По обе стороны Грани (СИ) - Духовникова Евгения - Страница 41

Девушка вышла из машины. Полный штиль. "Тридцать пять градусов в тени" сразу дали о себе знать: в движении из-за встречного потока воздуха жара не была столь изнуряющей. Элис расстегнула куртку, бросила её на пассажирское сиденье, и, разбежавшись, прыгнула прямо в густой ковёр пшеницы. Затрещали сминаемые стебли, спелые колосья качнулись над головой.

…Прошло около часа — а, может, всего минута: не всё ли равно? Это место лежало вне времени и пространства. Тишину нарушал лишь не прекращающийся стрёкот кузнечиков, резвящихся в траве. Один из них храбро забрался по тонкой былинке почти на самый верх и, убедившись в полной безопасности, принялся выводить сольную партию. Элис попыталась его поймать, но кузнечик, отчаянно заверещав, шмыгнул в укрытие.

Зажмурившись, девушка подставила лицо солнцу. От яркого света щипало глаза, и перед глазами расплывались разноцветные пятна: зелёные, красные, фиолетовые. Если б можно было лежать вот так, ни о чём не думая, столько, сколько захочется…

Но не думать ни о чём вообще у неё не получилось, — хотя на тренировках их учили очищать сознание от мыслей: так можно было восстановить силы за несколько минут, в случае, если на полноценный сон нет времени.

Она мысленно попыталась дотянуться до сознания Лори. Тысячи миль — не расстояние для мага, хотя навести портал так далеко, конечно, не получится.

Лориан… Я скучаю. Мне тебя не хватает. Никакой "Гелиос" не заменит мне тебя, — так же, как вождение не заменит полёт… Я живу в Грейстоуне, в столице. Здесь не так уж и плохо. Вокруг города — огромные поля, и пастбища, и холмы, много холмов — таких, как ты любишь. Тебе здесь понравится, я уверена. Пожалуйста, прилетай скорее.

Откуда-то издалека до неё донесся еле различимый звук — тонкий, как комариный писк.

"Ты унаследовала это от матери", — вспомнила Элис слова отца.

Она всегда гордилась своим происхождением — хотя и не имела привычки кичиться им. Но сейчас впервые в жизни она усомнилась в… В чём? Родителей, как и родину, не выбирают. Зачем травить душу, злоупотребляя сослагательным наклонением, — ведь прошлое не в силах изменить даже маг.

Пусть. Пусть всё идёт своим чередом: она не станет бороться с судьбой. Она будет делать то, что ей положено. Может быть, её мать из Реверсайда, но она, Элис родилась в Скайленде, она принесла присягу своему отечеству и народу. Её сердце принадлежит Аверсайду, её родному миру, и она всегда будет ему верна.

"Гелиос" стоял на солнцепёке, подставив капот дневному светилу и усердно поглощая свежую энергию. Элис чувствовала мощный поток фотонов, жизненно необходимый для её турбомобиля, и тоже впитывала его каждой клеточкой своего тела. Она поднялась на ноги, и подпрыгнула вверх, так высоко, как только могла, словно хотела вобрать в себя как можно больше солнечного света.

Прямо на поле, среди золотых колосьев, синели крохотные звёздочки незабудок. Несколько цветков, парочка колосков пшеницы — отец плёл для неё такие венки, когда она была маленькой. Примерив венок, девушка посмотрела в лобовое стекло на своё отражение. Травинки торчали во все стороны, но полевые цветы очень шли Элис, придавая ей по-детски невинное очарование.

Неожиданно откуда-то с востока подул слабый ветерок. На горизонте, далеко-далеко, появилась маленькая, но очень нехорошая тучка. Что тучка нехорошая, было ясно каждому, кто на собственной шкуре испытал коварство морского климата: очень часто именно так начинается шторм.

— Не хочу попасть под дождь, — сказала Элис, — Хорошо бы успеть домой раньше тучи, — она завела мотор и развернула турбомобиль в сторону города, — Кажется, пришла пора показать, на что ты способна. Что там тогда Роджер говорил? Двести миль в час?

Элис вдавила педаль в пол, и переполненная энергией машина рванула вперёд.

Восемьдесят пять миль в час… сто сорок… двести!

Полосатый бордюрный камень по обочинам дороги слился в сплошную серую полосу. Ветер гудел в ушах. Не осталось ничего: только скорость. Только дорога впереди, рулевое колесо в руках и панель управления со стрелкой спидометра, прилипшей к крайнему значению.

Элис проехала больше половины пути, когда в зеркале заднего вида появилась чёрная точка. Она росла, и вскоре приобрела очертания дорогого спортивного турбомобиля. Он ехал позади Элис, и, похоже, собирался её обогнать.

Элис выжала педаль до упора, и чёрный красавец остался далеко позади.

Но её преследователь, по всей видимости, тоже не любил признавать поражение, потому что медленно, но неуклонно догонял её. Вот он поравнялся с алой машиной, обошёл на корпус, и вырвался вперёд, посигналив на прощание.

Такого оскорбления девушка вынести не могла. Вцепившись в руль, она сжала зубы и перешла на форсаж. Мотор надсадно фыркнул: "Гелиос" был возмущен таким обращением, но покорно увеличил скорость.

— Вот… Ещё капельку… — умоляюще шептала Элис своему железному коню, — Ну, давай же! Молодец!

Теперь она ехала впереди. Черный вильнул влево, на встречку, пытаясь обогнать амбициозный красный турбомобильчик, но Элис тоже приняла влево, не давая ему возможности завершить маневр. Он попытался обойти её с другой стороны, но и Элис взяла правее, и чёрный сел ей на хвост. Вскоре после этого дорога сузилась, впереди показался поворот. Справа стоял знак, запрещающий обгон.

Ура! Она победила! Элис гордо вскинула голову и торжествующе нажала на клаксон.

Но тут произошло нечто непредвиденное. Внезапно на дорогу, прямо ей под колёса, выкатился крошечный фэрлинг. Котёнок испуганно мяукнул и, отчаянно молотя воздух бесполезными ещё крылышками, вжался в асфальт. Конечно, его бы это не спасло, но Элис, мгновенно сориентировавшись, крутанула руль и изо всех сил ударила по тормозам.

Детёныш фэрлинга, топорща шерсть на загривке, метнулся прочь с трассы и скрылся в придорожных кустах.

"Что, если бы это был Лори?.."

От этой мысли Элис почувствовала металлический привкус во рту. На глаза навернулись непрошеные слёзы.

Но это были ещё цветочки, — внезапно что-то толкнуло машину сзади; от удара она пролетела несколько метров, вращаясь вокруг своей оси, и съехала в кювет, жалобно визжа колёсами. Элис сжала руль ещё сильнее, тщетно силясь справиться с управлением.

"Что это было?!"

Мотор заглох, и машина замерла, не двигаясь с места. Элис осторожно открыла глаза и, выглянув в окно, ахнула от ужаса.

Кузов новехонького "Гелиоса" был безнадёжно помят, как лист фольги, фары разбиты, вылетевшие стёкла засыпали осколками кожаные сиденья, в нескольких местах разорвав обивку. А позади неё стоял злосчастный чёрный турбомобиль, тоже изрядно помятый. Открыв дверь, из него вышел человек в строгом деловом костюме и галстуке с пунцовой орхидеей. Из носа у него текла кровь.

Это был Дэниел Уинстон собственной персоной.

— Мистер Уинстон! — ошеломлённо воскликнула она.

Мужчина поглядел на неё в упор.

— Элис.

Он засунул руки в карманы и, не спеша, обошел вокруг её машины, с удовольствием разглядывая повреждения.

— Стало быть, Элис.

Девушка обернулась на чёрный турбомобиль: ущерб, нанесённый ему, немногим меньше. Она втянула голову в плечи и стала ждать приговора.

Уинстон насмешливо поглядел на неё.

— Признаться, я не удивлён.

Элис не нашлась, что на это ответить.

— Впрочем, это не моё дело, — продолжал Уинстон, — Надо же, не думал, что эта бешеная табуретка может развить такую впечатляющую скорость.

Элис рассердилась. "Бешеная табуретка?!"

"Не смей так отзываться о моей машине!" — хотела крикнуть она, но тут же осознала, как жалко и глупо это звучит.

Уинстон поднял голову, и, помолчав секунду, очень тихо произнёс:

— Очевидно, транспортная инспекция решила раздавать права на вождение всем подряд в качестве подарков ко Дню Независимости? Не припомню, чтобы я слышал о чём-либо подобном.