Трон - Димов Максим - Страница 44

Все повернулись к самому старшему принцу.

— Я бы хотел взглянуть на оружие, — первым делом заявил Леонард.

— И на стрелу, — добавил Винсент, вертя в руках пущенный по кругу наконечник.

— Вот так рассказ! — Филипп казался более чем удивленным. — Ты, Ланс, единственный, кто пользуется клейменым оружием. И зря! Не те нынче времена, знаешь ли.

— Где ты был раньше с умными советами?

— Выходит, ты, Эд, саботировал поиски Винсента и Ланса? Теперь понятно, почему тебе понадобилось более суток для того, чтобы выйти на место их ночлега, — задумчиво проговорил Леонард.

— Время показало, что я прав, — высокопарно заявил старший брат.

— Ты был бы прав еще больше, если б ничего не трогал и предоставил делать выводы остальным, — мрачно буркнул Винсент. — Твои интриги слишком дорого нам обходятся.

— Я поступил так, как считал нужным!

Диана взяла у Винса наконечник и погрозила им любимцу покойного короля.

— Имея на руках такие улики, мы могли прижать Фредерика. Почему ты ничего не сообщил кому-то из нас?

— А если б он оказался заодно с Фредом?

— Тогда ты мог рассказать всем сразу, у тебя была такая возможность. И твое убийство теряло бы всякий смысл.

— Не смеши меня, Ди! Вы бы никогда мне не поверили. В самом лучшем случае, голоса разделились бы поровну.

— В этом-то все и дело, — поддержал его Филипп. — Мы и стакана воды не сможем передать друг другу, не расплескав половину. У меня и сейчас есть сомнения.

Ланс расхохотался.

— Это меняет дело, — решительно заявил Винсент. — Отпускать Ланса одного нельзя.

— Если уж на то пошло, неплохо бы поговорить с Фредериком и Виктором, — предложил Филипп.

— Нет, это не годится, — тут же возразил Леонард. — Во-первых, мы не можем все бросить здесь и мчаться к ним. Во-вторых, никто не знает, как они себя поведут. Если они начнут отпираться, у нас будет только два выхода: либо поверить, либо нет. А второе означает открытый раскол. Нам нужен сейчас раскол?

Близнец тяжелым взглядом оглядел каждого.

— Уж лучше б они просто сбежали из страны. Честное слово, я б не стал мешать, — угрюмо проговорил Винсент.

— Но они остались, и с этим нужно считаться… Винсент, ты едешь с братом?

— Да.

— Без тебя нас останется только четверо, — расстроено констатировал Леонард. — И непочатый край работы. Ланселот, не хочу детально вникать в твои планы, но у тебя действительно есть что-то стоящее?

Ланс задумался.

— Как сказать… Я намерен проследить кое-какие события, что остались вне нашего внимания. В зависимости от результатов и буду действовать.

— Ясно, Винсент, почему бы тебе ни заняться еще кое-чем?

— Кое-чем?

— Столица пуста, и это плохо. Раз уж ты будешь там, тебе придется взять на себя… э… некоторые представительские функции.

— Это что-то вроде того, чем занимались Фредерик с Виктором, а чуть позже ты?

— Не вроде, а то же самое, — усмехнувшись, поправила Диана. — Будешь олицетворять власть.

Она внушительно посмотрела на брата. Винсент поморщился.

— Прелестно.

— Можно считать, что мы в общих чертах наметили наши дальнейшие действия?

— Можно, но есть частности. И некоторые из этих частностей мне не нравятся, — неожиданно заявил Филипп.

— Например?

— Я допускаю, что Ланселот найдет убийцу или убийц Лоуна и прочих. И что дальше? Мне не понравится, если он, за нашими спинами, начнет разыгрывать из себя мстителя.

— Мне тоже, — присоединился к кузену Эдвин.

— Хочешь этим заняться лично? — осведомилась Диана.

— Я хочу заранее знать мотивы таких шагов.

— Так может сказать только истинно невинный, — съязвила сестра.

— Все, что узнаю я, узнаете и вы, — пообещал Ланс.

Филипп явно не поверил, но благоразумно промолчал. Тогда заговорил Винсент:

— В свою очередь, и мы бы хотели знать обо всем, что будет происходить у вас.

— Естественно, — кивнул Леон, — без этого твоя миссия просто не имеет смысла.

Только сейчас Ланс заметил, что уже стемнело. И похолодало.

— Леон, — позвал он, — пошли узнать, что там с переправой.

— Переправа завершена, принц.

От тихого вкрадчивого голоса Яго Ланс вздрогнул и оглянулся. Мастер сидел позади него и небрежно поигрывал ножом.

— Понтоны они перетянули на свой берег и скорее всего завтра предложат нам их забрать. Впрочем, могут и не предложить, если решат наплевать на нашу реакцию.

— По крайней мере, эта ночь в полном нашем распоряжении, — вставая, заметил Филипп. — Давайте не тратить ее попусту… И идемте под крышу. Холодно.

ЧАСТЬ 3

Ланс шел по коридору и, вспоминая свое поспешное бегство отсюда, невольно улыбался. С тех пор минуло полгода, но ему казалось, что это случилось совсем недавно. Особенно яркие воспоминания захлестнули принца, едва он приоткрыл дверь кабинета.

Перевернутое кресло в углу, разбросанные по полу бумаги, глубокие царапины на паркете, оставленные металлическим сейфом, который они с Паулем тогда, в спешке, открывали с помощью кувалды. Нарядные изразцы засоренного камина покрывал слой сажи.

В комнату вошел Пауль и, не сдержавшись, охнул.

— Что, старина, непорядок?

Слуга обескуражено развел руками.

— Как же здесь жить, Ваша Светлость?

— Хороший вопрос, — протянул принц. — Признаться, и я не ожидал увидеть такое. Все ведь вроде было в порядке?

Ланс вопросительно посмотрел на слугу, и тот виновато пожал плечами.

— Но мы очень спешили, Ваша Светлость.

Ланс подошел к окну.

— Сделаем так, — наконец решил он. — Пока ты будешь приводить дом в порядок, я поживу во Дворце. Распорядись, чтоб мои вещи доставили туда.

Слуга поклонился.

— И, надеюсь, ремонт не займет много времени.

— Когда Ваша Светлость желает въехать в дом?

— Как можно раньше. Поспеши с этим.

— Слушаюсь.

Пауль ушел, а Ланс поднял кресло и уселся лицом к окну.

…Всю ночь они обсуждали дела семейные и государственные, и сейчас, вспоминая все это, Ланс с некоторым удивлением отметил, что до открытой ссоры не дошло. Вот только сам он запутался в своих чувствах.

После охоты ненависть улетучилась, и он не знал, радоваться этому или грустить. Боль, овладевавшая им каждый раз при воспоминании об Иль, тоже притупилась. Он корил себя за бессердечие и цинизм, и уже в следующую секунду пытался забыться, выкинуть из головы ее образ. Чаще всего, к сожалению, успешно.

Леонард же, этот новый Леонард… Как-то незаметно брат превратился в человека, к которому хотелось обратиться за советом, которому хотелось верить. Вот только сознавать это было неприятно. Винсент — даже Винсент! — готов был отказать ему в поддержке, а Филипп, хитроумный и злоязычный, не выказал особого неудовольствия, выслушивая наставления близнеца. Когда принц думал о Леоне, в нем просыпались мелкая зависть, злоба, подлость, и от этих чувств он был противен себе. И тогда Ланс научился не думать о близнеце.

Они решили, что Леонард с Дианой останутся на востоке и примут командование армией. Эдвин взял на себя подготовку к войне. Филиппу подыскали занятие, достойное его изворотливости и авантюризма — он должен был следить за Виктором и Фредериком. Ланс полагал, что эта парочка ни в чем не уступит двоюродному брату, но все сомнения держал при себе, надеясь, что задание займет того и отвлечет от иных, более опасных мыслей.

Меньше всех был рад своей доле Винсент, который подозревал, что с прибытием в столицу вряд ли сможет оказать Ланселоту достаточную поддержку. И подозрения его беспочвенными не были.

…Дворец принц покинул только поздним вечером. Было холодно и сыро, и промозглый ветер заставил его зябко поежиться. Запахнувшись плотнее, он пересек Дворцовую площадь и вышел через Головные Ворота. Несколько минут принц в раздумье постоял, рассматривая расстелившуюся у подножия Королевского Холма столицу, и решительно зашагал вниз. Не доходя до крайних пригородных строений, он свернул с дороги, пересек небольшую рощицу и оказался перед двухэтажным зданием казарм Королевской Гвардии. Из караульной будки вышел дежурный офицер и, узнав принца, вытянулся и отдал честь. Подхватив под локоть, Ланс вывел его из освещенного льющимся из караулки светом пятачка и что-то недолго говорил, после чего офицер быстрым шагом скрылся в казарме. Небрежно прислонившись к стене, Ланс остался ждать. Очень скоро из казармы выбежали две закутанные с головы до ног в черное фигуры. Следом показался и офицер, но остановленный жестом, отдал честь и вернулся к себе в караулку.