Ненавижу тебя любить (СИ) - Веммер Анна - Страница 27

Глава девятая

Ксюша

Я просыпаюсь рано, будильник еще не трезвонит, но спать уже не хочется. Вернее, я бы, может, и уснула бы, но надо собираться на работу, а еще я не смогу спокойно вернуть голову на плечо Никольского и снова отрубиться.

Я вообще не хочу лежать в его объятиях, сейчас я сгораю от такого стыда, что больше всего на свете мечтаю оказаться где-нибудь в антарктиде, среди пингвинов и полярников. Воспоминания о прошедшей ночи убивают меня. Это нестерпимое, дикое чувство — я ненавижу себя за очередную несдержанность.

Несколько часов перед тем, как заснуть, помню с трудом, но того, что помню, достаточно. Помню, как отвечала на поцелуй и мысленно умоляла продлить мгновение хотя бы на несколько секунд, потому что эта — пусть напускная, пусть искусственная — нежность, она достает до самого нутра, выковыривает из панциря глупую наивную девочку, которая верит в бабочек в животе и «пока смерть не разлучит вас».

Бабочки в животе… о да, я знаю это чувство, но до сих пор я не знала, что оно может быть таким сильным, до болезненного спазма, до тошноты, нехватки воздуха и полного растворения в мужчине. Мне хватает того, что помню. Удовольствие помню… это уже повод для самобичевания.

Никольский спит, положив руку на подушку, где еще несколько минут назад спала я. Несколько минут я смотрю на него и удивляюсь тому, как сон меняет черты лица. Когда в глазах не светится ненависть, когда губы не кривит язвительная усмешка, он красивый. Мне до покалывания на кончиках пальцев хочется прикоснуться к его татуировке, но еще больше — узнать, что она означает. И почему он ее сделал.

— Куда ты собралась в такую рань? — сонно спрашивает бывший, когда я натягиваю джинсы и застегиваю кардиган.

— На работу.

— Я тебе за ночь заплачу. Спи.

Наваждение проходит. Никольский даже во сне Никольский, и если ночью меня буквально искупали в нежности — это он перепил. Потому что до этого он трахал меня в сауне и при всей нелюбви к этому слову, иначе не скажешь.

— Козлина.

— Угу. Закажи завтрак.

— Сам закажи.

— Я про тебя. Ты так и не поела.

— Не хочу.

На самом деле очень хочу. Я бы все отдала за чашку горячего кофе и маффин, но не хочется есть в номере, не хочется дожидаться момента, когда Никольский окончательно проснется и снова станет собой. Можно мне побыть в сладкой иллюзии еще немного?

— Я заберу Машу в пятницу? — спрашиваю я, затаив дыхание.

«Ты у меня ее заберешь». Он ведь не ответил, а я так ждала, что скажет «Не заберу». Отчаянно хотела это услышать и боялась, что бывший с присущей ему усмешкой согласится. «Заберу. Очень скоро заберу». Он не сказал… поцеловал, но уверенности так и не прибавилось.

— Забери.

— А можно еще в четверг?

— Вишенка, не наглей.

— Ну, — вздыхаю, окидывая себя в последний раз в зеркале, — попробовать стоило.

Беру сумку и направляюсь к выходу. Впереди рабочий день, последняя смена перед выходным, когда можно отоспаться, прийти в себя, зализать раны и почистить перышки.

— А поцеловать любовника на прощание не хочешь?

— Не хочу, — отвечаю я. — Твоя ночь уже закончилась. А день принадлежит мне.

И я воспользуюсь временем, чтобы разобрать все бумаги отца. Позвоню Вере, и она привезет чемодан с его документами, который я до сих пор не забрала у подруги. И если свекр не лгал, там я найду ответ, что происходило вокруг меня на протяжении шести лет.

С непривычки ритм работающей женщины меня убивает. После бассейна, сауны и сна ногам стало легче, но, едва я снова надеваю осточертевшие балетки, чуть зажившие мозоли напоминают о себе. К счастью, до начала смены есть время, чтобы заехать домой и надеть что-то из старой обуви.

Мне кажется, я совсем не отдохнула, хоть и проспала почти всю ночь… ну ладно, не всю. Но это однозначно больше, чем я спала раньше. А состояние все равно — словно избили кирпичом.

Зато суббота — самый «хлебный» день. Особенно в свете того, что от чаевых за неполную пятницу остались копейки. Я прекрасно понимаю, что жить буду практически за счет чаевых, поэтому стараюсь, как могу. Вспоминаю прошлое, в котором я была по ту сторону стола и делаю все, что тогда вызывало расположение. Не всем девочкам нравится то, что мой улов несколько больше, но у них нет мощного стимула.

— Смотри, не задымись, — фыркает Диана в один из перерывов.

— Вот выйдешь ты, Дианка, замуж, — говорю я. — За олигарха. Будешь отдыхать на Мальдивах, ездить в «порше», шопиться в ЦУМе. А потом олигарх найдет себе новую официантку — и придется тоже бегать и не дымиться. Жизнь штука сложная.

— Ага. Выйду. Как это, интересно, я за олигарха выйду?

— А вот придет он в ресторан и закажет у тебя цезарь с креветками. А ты?

— А я?

— А ты ему в кофе плюнешь. Все, кончай курить, твой стол пришел.

Диана недовольно уходит, а я вздрагиваю от звонка и с нарастающим ужасом смотрю на незнакомый номер. Однажды мне позвонят, я знаю, услышу в трубке мужской голос и получу инструкции от Царева — и несколько часов жизнь бывшего мужа будет висеть на волоске. И если Никольский-старший переоценил себя, если хоть что-то в его плане пойдет не так, я буду виновата в том, что Машка потеряет отца.

— Ксения? — Голос на том конце провода мужской — и сердце падает куда-то в желудок.

— Слушаю.

— Это Олег. Помните? Врач.

— Олег… извините, я вас не узнала.

— Я не отвлекаю?

— Нет, у меня перерыв. Что-то случилось?

— Все в порядке. Просто я вдруг решил последовать вашему совету и задуматься насчет переезда. Пока наведался посмотреть город, подумал, что вы мне покажете. Не хотите прогуляться вечером?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы знаете, мне кажется, сейчас не стоит. Простите, Олег, столько дел навалилось и еще эта работа, я…

Смотрю в зеркало, что висит в комнате для персонала. В нем отражается какая-то незнакомая Ксюша. С яркими волосами, сонная, уставшая, но в то же время уже не бесцветная и равнодушная девушка, которая каждое утро встречала меня в отражении во время развода.

«Я тебе заплачу», — всплыли в голове утренние слова. Эдакое «доброе утро» по-никольски.

— Хотя, думаю, можно и прогуляться. Только у меня выходной завтра. Вы надолго?

— На неделю. Завтра меня вполне устроит.

— Тогда напишите мне название и адрес гостиницы, я подойду часиков в шесть.

— Вообще по правилам этикета мужчина должен заходить за дамой перед прогулкой.

— Да. Но если вы зайдете в тот район, где я живу, то переезжать вам сюда не захочется. Давайте не будем усложнять жизнь и бегать по всему городу, пытаясь найти дорогу к метро.

Через полчаса мне приходит смска с адресом мини-гостиницы неподалеку от центра. Я прикидываю, сколько времени займет дорога и размышляю, что бы такого интересного показать Олегу. А все это время на краешке сознания истерично мечется мысль: что сделает Володя, когда узнает, что я пошла на прогулку с другим? И вроде бы не должен ничего, и мы — двое разведенных свободных человека, но почему я почти уверена, что если до бывшего кто-нибудь донесет интересную информацию, то нам с Олегом не жить?

За размышлениями смена кончается очень быстро. Чаевые сегодня действительно хорошие. Ноги все еще ноют, и я с трудом, но заставляю себя отказаться от идеи взять такси. Так смешно, когда пытаешься экономить, понятия не имея, как это делать. Хотя за почти год жизни с Верой я более-менее осознала, что как прежде больше не будет. Но тогда меня не интересовали покупки, я и ела-то совсем чуть-чуть, благодаря чему вся одежда теперь немного висит.

— Привет, — звоню подруге, — хочешь, посидим сегодня? Я отработала, еду домой, буду разбирать бумаги отца. Сможешь привезти чемодан? Я оплачу такси.

— Не вопрос. Беру бутылку и еду. У тебя есть еда?