Игра и жизнь (СИ) - Шалдин Валерий - Страница 83

— Правила — штука относительная, но здесь, нарушив правила, готовься к последствиям, — заверял Сократ. — Это же очевидно: есть то, что ты хочешь делать, а есть то, что приходится делать, ты сам выбираешь и живешь с этим. Искусство выживания, это бесконечная история. Теряя, мы одновременно и обретаем, например, опыт. Не надо менять суть вещей, надо быть в гармонии с материей, так говорил сам Эйнштейн.

— Это говорил Давид Гильберт, — возмущался Платон. — Наша беда, что у нас много теорий, а фактов мало. Так или иначе, пробираясь по дороге жизни, что там, на той Земле, что здесь в Стиксе, мы постоянно обманываем себя. Шатаемся семо и овамо (здесь и там) нашармакá (за чужоё счёт).

— Да брось ты! Расслабься! Я был женат десять лет и не такое видел. Так уж устроен наш мир. Он не черно-белый, как ты думаешь, он расцвечен разными красками, — убеждал Сократ. — Люди верят в то, во что хотят верить. Ты любишь Эйнштейна, Платон?

— Конечно!

— Если будешь хандрить, то мы с ним скоро встретимся. Мы живем в огромном тупом и бессмысленном мире, где всем на всё наплевать с большой колокольни. Позволь тебе напомнить, что мы — охотники на монстров, а не гнилые интеллигенты. Давай запрограммируемся на разрушения. Давай пакостить мурам и внешникам, мочить монстров, засорять канализацию, менять местами дорожные знаки и воровать велосипеды! Запасёмся изделиями из резины, и всё, что движется и не движется, отымеем. Это же здорово, правда!

Сам забудешь — друзья напомнят, друзья забудут — Стикс напомнит. То, что не убило один раз — может убить со второй попытки. Для опытного сталкера у Мыша была слишком плохая интуиция, поэтому он не сразу почувствовал опасность. Да, в мире нет справедливости.

Сейчас Инга спала днём, чтобы заступить на ночное дежурство, а Мышь возился с приготовлением очередных разносолов, при этом беседуя со своим внутренним голосом. Вдруг внутренний голос поинтересовался: "А что это так неприятно пахнет?" Тут Мышь похолодел от ужаса: кисляк, уже стал заметен кисляк, а никто не чешется. Под перезагрузку попадать совсем не хотелось.

В темпе растолкав девушку, Мышь кинулся к двум учёным. Это Инга соображала мгновенно, а учёные сначала никак не могли понять, что от них хочет парень. Какой такой-сякой кисляк, когда они ещё не довели дискуссию по вопросу свойств души человека?

У всех горе, а у них дискуссия не окончена.

Мышу пришлось встряхнуть Сократа, только тогда до того дошёл ужас их положения: ведь до границы кластера около километра, но надо протащить на себе Платона, который сейчас совсем плохо ходит.

— Ты готова?

— Понеслись!

Инга и Мышь схватили Платона в охапку и потащили из дома, тот только немного помогал им, переставляя ноги. Сократ бежал следом и только охал. Конечно, он даже не подумал прихватить рюкзак и автомат. Да и то, всё равно к нему патронов нет, а рюкзак дело наживное.

Мерзкий туман уже хорошо сгустился, когда команда вывалилась на соседний кластер. Эта местность представляла собой лесостепь, и ничего интересного в ней не наблюдалось, даже монстров не было. Сам дачный посёлок был малолюдным, поэтому и высших монстров в нём не развивалось, пришлые заражённые тоже были не очень частыми гостями.

Четверо беглецов внимательно наблюдала за процессом перезагрузки, как это выглядит со стороны. Когда фантастическое действо произошло, компания переглянулась между собой и решила вернуться в этот же дом, где была. Это место им понравилось. Позже Мышь пожалел о таком решении: и не из-за того, что что-то случилось, а по причине того, что именно ему пришлось убить хозяев этого дома. И это легло тяжким бременем на его душу. Произошло то, из-за чего в Стиксе многие нормальные люди сходят с ума из-за потрясений. Вот и здесь произошло крайне неприятное событие.

Пока команда шла по посёлку, они уже видели некоторые намечающиеся негативные перемены: люди выходили из своих домов на улицу, чтобы узнать, что произошло, при этом некоторые выглядели откровенно плохо. Вот они будущие зомби — хмуро смотрели сталкеры на таких людей. Но рука не поднималась убить их. Хорошо хоть людей было откровенно мало.

"Их" дом встретил сталкеров открытой калиткой, из которой смотрела на улицу обеспокоенная довольно молодая женщина. Возле неё бегала большая овчарка.

Четвёрка сталкеров по-хозяйски вошла во двор, что очень удивило женщину, и она здорово забеспокоилась от такого поведения незнакомцев. Парень, девушка, мужик и ещё один мужик, явно раненый, так как его поддерживали двое. Может они хотят, чтобы она оказала больному медицинскую помощь? Но она сама чувствует себя плохо.

Женщина посмотрела на собаку, думая, что огромный пёс спасёт её в случае чего, но к её удивлению собака как заворожённая смотрела на парня и дрожала всем телом от страха.

— У неё есть душа? — тихо спросил Мышь Ингу, кивнув на женщину.

Магистр отрицательно кивнула головой:

— Собака тоже заражённая, — тихо произнесла Инга. — В доме чувствую ещё человека, но тоже без души.

Это было страшно, но ожидаемо.

Сократ усадил Платона на лавочку и не прислушивался к перешёптыванию молодёжи, он был занят ухаживанием за больным другом, которого такая гонка уже доконала. А у Платона, из-за его глупости даже фляжки с живцом не было, хорошо хоть спораны он хранил в кармане своей куртки.

— Вы мне можете объяснить, что всё это значит, — чуть не плача произнесла женщина, а из дома к ней выскочила девчонка, скорее всего двенадцати лет, и кинулась к матери.

Ну, и как прикажите объяснять людям, что жить им осталось совсем немного, что скоро они превратятся в зомби и станут с аппетитом поедать друг друга. Два учёных явно не собирались что-то говорить, предоставив такое неприятное дело Мышу. А Мышь что, крайний, что ли? Да и как тут расскажешь о такой дикости?

Положение "спас" какой-то бегун, прибежавший в посёлок полакомиться человечками. Он поздно, к своему несчастью, почуял неназываемого. Сообразил, что ему кирдык, только когда сдуру влетел в открытую калитку во двор, где фонило неназываемым. Бегун ломанулся прочь, но "луч смерти", выпущенный Мышом, мгновенно убил его. Даже Инге не пришлось использовать свою магию.

— Что это такое? — в ужасе кричала хозяйка дома, с омерзением глядя на смердящую тушу монстра, валяющегося у неё во дворе.

Ещё с большим омерзением она смотрела, как Сократ, открыв складной нож, ковыряется в затылке чудовища.

— Один споран есть, — продемонстрировал Сократ свою добычу. — Живём. Хозяйка тащи водку.

Женщина в ступоре, конечно, никуда не побежала. Она смотрела, как хозяйничают в её дворе эти пришельцы. Вот мужик, который волосатый, схватил монстра на ноги и, пятясь, потащил его на улицу, сказав, что монстр плохо пахнет. Молодой парень непонятно откуда, прямо из воздуха, вытащил шпагу и заколол ею собаку, при этом пёс даже не гавкнул и не попытался напасть. Потом парень взял женщину за руку и отвёл в беседку, где стал говорить ужасные вещи. И вещи он говорил ужасные, и смотреть на него было страшно, особенно в его чёрный глаз.

— Сколько у нас есть времени? — спросила женщина, прижимая к себе дочку, которая тоже была вся в слезах и жаловалась на головную боль.

Парень пожал плечами: "Час, может два. Потом начинаются необратимые изменения".

— Вы нас убьёте? — спросила она.

— Обещаю, — кивнул парень. — Как только обратитесь в зомби. Прости за то, что сейчас произойдет.

Женщина с дочкой сидела на лавочке в беседке, прижимая дочку к себе и уже не обращая внимания на то, что незваные гости распоряжаются в её доме, как у себя. А голова болела уже невыносимо. Парень всё время сидел рядом и ждал. Вдруг женщина почувствовала сильную боль в бедре, это её родное дитя вдруг заурчало и вцепилось зубами в её плоть. Парень только чуть повёл рукой, и дочка свалилась замертво. Женщину накрыла лютая злоба на убийцу её дочки: она вскочила, метнулась к месту, где лежал топор, схватила его и кинулась на убийцу. Пусть сдохнет проклятый колдун. Но парень не допустил уже свихнувшуюся женщину даже на два метра к себе, он только чуть повернул левую руку в её сторону и больше она ничего не чувствовала.