Император Африки (СИ) - Птица Алексей - Страница 41

Для осуществления задуманного оставалось сделать ещё две детали, одна из которых заключалась в том, что ему были необходимы вооружённые люди. Эти люди должны были захватить здание парламента, уничтожив охраняющих его полицейских, и удерживать его до тех пор, пока не убьют всех министров, заседавших там.

Вестминстерский дворец хорошо охранялся и для его атаки, а также для того, чтобы найти и уничтожить всех лордов из Палаты лордов и парламентариев из Палаты общин, было необходимо много вооруженных людей. Ирландцев набиралось меньше десяти человек, и они руководили этой операцией. Они были головой, но нужны были и руки, и эти руки не должны были привлекать ничьего внимания раньше времени.

Нанять бандитов, грабителей и прочий мусор городского дна не представлялось возможным. Как только эти люди, уже давно не считающие себя людьми, узнали бы, что им предстоит атаковать Вестминстерский дворец, они сразу бы отказались. После чего, прямиком побежали бы в ближайшее отделение полиции, с целью сообщить о неслыханном, чем заслужить прощение за все свои уголовные дела.

Это отлично понимал Вествуд, также, как он понимал и то, что если подключит бо́льшее количество ирландцев, информация сразу расползётся по заинтересованным людям. Среди ирландцев было много провокаторов и двойных агентов, вычислить которых было довольно сложно. Даже тем, кого Вествуд уже отобрал, он полностью не доверял, и был готов пристрелить любого, как только бы заподозрил, что они готовы на предательство.

Выбора, к сожалению, не было. Пришлось в Африку направить зашифрованную телеграмму, на вызов адептов веры вуду, в количестве девяноста человек. Предварительный разговор об этом с Мамбой был, и люди уже готовились.

Всем им, не вдаваясь в ненужные подробности, рассказали, что их ждёт дорога в один конец. Там, куда их направят, они должны будут совершить подвиг, и осознание этого, а также то, что их выбрали из сотен тысяч других духи Африки и сам Мамба, грело их души фанатичным огнём. Кроме этого, им было обещано, что у себя на родине и в Африке они станут героями, и их имена будут высечены на специальной стеле, воздвигнутой в Баграме,

Стела, действительно, была уже воздвигнута, а эти восемьдесят пять человек перед убытием удостоились всего того, что хотели бы пожелать и испытать. Всех их научили отлично стрелять из револьверов и пистолетов всех систем, состоящих на вооружении в армии Мамбы, а кроме этого, они отрабатывали разные приемы и закрепляли навыки, которые должны были пригодиться при захвате здания.

Но главным критерием при их отборе была вера! Вера в Мамбу, вера в Африку, вера в свою собственную исключительность и вера в то, что их семьи не будут брошены, а каждый негр в любом селении буде с восторгом вспоминать их имена.

Нене Бинго Кабарк ФахимФархад

Нгенго Момо Веми Синко Салас

Мавме Кибачи Уждав Многонго Убарас и прочие…

Вот так должна была выглядеть стела, и так они себе это представляли. Их наскоро обучили паре десятков английских слов и отправили небольшими группами на пароходах в Англию. Среди них было и несколько афроамериканцев, фанатично преданных Великому унгану.

Доплыли и прибыли на место не все. Трое, по разным причинам, не смогли доплыть или пройти контроль, попав под пристальное внимание полицейских. Все они покончили жизнь самоубийством, либо проглотив яд, либо спрыгнув с моста в воду или выпрыгнув из окна полицейского участка.

Остальные восемьдесят два человека без происшествий прибыли на место и были заселены в загородный дом, откуда заранее предварительно были удалены и домоправитель, и экономка. Всё было готово к акции.

***

Полковник Вествуд, в элегантном твидовом костюме, вошёл бодрым шагом в рабочий кабинет одного из высокопоставленных лиц Британской империи, располагающийся в одном из элитных особняков в центре Лондона. Там, в роскошном кожаном кресле, ожидал один из его бывших кураторов и коллег, немолодой уже мужчина, с породистым лицом, обрамлённым седыми бакенбардами и выделяющимися большими сочными губами сластолюбца.

— Полковник! Куда вы пропали? Вас не было больше трёх лет, а последние вести от вас мы получали больше года назад!

— Да, сэр! Мне пришлось нелегко, я был ранен и скрывался в песках Сахары, в одном из тамошних Богом забытых оазисов, от гнева Иоанна Тёмного, стремившегося меня уничтожить.

— Да, я слышал об этом. Этот чёрный недооценённый царь Судана сделал нам гадостей больше, чем вся Российская империя за всё время своего существования!

Вествуд молча склонил голову в знак согласия.

— Но раз вы живы, можете порадовать меня, свежей информацией?

— Да, несомненно. У меня есть две новости, одна плохая, а другая хорошая.

— Гхм, ну начните тогда с плохой.

— Кинжал, носимый Мамбой, исчез, и скорее всего, навсегда!

— Действительно, новость из ряда очень плохих, если не сказать, что гадких. Ну, а хорошая?

— Хорошая заключается в том, что я нашёл всем известную чашу.

— Вы имеете в виду ту, что…

— Да, именно ту…

— Ну, что ж, — и собеседник Вествуда энергично потёр ладони одну о другую и, вскочив со своего кресла, прошёлся по кабинету.

— Итак, она у вас с собой?

Вествуд только усмехнулся такой наивной горячности своего собеседника.

— Это всего лишь эмоции, прошу меня простить, — понял и устыдился бывший его куратор.

— Сэр! Я всё понимаю! Эта новость из ряда вон выходящая, и вы вправе выражать свои эмоции так, как считаете нужным, — и он снова добавил, — сэр!

— Хорошо, сколько вам нужно времени, чтобы доставить чашу сюда, в Лондон?

— Думаю, недели будет достаточно, — ответил Вествуд.

— Отлично, через две недели будет заседание ложи, и там будет сам Мастер, вы понимаете, о ком я говорю?

— Догадываюсь, сэр.

— Вот и отлично, отлично. Жду вас с нетерпением через неделю, а ещё через неделю вы получите право на внеочередное звание и будете лично представлены Великому мастеру, вместе со своим трофеем.

— Почту за честь! — и Вествуд весьма церемонно поклонился своему визави и, повинуясь нетерпеливому взмаху его руки, удалился из кабинета.

На следующий день он отправился обратно в Ирландию, за чашей и своими подельниками.

Через две недели Вествуд и Момо стояли в таинственном особняке, расположенном в одном из Лондонских пригородов, спрятанным за высокой кирпичной стеной, густо увитой засохшими стволами плюща, на котором местами виднелись жухлые почерневшие листья.

Начало зимы 1903 года выдалось тёплым, и поэтому Вествуд ограничился плотным плащом, накинутым поверх модного фрака, увенчанного посередине галстуком бабочкой. Момо был одет попроще и поэтому до сих пор ещё дрожал в фойе здания от холодного ветра, проникшего под его яркие лохмотья и юбку из соломы, за время, пока они, выйдя из тёплого экипажа, шли до парадного входа.

Но кто будет заботиться о безымянном негре, ведь он, всего лишь, вещь. Вещь без имени и звания, сопутствующая декорация для предстоящего действа. Никто из присутствующих в мрачном особняке, кроме Вествуда, конечно, не догадывался об истинном назначение этой самой декорации, радикально чёрного цвета.

В руках у Момо был обычный тамтам, а в левой руке он сжимал барабанные палочки. У входа их тщательно обыскали, на предмет присутствия у них огнестрельного и холодного оружия, не побрезговав заглянуть под соломенную юбку чёрного дикаря.

Осматривавший Момо джентльмен, в чёрной полумаске, брезгливо и одновременно удивлённо сморщился от запаха и картины увиденного, но ничего не сказал, а только показал жестом, что они могут пройти дальше, внутрь особняка.

Вскоре Вествуд и Момо расстались. Момо был отправлен в людскую, а Вествуд прошествовал, как почётный гость, в гостиную, предназначенную для прибывающих в особняк посетителей. На его лице была маска зелёно-чёрного цвета, из-под которой видны были блестящие глаза, наполненные боевым азартом, чего нельзя было сказать о взглядах других людей, присутствовавших здесь.