Не убоюсь я зла (СИ) - "Elle D." - Страница 4

— Да уж, хорошего мало, — отрывисто сказал Джаред, выпрямляясь. — Так что, сама понимаешь, мне придётся заехать. Забрать мой ноутбук, ещё кое-какие вещи, мне надо будет… Мэган? — Она молчала и дышала в трубку, и Джаред осёкся. Скверное предчувствие липким червяком поползло по спине. — Мэгс? Только не говори, что она…

— Утром, — выдохнула та. — Клянусь, я пыталась её остановить, говорила, что нельзя так с тобой, надо тебя найти… Но она слышать ничего не хотела — ты же знаешь её. Сказала, что ты не вернёшься. И что она позаботится, чтобы тебе… было незачем возвращаться.

— Она выбросила всё на помойку? — спросил Джаред с надеждой — если так, то был шанс, что контейнеры ещё не вывезли, и он сможет забрать хотя бы ноутбук. Мэган развеяла его надежды тяжёлым вздохом.

— Приказала Ройсу, чтобы отдал какому-нибудь бездомному. Всю коробку целиком. Джаред, мне очень жаль… я пыталась ей сказать…

Какому-нибудь бездомному, тупо повторил Джаред про себя. А я теперь кто? А? Я теперь кто?!

— Да ладно, — процедил он, не замечая, что до боли стискивает трубку в пальцах. — Ничего другого я от этой суки и не ждал.

— Джаред! Она всё-таки моя мама и…

— И твоя мама — сука. Мне очень жаль, — передразнил её Джаред.

Он думал, что она бросит трубку — он бы её в этом не винил. Но, кажется, ей в самом деле было стыдно за свою мать. Кому угодно было бы стыдно.

— Ты… ты хотя бы нашёл, где жить?

— Да, не волнуйся, сестрёнка, — с сарказмом ответил Джаред. — Не пропаду. Вписался пока что у одного парня.

— О… — сказала Мэган и замолчала.

Даже теперь, когда они вышвырнули его из дома, они продолжали осуждать его за то, кто он есть. Какие же они грёбаные суки. Обе. Обе!

— Не в том смысле, — голос Джареда резал, словно стекло, и ему приятно было услышать, как Мэган слегка задохнулась на том конце провода. — Хоть это и не твоё собачье дело. Я просто переночевал у него, и, может, останусь ещё на какое-то время. А там будет видно.

— Джаред, я… мне…

— Пока, Мэгс, — сказал Джаред и повесил трубку.

Только по дороге назад он понял, насколько хреново то, что он только что узнал. Выходит, у него действительно не осталось ничего своего. Совсем. Он думал продать ноутбук и заработать на этом хотя бы пару сотен… хотя бы те пару сотен, которые вчера так тупо спустил в клубе. Джаред не понимал, каким идиотом надо было быть, чтобы вот так истратить последнее, что у него было. Но на самом деле он просто не верил, что Лора выгнала его всерьёз. До разговора с Мэган он надеялся — хотя и не признаваясь себе в этом, — что его мачеха уже пожалела о сказанном, уже устыдилась перед лицом памяти о его отце… Ага. Как же. Ещё чего. Она не шутила, Джаред, она тебя не в шутку, а всерьёз ненавидит, всю твою жизнь, и особенно сильно — с тех пор, как ты перестал скрывать свою ориентацию. Хотя, по правде, Джаред никогда её не скрывал. Просто отцу было настолько плевать на него, насколько это вообще возможно: он был рад, что Джаред уехал в колледж и убрался с его глаз и с глаз его драгоценной Лоры. Джаред, что и говорить, тоже был рад. Вот только теперь колледжу конец, да и всему конец. Всё, что у него теперь есть — пара ночей под крышей у незнакомца, оказавшегося рядом с тем чёртовым клубом и пожалевшего обдолбанного мальчишку, которого насиловали, приперев к стене. Мир не без добрых людей… и как это всё-таки хорошо.

Джаред немного приободрился от этой мысли и зашагал быстрее. Войдя в подъезд, он направился мимо консьержа к лифту, и консьерж окликнул его строгим голосом учителя старшей школы:

— Молодой человек! Куда это вы направляетесь, хотелось бы знать?

— Э… — сказал Джаред, останавливаясь и моргая. Он вдруг понял, что не знает ни номера квартиры, ни фамилии Дженсена. — Я…

— О, погодите, я не узнал вас. Вы гость мистера Эклза, верно? — осуждение в голосе консьержа не ослабело, и Джаред понял, что вчера он, должно быть, видел, как Дженсен волоком тащил своего гостя в квартиру. Джаред потупился и кивнул. Консьерж с суровым видом протянул ему ключ. — Мистер Эклз просил передать вам, если вернётесь раньше него. Квартира 415.

Джаред сгрёб ключи и, пробормотав слова благодарности, поспешил убраться с глаз консьержа.

Дженсен оставил ему ключи. И как это надо понимать? Джаред решил понять это оптимистично, и, воодушевившись, осмотрелся в квартире получше. Комнат в ней было, судя по всему, две — соединённая с кухней гостиная и спальня, в которую вела боковая дверь. Туда Джаред пока соваться не стал — успеется, — и вместо этого сунул нос в холодильник, битком-набитый полуфабрикатами и овощами. Всё было сложено аккуратными стопками — мясо отдельно, рыба отдельно, овощи отдельно. Джаред сморщил нос и, хмыкнув, вытащил из холодильника почти наугад то, что попалось под руку. Это оказался замороженный ростбиф, рисовые брикеты, шпинат и морковь. Подумав, Джаред добавил к ним банку оливок и зелёного горошка, и засучил рукава.

Он умел и любил готовить, и Ланс, его предпоследний парень, утверждал, что влюбился в него именно поэтому. Вероятно, потому они и пробыли вместе рекордно долгое для Джареда время — целые две недели. Большую часть этих двух недель они трахались, потом Джаред готовил, они съедали приготовленное и снова трахались. Это были идеальные отношения, и когда Ланс бросил Джареда ради капитана футбольной команды колледжа, Джаред очень страдал.

Но любовь к кулинарии у него никуда не делась, и готовка всегда отлично развеивала его хандру.

Он провозился на кухне минут сорок, потом поставил всё в духовку и, выставив таймер, огляделся, думая, чем бы ещё заняться. В ванной обнаружилась битком-набитая корзина для грязного белья. Джаред собрал его в охапку и понёс вниз, в прачечную. Он никогда в жизни сам не стирал, и ему было интересно попробовать.

Он минут десять провозился с настройками стиральной машины, в которых ни черта не мог понять. Но потом победил, и уселся на стул возле стены, поджав под себя ноги и разглядывая подвальчик. Стены здесь были выкрашены солнечно-жёлтой краской, кое-где висели искусственные цветы и небольшие картины. Здесь было дёшево, но уютно — прямая противоположность огромному, роскошному, холодному дому, оформленному в стили модерн-минимализм, в котором прошло Джаредово детство. Он разглядывал стены и вдруг подумал, что не так уж плохо было променять тот дом на эту немного безвкусную, но такую милую прачечную. И что всё, может быть, не так уж и плохо; что он рад будет здесь остаться…

Хотя с чего он, собственно, взял, что ему позволят?

Дожидаясь, пока закончится стирка, Джаред сбегал наверх в квартиру и проверил, не пригорает ли жаркое, а потом опять спустился вниз. Выстиранное бельё озадачило его своим изжёванным видом, и он рискнул спросить у консьержа, как бы его можно погладить.

— Утюгом, — тоном, не оставляющим сомнений в умственных способностях Джареда, ответил тот. — Энн Брокли из 212-ой квартиры поможет вам с этим, если хотите.

Джаред поблагодарил и отправился в квартиру 212. Энн Брокли оказалась полной блондинкой за сорок. Сперва она посмотрела с удивлением на лохматого незнакомого парня, выросшего на её пороге с ворохом белья, но, когда Джаред объяснил, кто он и чего хочет, смягчилась.

— Разумеется, миленький, — сказала она, и Джареда почему-то даже не покоробило такое фамильярное обращение — он чувствовал, что, топчась на её пороге с ворохом мятых рубашек и простынь, выглядит именно «миленьким», и никаким другим. — Я запишу на счёт комнаты 415. А что, — добавила она, когда Джаред уже простился и повернулся к двери спиной, — ты будешь жить с Эклзом? Правда?

«Если это ещё одна грёбаная гомофобка, сейчас она увидит, какой я миленький», — подумал Джаред, поворачиваясь к женщине с резиновой улыбкой. Но та смотрела на него без брезгливого осуждения, столь привычного ему по извечному взгляду Лоры. В глазах Энн Брокли было, скорей, недоверие и некоторая тревога.

— Ты с ним полегче, миленький, — попросила она так, словно Джаред собирался выставить Дженсена из квартиры за неуплату налогов. — Он у нас… такой, чудаковатый немного. Чуть-чуть нелюдимый. Я никогда не видела, чтобы у него кто-нибудь жил.