Девственница для идеального чудовища - Фави Ксения - Страница 55

Он не выдержал и засмеялся.

— Хорошо, что ты правильно понял ситуацию, — хмыкнул Фил.

— Да уж не из дураков, — кивнул Зверь. — Значит так. Жить будешь здесь — ты должен быть постоянно на глазах, да и у меня реально нет времени куда-то мотаться.

— А тренировки? — не выдержал Фил.

— Тут есть всё, что нужно, — заверил его Зверев, — программу питания я тебе завтра выдам. Конечный план тренировок доработаю после замеров и тестов. Эта девушка правда того стоит?

Вопрос прозвучал также буднично, как условия подготовки. Но этот тон лишь больше возмутил Филиппа.

— Она стоит большего, — железным голосом ответил он, — и я даже не буду обсуждать эту тему.

Егор ослабил полосатый серый галстук.

— Уймись, — попросил он, — я должен знать, на что ты готов идти. Но раз ты не хочешь говорить… Сегодняшний вечер пройдет вне режима.

Хозяин дома поднялся. Фил последовал его примеру.

— Переоденься, — велел Егор, — а я дам указания Наташке приготовить сауну и подать ужин в торцевую веранду. Будем преодолевать вашу скромность, мисс.

Филипп усмехнулся и пошел в выделенную ему спальню. Надевая спортивные шорты и майку, боксер думал, что Зверь, конечно, редкостное хамло, но в его компании впервые стало чуть легче.

— Ну, у тебя и сериал, Чудов, — присвистнул Зверь, когда Фил коротко рассказал ему о знакомстве и ссоре с Женькой, — я, оказывается, скучно живу.

— Да я тоже до недавних пор существовал спокойно, — произнес Филипп.

— То есть ты уверен в ней? — решился уточнить Егор.

— Больше, чем в себе, — кивнул Фил, — я очень сильно ее люблю.

Виски немного развязало его язык, а наболевшие эмоции хотелось пусть и сдержанно выплеснуть.

— А я не о любовях, — Зверь смотрел пристально, — уверен, что она сейчас не под кем-нибудь, пока ты подставляешь свой хребет?

У Фила сжались кулаки. Он должен быть первым и единственным у Женьки!

— Уверен, — процедил он, — да и не в этом суть. Она подставилась из-за меня, Егор. Тёма предал, а девочка всё взяла на себя. Если б не она, меня б уже закрыли. И как бизнесмена, и как гражданина. Я не представляю, что будет, если она сядет. Подорву всё там к чертям! Да лучше сдохнуть!

— Ну вообще да, — был вынужден признать Зверь, — не каждая бы так осмелела. Значит, делаем всё возможное?

— Да, — Фил помрачнел.

— Ничего, — заметил его реакцию Егор, — режим быстро охладит тебе голову и разозлит, а большего не нужно.

Филиппу хотелось верить.

— А что у тебя с Марусей? — вдруг вспомнил он.

— Не сошлись характерами.

Зверь засмеялся. Потом резко сделался серьезным.

— Вот только почему-то она мой характер не рассмотрела за девять лет отношений. А когда за плечами семь лет брака и дочь, решила вильнуть.

— Может, еще наладится? — спросил Фил.

— Она уже на третьем месяце от другого, — сообщил Зверь и тряхнул головой, — не важно. Сейчас главное разобраться, что будет с Аськой. Но это мои дела. А общие у нас с тобой совсем другие.

Они еще выпили. Филипп признался, что ни с одной женщиной у него не было так, как с Женькой. Душой, в интиме, да во всем. Ему казалось, он вырвал свое сердце, передал в эти маленькие ручки, а она его бережно и нежно держала. Откуда в нем способность к таким метафорам, боксер позже так и не смог понять.

Зверь советовал делать всё, чтобы быть с Женькой. Когда бутылка еще опустела, поделился опытом, что жить в постоянных претензиях от супруги — хуже всего на свете.

— Шаг за шагом признаешь себя дерьмом, — хмуро ухмыльнулся он, — потому держись за девчонку, если она так к тебе относится.

А следующий день начался с взвешивания и замеров. Зверь только крякал, кружа вокруг Филиппа с измерительной лентой.

— Худеть надо… — бормотал он. — Или черт с ним?.. Хотя нет, все равно надо.

До обеда он дал Филиппу прийти в себя после вчерашнего, а уже потом, из своего офиса сбросил ему на мобильный его новое расписание. Времени и сил на эмоции у боксера точно не должно было остаться.

Тренировки сердечно-сосудистой системы, силовые. И постоянные на технику. Днем Филипп находился в особняке один, не считая тихой горничной, вечером к нему присоединялся Зверь. Тренер вставал с ним в спарринг, показывал изобретенные им фишки. Учил уворачиваться от ударов, чтобы сохранить здоровье для боя. Усиливать свой размах. Потом говорил, что результат никуда не годится, и они оба уходили спать.

Если лето обернулось для Женьки одним взмахом ресниц, то сентябрь полз медленно словно большая мохнатая гусеница. При всем том, что девушка была тотально занята на новой работе, она переживала каждую минуту как будто сотню раз. Каждую минуту без Филиппа.

Она не держала зла на мужчину, даже обида растворилась, наверное, за несколько дней. Но девушка понимала, возвращаться или искать с ним встречи бессмысленно. Не изменить их знакомства, он правильно сказал. Никуда не денется то, что ему запала в душу не она сама. Женька не была тщеславной, но именно в глазах этого человека хотела ни с кем не ассоциироваться. Быть уникальной.

Женя и сама не знала, почему решила скрываться. То ли было бы слишком больно столкнуться с Филом на улице в родном городке, то ли она ему самому хотела дать свободу. Не быть вечным напоминанием о трагичной любви. Оставшись один, Филипп получит шанс окончательно забыть Елену, влюбиться в совершенно другую девушку. Самое главное, чтобы у него все было хорошо.

Танцовщицу давно звала на работу одна из старших подружек по хореографическому. Она служила в ансамбле восходящей поп-звезды. На самом деле певичка пока была мало кому известна, но в нее вкладывались неплохие деньги, и потому место рядом с ней было довольно-таки хлебным. А для Женьки плюсом явились еще и постоянные поездки по городам центра России, на месте коллектив практически не сидел.

Деньги у Женьки были, ей в свое время прилично накидал на счет Филипп. Но девушка почти не тратила их, перебиваясь новым заработком. Не потому, что считала их незаслуженными или гадкими. Наоборот они остались единственными свидетелями ее потерянной волшебной жизни. И отчего-то дарили ей чувство защищенности, которым прежде окутывал ее Фил.

Женя часто видела Филиппа во сне, нередко разговаривала с ним мысленно. Представляла, что рассказала бы ему про тот город, в котором была на гастролях с подтацовкой. Иногда планировала, как через несколько лет попросит у него прощения за неблагодарный побег.

Не сойти с ума помогала работа, и Женя еще терпимо влачила существование. Но вроде бы такой далекий конец первого месяца осени пришел внезапно. А с ним наступил финал летних гастролей их звезды. Дамочка заявила, что безумно устала и берет творческий отпуск. Коллектив решила распустить до лучших времен.

Приятельница пообещала, что будет иметь в виду Женю, если подвернется выгодное предложение о работе. А сама девушка вдруг поняла, как соскучилась по урокам танцев. Ей не хватало детей, которых она готовила к конкурсам и вступлению в хореографические коллективы. Взрослых, желающих стать пластичней. Неугомонных пожилых клиенток с базы Фила.

Женька решила поискать вакансии тренеров, а заодно и постоянное жилье в столице. Меж гастролями она останавливалась у девочек из команды, сейчас тоже жила у одной из них. Коллега пустила ее, пока одна из ее соседок по съемной квартире гостила у родни.

Впервые за несколько недель у Женьки появилось свободное время. И из мыслей почти перестал выходить Филипп. Она уже даже не плакала. Только порой смеялась над собой, вспоминая, как считала огромной любовью свои чувства к Славке. Она могла не видеть парня неделями, повздыхать минут пятнадцать над его снимком в интернете и снова беззаботно заниматься своими делами.

Тоска по Филу лежала на душе как тяжелый кусок колючей проволоки, готовый ранить при любом движении. Она смешивалась с нежностью к нему, с волнением за него и таким огромным желанием добра этому человеку, что если бы ей нужно было отдать за него самое дорогое в своей жизни, Женька бы не думала сомневаться.