America Latina, или повесть о первой любви - Динец Владимир - Страница 5

К сожалению, увидеть в эту ночь процесс откладки яиц мне не удалось, хотя я прошагал километров двадцать. Зато помеченное мной черепашье гнездо так и осталось неразрытым до утра, а на следующую ночь звери уже не способны его найти.

Когда я вернулся в лагерь, уже светало. В лагуне исчезли крокодилы и летучие мыши, но зато появились рыбки-четырехглазки (Anableps). Каждый глаз у них из двух половинок, из которых одна смотрит в воздух, а другая — в воду. Я разбудил Юльку, и мы собрались позавтракать.

Увы, в пакете с пиццей зияла дыра, и вереница сухопутных раков-отшельников улепетывала вниз по стволу дерева с кусочками нашего завтрака в клешнях. Я всю жизнь изучаю зоологию, но никогда бы не поверил, что эти крошки способны на подобную низость. От чудесной пиццы осталось меньше трети.

Пришлось нам предложить нашим друзьям проводить их до Сан-Хосе, куда они как раз собирались. Добирались мы в столицу почти весь день — все-таки 300 км. Там очень удобная система нумерации улиц, так что найти любой адрес не представляет труда.

Мы выбрали по путеводителю ночлежку с гордым названием «Gran Hotel Imperial», которая характеризовалась как «популярный приют бедных гринго, но с сомнительной репутацией и в неблагополучной части города». Нам очень понравилось, что прямо под окнами — большой фруктовый базар. Правда, никто из персонала не говорил по-английски, а понимать местный испанский трудно из-за беспорядочного проглатывания согласных. В отеле было совсем мало народу — в жаркое время года здесь «межсезонье».

В Сан-Хосе мы отдохнули денек, слоняясь по китайским ресторанчикам и фруктовым лавкам, а потом поехали к вулкану Ареналь (1552 м). Автобус долго петлял по центральному нагорью, среди цветущих вилл и садов, то въезжая в облака, то выскакивая на солнце. Он останавливался у каждого столба, подбирая и высаживая крошечных девчушек-первоклассниц и пожилых дам с авоськами, так что вулкан мы увидели уже под вечер. Голый конус грозно поднимался над лесом, его вершину скрывало грязно-бурое облако. У развилки стояла билетная касса с плакатом, приведенным в начале этой главы.

— Пустяки, — сказал я, — обойдем лесом.

Мы отошли метров на пятьсот и вломились в заросли. Обычно по тропическому лесу пройти не так уж сложно, но здесь большие деревья были когда-то вырублены, и образовалось густое сплетение лиан, бамбука, толстой паутины, древовидных папоротников и колючих пальм. От малейшего прикосновения к веткам с них сыпался серый вулканический пепел, который забивался за шиворот и прилипал к мокрой коже. Мы упорно пробивались вперед, но вскоре у меня появилось ощущение, что Юлька готова вцепиться зубами мне в затылок.

К счастью, тут мы снова вышли на дорогу. Но едва мы успели отряхнуться, как из-за поворота появилась машина сторожа, объезжавшего парк перед закрытием, и нас с позором отконвоировали обратно ко входу. Только индульгенция спасла нас от более серьезных неприятностей.

Я всегда испытывал жесточайшие муки совести, пролезая в заповедники и национальные парки без билета. Ведь, будучи биологом, я должен был бы в первую очередь тратить деньги на поддержку охраны природы. Увы, подобные расходы были нам совершенно не по средствам. Мы спустились к соседнему озеру, окруженному густыми зарослями панданусов (это вроде вертикально растущих пальмовых листьев), вздремнули немного, а в полночь по сухому руслу снова пошли на вулкан. В ночной тишине было отчетливо слышно его забавное пыхтение, как у древнего паровоза.

Облака разошлись, но над вершиной висела черная туча, освещенная снизу красным пламенем, а на голову нам то и дело сыпался пепел. Раз в несколько минут в воздух взлетал фонтан золотой лавы, и тонкие светящиеся ручейки устремлялись вниз по склону. По мере того, как очередная порция лавы застывала, от концов этих ручейков отрывались огромные горящие комья и с сочным чавканьем катились к подножию. Спотыкаясь о камни, мы постарались подойти как можно ближе к самому длинному из лавовых языков и долго смотрели на эти «снежки». Потом мы спустились вниз, расстелили на песке палатку, плюхнулись на нее и спали до рассвета, не обращая внимания на начавшийся мутный дождик.

Наутро вулкан неожиданно сделал нам более приятный подарок. Мы возвращались к деревне Фортуна и у самой дороги нашли в лесу горячую речку с чистейшими изумрудными плесами, над которыми то и дело зависали в воздухе серебристые колибри, а яркие бабочки порхали вокруг свисающих с деревьев белоснежных орхидей. При нашем приближении ярко-зеленая ящерица-василиск соскочила с ветки, перебежала плес по воде на задних лапках и скрылась в траве. Мы смыли с себя грязь и пепел и, довольные, вернулись в Сан-Хосе. Но память о восхождении еще долго оставалась на нашей одежде.

В американских тропиках постоянно встречаются растения из семейства луносемянниковых (Menispermaceae). Их семена полукруглой формы одновременно приклеиваются к ткани и прицепляются микрокрючками, иногда сплошь покрывая ваши брюки за несколько метров пути по лесу. Уже вернувшись в Москву, я обнаружил на одежде и рюкзаке семена 6 разных видов. Одна такая травка даже сумела расселиться из Бразилии до самой России. В общем, все оставшееся время в Коста-Рике мы то и дело срывали с себя не замеченные ранее зеленые «липучки». К луносемянниковым относится также большинство растений, используемых индейцами для приготовления стрельного яда.

Еще мы совершили вылазку на вулкан Поас (2760 м). Там прохладно и очень красиво, хотя он сейчас не «работает», а в кратерах лежат разноцветные озера. Склоны его сплошь заняты под ранчо и сады, только на самом верху остался «облачный лес».

Эти невысокие густые леса растут в горах влажных тропиков, на той высоте, где несущие дождь облака «упираются» в склоны, поэтому в них всегда сыро и обычно стоит густой прохладный туман. С кривых ветвей свисают бороды мхов и лишайников, а на верхней стороне толстых веток торчат зеленые корзины бромелий. В таких лесах больше всего колибри, орхидей и сороконожек. На нагорьях Коста-Рики в этом поясе живут также большие черные дрозды и серые горные белки (Syntheosciurus poasensis). На обратном пути мы встретили девятипоясного броненосца (Dasypus novemcinctus) — нечто вроде закованного в рыцарские латы поросеночка с нежными розовыми ушами. При виде нас кажущееся неуклюжим существо неожиданно умчалось резвыми прыжками.

К сожалению, на Поасе можно ходить только по дорожкам, везде полно туристов, да к тому же с нас содрали-таки плату за вход. Все это слегка испортило нам удовольствие от леса и прекрасной панорамы соседних гор. Устав от сплошь освоенных окрестностей Сан-Хосе, мы на следующее утро рванули в Лимон — единственный порт на Карибском побережье Коста-Рики.

По пути мы сделали остановку в заповедничке Braullo Carillo. Он расположен уже на карибском склоне Сьерры (так в Центральной Америке и Мексике называют горы, которые в Штатах зовутся the Rockies, а на наших картах — Кордильеры), поэтому здесь растет влажный тропический лес. Это, конечно, не значит, что отовсюду капает, как в облачных лесах — просто деревья никогда не сбрасывают листву, очень много цветов и всякой мелкой живности. На полянках раскинулись города муравьев-листорезов (Atta). Снаружи они выглядят как группы маленьких песчаных вулканчиков, а глубоко под землей лежат лабиринты «парников», в которых муравьи выращивают съедобные грибы. Грибы растут на кусочках листьев, которые муравьи стаскивают со всей округи, иногда совсем оголяя соседние деревья. От «кратеров»

вулканчиков расходятся шоссе шириной в ладонь, по которым, держа над головой зеленые кусочки листьев, маршируют тысячи муравьев, словно конница пророка Мухаммеда.

В лесах тропической Америки мало крупных животных. Иногда за целый день не видишь никого, кроме стайки обезьян. Зато птиц и насекомых столько, что каждые несколько минут попадается что-нибудь интересное, а флору вообще трудно описать.

Иногда на гектаре леса нет двух деревьев одного вида. Различать их, впрочем, трудно — почти все с гладкими светло-серыми стволами и мелкими листьями. Самые эффектные — колоссальные сейбы (в Коста-Рике это Ceiba pyntadra) с треугольными досковидными корнями, расходящимися вокруг ствола. Между «стенами» корней образуются уютные «комнатки», где всегда есть шанс найти что-нибудь интересное.