и умиротворенно улыбаюсь. Я тоже скучала по нему. Шагаю вперед по едва теплому песку, который запрыгивает в сандалии. Ветер забирает все напряжение, оставляя лишь легкость.

Я рада вернуться сюда.

Правда, рада.

Чувствую родство с этим местом и душевный покой. Ничего меня не тревожит. Даже короткая вспышка воспоминаний о Демьяне вызывает всего лишь невесомую печаль, но и она улетает следом за мелкими песчинками и утопает в глубине вечности.

Останавливаемся с Максимом на берегу, позволяя прохладной воде омыть ступни. Он обнимает меня со спины, складывая руки на животе, и я накрываю их своими.

— Спасибо, — произношу я, глядя вдаль и не веря, что все так.

Что это моя жизнь. Что я счастлива. Что любима.

— Пожалуйста, — нежно отвечает Максим.

Замечаю, что на волнах что-то качается. Похоже на какую-то веревку. Она тянется к берегу и привязана к валуну, размером с три моих кулака.

— Что это? — спрашиваю, наклоняясь.

— Не знаю… Может, кто-то охлаждает арбуз?

Любопытство все-таки берет верх и я хватаюсь за веревку, желая узнать, что у нее на другом конце.

— Ева, не надо…

— Почему? — продолжаю делать то, что хочется.

Наконец показывается цель. Бутылка, заполненная цветными камешками. К стеклу с внутренней стороны прижат листок. Разворачиваю диковинный предмет и читаю надпись.

«Выходи за меня»

— Кажется, здесь собираются делать предложение, — удивляюсь я. — И придумал же кто-то… — поворачиваюсь к Максиму и роняю бутылку, больше не чувствуя пальцев.

Он стоит на одном колене с колечком в руке. Тонкий золотой ободок с белым камешком. Сияющие зеленые глаза, полные любви. Губы непроизвольно превращаются в букву «о».

— Я потом куплю тебе другое, если не нравится это, — говорит Максим, а я все еще изображаю рыбу на берегу. — Ева, я жду твой ответ. Любой…

Слов нет, одни эмоции. Бросаюсь ему на шею, заваливая на песок. Меня колотит, сердце врубает тяжелый рок, но я слышу в голове райское пение и скрипку. Это вообще возможно?

— Осторожно, ебанашка, — смеется Максим. — Ты решила придушить меня, чтобы не выходить замуж?

Поднимаюсь на локтях, чтобы видеть его лицо.

— Ты это серьезно? — все еще в психо-трансе спрашиваю я.

— Абсолютно. И я хочу узнать…

— Да, — касаюсь его губ. — Да...

— Ты наденешь кольцо?

— Что за тупые вопросы?

Усаживаемся на песке напротив друг друга. Протягиваю руку и чувствую, как прохладный металл обнимает безымянный палец.

— Я не знаю, что сказать, — качаю головой, глядя на кольцо.

— Например, что ты любишь меня.

Внимательный и серьезный взгляд обезоруживает меня. Не могу вспомнить произносила ли я это вслух. Осознала, приняла, но говорила ли? Сердечный ритм замедляется… Мужчина передо мной становится центром моей вселенной. Он моя гравитация и мое притяжение, мой якорь и мои цепи. Он знает, что сказать мне, когда промолчать, а когда накричать. Он мой пример и моя поддержка.

— Я люблю тебя, сладкий вредный бармен…

— А я тебя, магическая ебанашка, — усмехается Макс и тянется с поцелуем. — Это, кстати, был не весь сюрприз…

— Как это?

— Всего лишь вступление, — самодовольно улыбается Максим.

Он помогает мне подняться и отряхнуться от песка, а после ведет к бару.

— Нам бы все равно пришлось это сделать, так лучше один раз, а не десять. Придумаем сигнал бедствия?

— О чем ты говоришь?

— Если захочешь уйти просто…

Входим в бар, и я уже хочу уйти. Бежать. Улететь на луну!

— Я откушу тебе голову, — произношу шепотом, замирая на месте.

Максим обнимает меня одной рукой, прижимая к себе. Здесь все… И это не «USB». Отец с мачехой, мама со своим мужем. Мирон, Колясик, Тося, Настя и Капитошка. Клим, Аня и Вася. И еще одна взрослая пара с молодым мужчиной. Родители Максима и его брат?

Вот же черт!

— Это подстава, — шиплю я.

— Это наша семья и друзья, — парирует Максим.

— Поздравляем! — хором произносит народ, поднимая бокалы и меня пронзает острой стрелой, которая не убивает, а наоборот исцеляет.

Их взгляды полны радости, благословения и доброты.

Они счастливы? За нас? За меня тоже?

Матери вытирают слезы. Девчонки визжат, и Вася громче всех. Мирон улыбается мне и кивает Максиму. Отец сохраняет суровость взгляда, но мне виден блеск в его глазах.

Моя чувствительность в последнее время барахлит, поэтому сама начинаю ныть, но это даже приятно, до щемящей нежности в груди.

Прячу лицо у Макса на плече и чувствую успокаивающие касания его ладоней.

— Все? Бежим? — тихо спрашивает он.

— Нет. Мне просто нужна минутка. Я не думала, что…

— Что?

— Что они будут рады за тебя…

— За нас. Они рады за нас обоих. Ева, прекрати думать, что ты не достойна любви. Это не так.

— Я думаю, что недостойна твоей…

— Мы сейчас вернемся, — громко произносит Максим, и мы выходим из-под навеса. — Но я люблю, Ева. Только тебя… Любую. Грустную, психованную, стервозную, милую, нежную, сексуальную. Ты моя. Не знаю, какой магией ты обладаешь, но я в первую же секунду был околдован.

— Ты меня ненавидел.

— Я не мог понять тебя. Ты играла со мной, и это бесило.

— Просто меня тянуло к тебе, и я не знала, как еще привлечь внимание. Я ведь знаю, на что смотрят мужики. Только с тобой это не сработало, ты всегда видел куда больше. И мне все еще стыдно...

— Прекрати! Я нашел тебя настоящую, мне этого достаточно.

— И я благодарна, но…

— Никаких «но». Ты моя невеста. Здесь наши родные, которые счастливы за нас. Что еще нужно?

— Ничего… Это больше, чем я могла бы желать.

— Тогда пошли?

Киваю, и Максим берет меня за руку, чтобы повторить заход. Я улыбаюсь уже уверенней, чувствуя, что мне по-настоящему рады.

— Я хочу быть дружком или крестным! — орет Вася, подпрыгивая на месте.

— Встань в очередь! — кричит Коля.

Клим затыкает их одним взглядом. Причем не понятно. Он хочет, чтобы они просто замолчали или тоже претендует на эти роли? Девочки обнимают меня всей толпой, а потом приходит очередь родителей. Это неописуемо. Похоже на сон или мечту.