Трон - Димов Максим - Страница 26

— Привет, малыш! — небрежно поздоровался принц. — Узнаешь меня?

Глаза мальчика на миг приняли осмысленное выражение, и он вдруг оскалился в грубом подобии улыбки.

— Молодец, — похвалил Ланс и улыбнулся в ответ. — Проводишь к хозяйке?

Тот долго смотрел, не мигая, потом кивнул и быстро попятился назад, к тигру. Подойдя к зверю, он присел перед ним на корточки и, обхватив руками за шею, уперся лицом в оскаленную морду хищника. Зверь зарычал, мотнул головой и неожиданно ударил лапой человека в плечо. Того отбросило на несколько метров в сторону, но он тут же вскочил на ноги. Тигр и мальчик замерли, глядя друг на друга, Ланс с интересом ждал продолжения. Внезапно, человек захохотал, отрывисто и громко, тигр оскалился и попятился. И тут мальчик прыгнул на него. Также молниеносно, огромный кот отскочил в сторону, чтобы тут же напасть в свою очередь. Два тела сплелись в клубок, покатились по земле, снова распались. Человек резко отпрыгнул к дереву и с поразительной быстротой влез по стволу на ветвь, метрах в трех от земли. Почти не напрягаясь, тигр взлетел вверх, и когда его когтистые лапы уже почти достали мальчика, тот, победно крикнув, прыгнул вниз, прямо в густые заросли у края тропы. Зверь метнулся следом, из кустов донесся дикий рев и звонкий детский хохот, захрустели ломаемые ветки.

Возня в темноте продолжалась несколько минут, прежде чем они снова выскочили на тропу. Ланс негромко свистнул, и две головы моментально повернулись к нему. Мальчик и зверь быстро переглянулись и настороженно, с двух сторон, стали приближаться к принцу.

— Мне бы не хотелось делать тебе больно, дружок, — заметив их приготовления, произнес Ланс, пристально глядя на человека.

Тот сделал еще несколько шагов, прежде чем в его взгляде появилось осмысленное выражение. Мальчик остановился, остановился и тигр. С неудовольствием глядя на пришельца, мальчик схватил тигра за шкуру, развернул, и они бок о бок пошли по дороге. Вздохнув, принц последовал за ними.

…Старуха рассмеялась.

— Непросто в мои годы угнаться за молоденькими мальчиками.

— Ну, уж и непросто, — усмехнулся он. — С твоими-то возможностями, ты можешь заполучить кого угодно.

— Кто угодно мне не нужен, Ланселот.

Он покосился на хозяйку. Улыбка уже сошла с ее морщинистого лица, и на него в упор смотрели темные провалы глаз. Он почувствовал неловкость, стесненно поерзал на стуле и, криво улыбнувшись, буркнул:

— Зато так много интереснее.

Собеседница немедленно зашлась в хриплом, кашляющем смехе, ее голова странно задергалась на тощей сморщенной шее. Вдруг, так же внезапно, она снова посерьезнела и опять посмотрела на Ланса. Но теперь в ее взгляде не осталось ничего жалкого. Провисшие складки кожи больше не казались такими отталкивающими, и все ее лицо, напоминавшее до этого скомканную тряпку, отвердело. Исчезла мелкая противная дрожь, а от огромных глаз стало просто невозможно оторваться. Мгновенно улетучились все эти наслоения накопленных за жизнь эмоций, которые собственно и старят человека, и через морщины на Ланса смотрела сама молодость. Он не мог оторвать от нее взгляда, пока не почувствовал тягучей расслабленности, лени, обволакивающей его, словно ужас — кролика под гипнотическим взглядом играющего кольцами удава. Он понял, что попал под воздействие собеседницы и, чувствуя, что начинает погружаться в колдовской омут, уже подумывал о вызове Древа, когда сообразил, что в состоянии освободиться и без этого.

Это отняло у него несколько секунд, но на хозяйку, однако, не произвело ни малейшего впечатления. Та все также не отводила от него глаз. Но теперь это уже был самый обычный взгляд.

Потом стало что-то происходить с миром вокруг них. Перспектива исказилась, свет, словно преломляемый невидимой линзой, подвешенной на уровне лица старухи, причудливо заиграл на нем тенями. Появилась слабая дымка и, наконец, воздух мягко осветился на несколько секунд, и все окончательно приняло первоначальный вид. И начала меняться сама старуха.

Поднялись и распрямились костлявые плечи, чуть не лежавшие до этого на столе; голова поднялась, гордо откинулась назад, а ее засиявшие глаза смотрели теперь не исподлобья, а надменно, сверху вниз, и веселые искорки угадывались где-то в их глубине. Словно не в силах сдержать волны роскошных рыжих волос, в беспорядке спадающих на плечи, с головы слетел платок. Она подняла руки и, зарывшись длинными, изящными пальцами с остро отточенными ноготками в волосы, отбросила их с лица. Ее хламида превратилась в некое подобие туники с очень низким воротом. Словно демонстрируя свою новую фигуру, она глубоко вздохнула и улыбнулась принцу, сверкнув белыми зубами.

— М-м-м, — с веселой многозначительностью она искоса посмотрела на расплывшегося в улыбке гостя.

— Давно бы так, — сказал Ланс.

Сейчас, глядя на Торикс, он испытывал огромное удовольствие, ему даже показалось, что в помещении стало просторней и чище. Ланс как будто в одно мгновение перенесся в другой мир, ясный и чистый, с красивыми и приветливыми людьми. Даже мальчик, лежавший на ковре у камина в обнимку с тигром, поднял голову и посмотрел на хозяйку, сузив свои кошачьи зрачки в точки. Это была другая Торикс, яркая, добрая, прекрасная. И Ланс почувствовал, что была она такой же реальной, как и та, первая, старая — коварная, хитрая и злопамятная.

Сейчас она смотрела на него, и взгляд ее был теплый и дружеский. И, по-видимому, вид у него был достаточно глупый, потому что на щеках у нее появились лукавые ямочки, которые она попыталась согнать, но не смогла и, в конце концов, хихикнула. Ланс постарался убрать с лица приклеившуюся дурацкую улыбку, но не смог. Торикс не выдержала и уже открыто рассмеялась.

— Ох, прости, Ланс, но у тебя такой вид… — она изящно промокнула глаза платочком и деловито осмотрелась.

И принялась хозяйничать. От поленницы у стены отделились несколько смолистых чурок и, пролетев через всю комнату, приземлились прямо в камин, вспыхнувший после этого неестественно быстро и ярко. Между ними прямо из воздуха возник столик, на котором с тонким звоном появился графин и два бокала. Мальчик и тигр покинули подстилку и убрались в неосвещенный закуток, откуда следили за Лансом немигающими глазами, казавшимися в темноте четырьмя раскаленными угольками.

— Свечу на стол, — потребовал Ланс, и когда та появилась, добавил:

— Огонь!

Свеча зажглась.

— Хорошо.

— Голоден? — спросила Торикс — приветливая хозяйка.

Он лениво отмахнулся.

— Сыт по горло. Ты же знаешь, после посещения пещеры аппетит не скоро возвращается. Во всяком случае, ко мне.

Она сочувственно вздохнула.

— Бедный, неужели к этому невозможно привыкнуть?

— Ты можешь назвать хоть одного привыкшего?

Торикс медленно покачала головой:

— Не могу. Как не могу назвать всех тех, кто не дошел ко мне.

— Таких хватает, можешь не сомневаться. Их кости в несколько слоев покрывают пол пещеры.

Она аккуратно поставила бокал и посмотрела на гостя.

— Ты ведь не обвиняешь меня в их смерти?

— Конечно, нет. Прости, пожалуйста, за тон.

Она улыбнулась:

— Ну что ты, все хорошо.

Ланс кивнул и вытянул ноги к огню.

— Их никто не звал сюда, — сказал он. — И они знали, на что шли.

— Вряд ли знали, но все равно жаль.

Она замолчала, задумчиво глядя на огонь.

— Торикс, — нерешительно позвал Ланс.

Она повернулась:

— Я только хотела сказать, что никогда уже не пойму их. Собственно, этого-то и жаль.

— Понять их несложно. Они шли за советом. О мудрости Торикс ходят легенды.

Она печально негромко произнесла:

— Ну конечно, зачем же еще сюда идти. Говори, принц, зачем сюда пришел ты?

Торикс неподвижно сидела, уперев подбородок в ладони, и свет очага отражался в ее темных, устремленных в себя, глазах. Наконец, она вздохнула и откинулась на спинку.

— Значит, Лоуна больше нет, — то ли спрашивая, то ли констатируя, проговорила она.