Мариона. Планета счастливых женщин (СИ) - Грез Регина - Страница 47

Я обозрела и огненный венец, охранявший Мариону — золотой диадемой он мог бы украсить мое царственное чело, а пояс ледяных астероидов сыграл бы роль алмазного ожерелья. Я могла бы стричь хвосты шустрым кометам, ронять звезды, сбивать планеты с орбит…

А вот человечек, лежащий у моих ног, был так ничтожен и мал, что вызывал всего лишь горькое недоумение. Мимолетная прихоть, случайный каприз. Один среди множества, бесчисленного множества прочих забав. Они вдруг предстали перед моим внутренним взором как пестрая карусель, сменяя друг друга с невероятной скоростью как кусочки мозаики в калейдоскопе.

Я умирала от переизбытка удовольствий, чтобы тут же возродиться заново и с новыми силами предаться новым соблазнам — еще неизведанным, но вполне доступным. Я плыла в толще воды, видя над собой тусклый кружочек светила и опускалась к самому дну в слепой жажде найти что-то новое, постоянно ускользающее и оттого безумно желанное при своей якобы недоступности. Только не для меня, которой подвластно все!

Это было похоже на нарастающий оргазм, всепоглощающий, затмеваюший все прежние краткие вспышки восторга…

— Соня, вернись! Соня, умоляю, открой глаза! Да будь же проклят этот мир и все его порочные боги!

Я лежала на коленях Доуха, закутанная в мягкую рифленую ткань. А, может, какая-то шкура… И почему мы опять на берегу?

— Хвала Создательнице, ты очнулась! — облегченно выдохнул мужчина, наклоняясь ко мне.

— Что случилось? Я уснула, да?

Доух замялся с ответом, он хмурился и смотрел в сторону набегающих на берег волн.

— Ты не двигалась, не дышала, я не слышал, как бьется твое сердце.

— Мы же были дома, а теперь здесь, как это…

— Я принес тебя ближе к воде, надеялся, что свежий воздух поможет.

— Скоро совсем стемнеет.

— Да… да…

Он плакал. Он целовал мои волосы, гладил меня по голове и плакал навзрыд. Я ничего не могла понять. Душа моя, казалось, только-только возвращается в свою скромную обитель.

— Доух, что это было?

— Прости меня, я не знаю. Было так хорошо, и тебе тоже — я видел, а потом ты упала и перестала дышать… Я виноват перед тобой. Я отдам тебе все, все, что смогу.

Разве я должна его в чем-то винить? Странное ощущение невесомости и покоя. Ах, да, он ждет ответа!

— Если бы мне вернуться на Землю. Но что толку вспоминать… Теперь мой дом здесь. Мой дом и моя семья. Отпусти меня, Доух.

Тело будто набито ватой, слегка кружится голова, прижатая к голому плечу мужчины. Хм… такие же черные узоры-надписи как у Лоута. Жаль, я не знаю этого старого языка. Мой муж — убийца собственной жены? Не все ли равно теперь, хочется только спать… я невероятно устала.

Доух быстро шепчет мне в самое ухо, горячее дыхание щекочет кожу.

— Я тебя отпущу. Уже скоро, Соня, как только станет светать, мы вернемся в город. Еще я кое-что тебе подарю. Мне-то он уже не понадобится. Мне никогда не откроют Огненные Врата, не выпустят без специального разрешения.

— О чем ты?

Хочется свернуться калачиком на его широкой груди и уснуть. Этот человек больше не пугает, я знаю, что он не причинит мне зла. Скоро я буду дома.

Но шепот надо мной становится все настойчивей.

— Соня, не засыпай, ты должна выслушать меня. Самое ценное, чем я владею — это мой звездолет. О нем никто не знает, я провел его как устаревшее оборудование и оставил себе. Я спрятал «Кондора» на острове Змей, туда можно добраться на любом летмобиле. Ты понимаешь, что это означает, Соня?

— Мм-да… А зачем мне звездолет? Я же не космический летчик.

Язык заплетается, как будто я выпила вина больше меры. Да что за новая напасть…

— Однажды ты захочешь покинуть Мариону.

— Меня не отпустят… Доух, она меня уже не отпустит… Я умру здесь. Непременно умру…

— Тише, тише, не плачь…, - он успокаивающе коснулся губами моей теплой щеки. — Надо что-то придумать. Игру, в которую с ней еще никто не играл. Вот возьми этот браслет, подожди, сейчас он приладится по твоей ручке. Здесь вся информация.

— Я же ничего не пойму в ваших технических схемах.

— Ты будешь не одна. Он все сделает.

— Кто он, Доух, я не по-ни-маю!

— Тот, кто решит рискнуть. Ради тебя. И себя тоже. Я верю, однажды это случится.

Его голос звучал громко и убежденно, но я все глубже проваливалась в здоровый, исцеляющий сон.

— Ммм… ага…

Не знаю, сколько я проспала у него на руках, но когда открыла глаза, до рассвета было еще далеко. Может, снова нырнуть в спасительную дремоту… Здесь так спокойно, а прошедший день принес лишь тревоги. Потом я услышала, как рядом глухо переговариваются мужские голоса. Один из них был мне очень знаком. И второй тоже… А это похоже на жесткий шепот самого Доуха:

— Тише, не надо ее будить. Мы все решим сами. Уже скоро.

— Что ты с ней сделал, урод?

— Она расскажет сама, сейчас она просто спит.

— Харут, дай нож, я докончу начатое, я располосую его лицо до костей!

И звенящий от гнева молодой голос:

— Позволь мне самому убить его, отец! Я это смогу. Меня учили убивать таких гадов, как он.

Ему отвечал равнодушный баритон с нотками металла:

— Уберите мальчика, он еще не готов. Женщина должна будет выбрать.

Придерживая на груди скомканную ткань пледа, я растерянно переводила взгляд с одного мужчины на другого. Черная форма с красными нашивками, чужие суровые лица. Но здесь был и младший Шалок…

— Гордас!

Он тут же кинулся ко мне, словно только и ждал моего крика о помощи, помог подняться и оторвал от земли, неистово прижимая к себе. Я уткнулась лицом в его шею и лепетала как заведенная:

— Все хорошо… все хорошо… все хорошо…

Но сбоку раздался четкий безэмоциональный голос:

— Соня Шалок, вы должны сказать нам, какой мужчина останется с вами или же они оба заслужили ваше расположение.

Не оборачиваясь к военным, я сбивчиво попыталась объяснить, что у меня есть муж и этого вполне довольно.

— Соня Шалок, принимаете ли вы мужчину по имени Доух Марлак в качестве близкого друга?

— Если он обещает не приближаться ко мне на космическую милю!

Доух хрипло откашлялся и сам вынес себе приговор:

— Никогда не дам такого слова! Никогда от тебя не откажусь, женщина с Дейкос.

Он стоял спиной к морю и небу, я не различала выражения его лица. Безумец, он же себя погубит! Разве я стою подобной жертвы… Мысли путались, а от меня требовали какого-то быстрого решения.

— Соня Шалок, похоже, вы не поняли вопроса. Этот человек нужен вам для личного удовольствия или вы больше не хотите видеться с ним?

— Не… хочу.

Я даже не знала, я и представить не могла, что Лоут способен на такой торжествующий рев — от его вопля кровь могла застыть в жилах. А следующая фраза была сказана уже совершенно спокойным приказным тоном:

— Гордас, забери ее, она все сказала!

Что это означает? Доух говорил про поединок, но ведь не прямо сейчас, не у моря, наверно, должен сперва состояться какой-то суд. Мы же в цивилизованном обществе… кажется.

— Что вы с ним сделаете? Лоут, я могу объяснить, это сложно, но нужно понять…

— Улетайте! Скорее! Гордас, твоя мия больна, позаботься о ней как можно лучше. Я вернусь завтра днем.

— Нет, я должна знать, что ждет этого человека, скажите мне… Гордас, что с ним сделают?

Юноша быстрым шагом нес меня к летмобилю и, даже не сбив дыхания, уверенно произнес:

— Отец убьет его. Ты поступила правильно. Я не сомневался в твоем выборе, это чудовище нужно наказать. Я бы остался, чтобы увидеть, но нужно помочь тебе. Теперь ты со мной, я больше не оставлю тебя одну. Пока это будет возможно. Пока я еще здесь.

Глава 31. Между ночью и днем

Гордас настоял на том, чтобы в летмобиле меня осмотрел портативный «доктор». Я пыталась спорить, убеждала, что совершенно здорова, рвалась обратно на берег. А потом, кажется, в кровь мне ввели успокаивающее вещество. Наступило полное равнодушие и апатия.

Мы летели домой. Скоро я окажусь в знакомой, привычной обстановке, приму ванну, надену любимое платье на широких бретелях и попрошу Рин подавать завтрак. После пробежки ко мне присоединится Гордас. Все как всегда… Или нет. Мое тело расслабилось, а ум бунтовал: