Вавилон восставший - Диналло Грег - Страница 21

Хотя Лора и не преминула заметить при этом:

— Мерфи, твои поездки всегда очень напоминают тюрьму: попасть туда легко, а вот выбраться не так-то просто.

Конечно, Мерфи было, за что благодарить шейха, и потому ему хотелось выполнить и свою часть договоренности, с лихвой отплатив консультациями по всем вопросам, связанным с христианством. Многочисленные поездки на Ближний Восток научили его главному — нужно терпеливо ждать, пока шейх сам не заведет разговор на столь чувствительную тему. Если он вообще его заведет.

— Профессор Мерфи, вы христианин, приехавший в мусульманскую страну в поисках чего-то, что было потеряно много столетий назад и что, по вашему мнению, все еще обладает громадной ценностью. Я — человек, в десятикратной мере владеющий всеми благами современной цивилизации, но я чувствую необходимость в чем-то гораздо более древнем и в то же время значительно более простом, чем то, ради чего вы приехали к нам.

— Шейх, я с громадным уважением отношусь к вашим духовным поискам. И готов ответить на все вопросы.

— О, у меня так много вопросов, Мерфи!.. Впрочем, с меня достаточно и того, что я имею счастье помочь человеку вашей веры. В моем положении, пока я остаюсь на земле своих предков и, несмотря на все мои чисто материальные возможности, я не располагаю той свободой, которой обладаете вы, пришедший ко мне как проситель с протянутой рукой.

Мерфи с трудом подавил невольный смешок.

— Позвольте мне заверить вас, шейх, что я в вашем распоряжении в любое время дня и ночи. Я в огромном долгу перед вами за щедрость по отношению ко мне лично и к моей работе и за вашу помощь. Но сегодня вечером из ваших слов я понял, что дважды благословен тем, что рожден американцем, человеком, свободным исповедовать любую религию по своему выбору.

— Мне следует благодарить вас, Мерфи. Когда-нибудь, я надеюсь, мы сможем обсудить множество важных вещей у вас в стране.

— Вы уверены, что нам стоит ждать этого времени, шейх? Конечно, я прекрасно понимаю, что мы не в состоянии ответить сегодня на все волнующие вас вопросы, но что, если вы зададите мне хотя бы два из них, те, которые волнуют вас больше всего?

Шейх улыбнулся:

— Вижу, профессор, вы умеете копать. Хорошо. Скажите мне, что вы считаете главным отличием вашего Бога от Аллаха? Многие люди сейчас полагают, что тот и другой — одно и тоже.

Мерфи немного подался вперед.

— Между ними действительно много общего. Мы верим в то, что наш Бог — творец мира, и вы верите в то же самое. Кроме того, мы верим в триединого Бога, Бога триипостасного, Бога в трех божественных лицах, каждое из которых обладает собственной индивидуальностью. Он — благой Отец наш небесный и единственная основа бытия Вселенной, настолько возлюбивший человечество, что отдал Сына Своего единородного на крестную муку и смерть ради искупления наших грехов, дабы мы имели жизнь вечную. Он посылает Дух Свой Святой в наши сердца, чтобы обновить в нас дух наш и вести нас по жизни.

Шейх вздохнул:

— Это так непросто понять. Мой второй большой вопрос: что я должен сделать в случае, если захочу стать христианином?

— В соответствии с Библией человек становится христианином тогда, когда он верит не только в то, что Иисус Христос — Сын Божий, умерший за грехи мира, но и в то, что Он воскрес в третий день и спасет всех тех, кто обращается к Нему с верой.

— И все? Это кажется слишком легким, слишком простым.

Мерфи кивнул:

— Да, но только кажется. И по этой причине многие люди упускают самое главное. Истина состоит в том, что Ему было совсем нелегко умереть одной из самых мучительных смертей в истории. Многие из ваших единоверцев считают, что Он был просто добрым человеком, учителем или даже пророком. На самом деле Иисус был чем-то гораздо-гораздо большим. Факт Его воскресения из мертвых доказывает, что Богу Отцу была угодна Его жертва и что Он готов спасти всех, кто обращается к Нему с верой.

Шейха, казалось, утомили объяснения Мерфи, и тот спокойно добавил:

— То, о чем я говорил сегодня вечером, есть вопрос не ума, но сердца. В тишине собственных мыслей вы можете обратиться к Отцу во имя Сына, и Святой Дух спасет вас и даст вам жизнь вечную.

— Спасибо вам, профессор Мерфи, что не навязываете мне свою точку зрения. — Мерфи снова поморщился, слыша, как шейх терзает английский язык. — И спасибо вам за ответы на мои вопросы.

— Я готов ответить на любые ваши вопросы, шейх. Я буду молиться о том, чтобы вы пришли к правильному решению. Лишь об одном хочу попросить вас: когда вы примете это решение, сообщите мне. Вот моя карточка. Вы сможете найти меня по этому телефону или по электронному адресу.

— Хорошо. Теперь же вам необходимо отдохнуть, профессор. Завтра мой помощник Саиф сопроводит вас в нужное вам место и проследит за тем, чтобы вы благополучно возвратились на родину с возможно меньшими неудобствами и помехами.

Через час после того, как шейх удалился в свои покои, и через полчаса после того, как Мерфи погасил лампочку у кровати в комнате для гостей, правая рука шейха, Саиф Нахави, никем не замеченный проскользнул на рыночную площадь.

Можно было подумать, что он озабочен закупкой продуктов для похода с Мерфи, который должен был начаться на следующее утро.

Когда Нахави проходил мимо магазина, торговавшего электроникой, чей-то голос тихо окликнул его:

— Нахави. Бехзад. Не поворачивайся. Просто посмотри в окно.

Нахави поступил так, как ему было сказано. Бехзад говорил с ним из углубления дверного проема.

— Ты готов к завтрашнему дню?

— Да. Шофер, который обычно водит машину, заболел. Ты, Бехзад, заменишь его в последнюю минуту перед отъездом. В машине едут только чета Мерфи и я. Они путешествуют налегке в самом прямом смысле слова.

— И что же они ищут?

— Не знаю, что ищет Мерфи у нас в стране. Но полагаю, что если он держит это в такой тайне, оно должно стоить больших денег.

— Да уж, лучше бы оно так и было.

Холодный, почти угрожающий тон Бехзада невозможно было пропустить мимо ушей.

— Не сомневайся во мне, Бехзад. Мы до сих пор никогда вместе не работали, несмотря на все твои старания уговорить меня воспользоваться моим положением при шейхе и начать воровать кое-какие вещи для тебя, чтобы ты их перепродавал на черном рынке. Но я знаю цену вещам и на мелочи размениваться не стану. Что бы ни нашли завтра Мерфи, я уверен, это будет стоить целое состояние. Есть еще и немаловажный вопрос моих карточных долгов, которые перешли все допустимые границы, и я уже не смогу их так легко оплатить за счет шейха, как бывало раньше.

— Ты при твоем высоком положении при шейхе всегда смотрел и смотришь на меня как на полное ничтожество, Нахави. Но я-то знал, что ты такой же вор, как и я.

— Только в отличие от меня ты вор профессиональный, Бехзад, поэтому завтра мы будем работать вместе. Однако помни, мы будем руководствоваться моим планом. Все предприятие должно выглядеть как ограбление неизвестными. Я не могу рисковать своим положением.

— Нахави, я сделаю все, что в моих силах, чтобы сохранить твою бесценную невинность в этом деле. Если только, конечно, я получу за то, что заберу у Мерфи, обещанную сумму на черном рынке.

— Получишь ты свои деньги, Бехзад, не сомневайся. Половина — тебе, половина — мне. И чтобы быть уж до конца справедливым: если хорошо выполнишь свою роль, тебе достанутся также и жизни обоих Мерфи.

15

Мерфи вытер рукавом лоб и, прищурившись, оглядел отдаленную череду пыльных холмов. Солнце слепило, воздух пустыни был горяч и сух. Мерфи сделал глубокий вдох: как здесь хорошо! Он чувствовал себя так, словно после долгих странствий, наконец, возвратился домой.

На самом деле в этой части Самарии Мерфи никогда раньше не бывал, но, ступая по сухой почве пустыни и слыша, как мимо со звоном колокольчиков семенит стадо лохматых коз, оставляя за собой резкий мускусный запах, он начинал понимать, что именно сюда всегда стремился. Именно по этим местам бродили первые христиане. Возможно, кто-то из апостолов отдыхал в тени этого громадного валуна, примостившегося на краю обрыва. Более того, возможно даже, что он идет по следам самого Иисуса.