Замуж за миллионера (ЛП) - Райан Кендалл - Страница 33

Понятия не имею, что ждет меня завтра. Знаю только, что никогда больше не буду помогать Стерлингу в поисках жены.

ГЛАВА 37

Камрин

Я не включала телефон все выходные, и теперь в понедельник утром вернулась на работу, не зная, пытались ли Анна или Стерлинг связаться со мной.

Тысячу раз я почти сдавалась. Не для того, чтобы связаться с ним. Но в воскресенье я долго стояла у кухонной стойки, держа палец на кнопке включения мобильного. Желание узнать, пытался ли Стерлинг найти меня, было очень сильным. Придет ли от него сообщение с извинениями? Найдется ли объяснение, почему после всего произошедшего между нами он решил все-таки вернуться к Ребекке?

Не хочу ничего знать. По крайней мере, сейчас.

Пробираясь по дебрям электронной почты и другим малозначащим вещам, я подавляю зевок, пытаясь разгрести свой почтовый ящик. Успокаивающий утренний ритуал в паре с дымящейся чашкой кофе заставляет меня снова почувствовать себя наполовину человеком. Долгие выходные, проведенные в угрюмом настроении, были депрессивными. Моя работа дает возможность ставить цели, так что, по крайней мере, хоть это радует.

Я все еще думаю, хватит ли у Анны смелости показаться здесь. И понятия не имею, что буду делать, если она появится, так как предполагаю, что выцарапать ей глаза и назвать сучкой противоречит кодексу поведения сотрудников.

Без нескольких минут восемь, Анна входит в кабинет. Вместо уверенности, которую она излучала в субботу, гордо держа голову, когда проходила мимо моего столика, сегодня на ее лице застыло холодное выражение.

— Привет, — смущенно говорит она. Входит в кабинет, но остается у двери.

Поднимаю на нее взгляд, но не отнимаю пальцы от клавиатуры. Надеюсь, что все пройдет быстро и безболезненно, может быть, она просто пришла забрать свои вещи.

— Мы можем поговорить?

Я вздергиваю подбородок.

— Конечно. Говори, что хотела сказать. — Это все равно ни черта не изменит.

У меня есть гордость, и я не могу сказать: «Эй, ты предала меня? Это круто». Может быть, со временем и получится простить ее, но доверие не вернуть. А дружба без доверия — это как девичник без алкоголя, не хочу в этом участвовать.

— Я поступила так под влиянием момента. Серьезно, это комплимент твоим навыкам пиар-менеджера.

Анна неловко улыбается, а меня слегка подташнивает, но я сохраняю нейтральное выражение лица, все еще желая выслушать ее.

Поскольку я ничего не говорю, она продолжает:

— Идея выйти замуж за мультимиллионера, не говоря уже о том, что он сексуальный англичанин… Я просто не могла не попробовать. Надеюсь, ты понимаешь.

Теперь я просто начинаю злиться. Анна и не думает извиняться. Это все пустые отговорки.

Я делаю глубокий вдох, убеждаясь, что мой голос спокойный и контролируемый.

— У меня много работы, Анна. Какое это имеет значение?

Она переминается с ноги на ноги на своих высоких каблуках.

— Просто хотела убедиться, что ты не злишься.

От этих слов я чуть не смеюсь. И не потому, что это смешно, нет. Имею в виду маниакальный смех диснеевской злодейки, потому что Анна явно не в своем уме.

— Злюсь? — Я встаю из-за стола. — Давай посмотрим. Ты бросила меня во время рабочего мероприятия, чтобы попытаться подцепить парня. Парня, к которому, как ты знала, у меня есть чувства, даже несмотря на все обстоятельства. Так что нет. Злость даже и близко не описывает мое состояние.

Анна открывает рот и делает шаг назад.

— Я не просто злюсь. Я в ярости от твоего поведения, разочарована отсутствием извинений и, честно говоря, поражена тем, что тебе хватило наглости явиться сюда и спросить, не злюсь ли я. Мы закончили, Анна. И не только этот разговор, но и работать вместе.

— Ты увольняешь меня?! — восклицает она, недоверчиво повышая голос.

— Нет, не я тебя увольняю. Это решение Оливии. Оказывается, когда хочешь сохранить работу, ты должен, ну не знаю, делать то, для чего тебя наняли, а не подводить людей, которые на тебя рассчитывают. — Я пересекаю кабинет и останавливаюсь прямо перед ней, уперев руки в бока. — До свидания, Анна.

Раздраженно фыркнув, Анна поворачивается на каблуках и несется прочь, издавая возмущенные звуки.

Я тяжело вздыхаю, мои колени дрожат, несмотря на то, что внешне выгляжу спокойной.

Как раз в этот момент из-за угла появляется Стерлинг, медленно хлопая.

— Это было просто великолепно.

Я криво улыбаюсь. На самом деле, мне было чертовски приятно постоять за себя. Мне не нравится мысль о потере подруги, но, как говорится, кому нужны враги с такими друзьями?

Мы с Анной были близки с начальной школы, хотя в последние несколько лет немного отдалились друг от друга. Я понимаю, что жизнь продолжается, каждая из нас будет зализывать свои раны и в конце концов справится с этим. Черт, может быть, мы даже посмеемся над этим когда-нибудь за коктейлями, хотя сомневаюсь.

У меня нет времени размышлять о том, что только что произошло с Анной. Потому что прямо передо мной в сшитом на заказ костюме стоит Стерлинг и выглядит душераздирающе, до боли в груди красиво.

Крепись, Камрин.

— Тебе что-то нужно?

— Да. Я пришел поговорить с тобой о субботе. — Он запыхался, будто бежал всю дорогу сюда. А может и правда бежал. Его офис на другом конце города.

Я взглядом окидываю красные и зеленые папки, которые Стерлинг держит сбоку.

В отличие от Анны, он здесь не для того, чтобы загладить свою вину. Он просто пытается продолжить наш проект, нашу общую цель — женить его. Похоже, Стерлинг сделал свой выбор. Зеленая папка — для тех женщин, с которыми он хотел бы еще раз встретиться, а красная — для тех, кто не подошел. Похоже, он хорошо следовал указаниям.

Как ни трудно произносить эти слова, я их выдавливаю:

— Входи.

Возвращаюсь к своему столу и сажусь в кожаное кресло на колесиках, а Стерлинг садится напротив. Он опускает обе папки на мой стол. Красная толщиной сантиметров десять и разрывается от фотографий. Зеленая выглядит так, словно пуста.

— Я пытался дозвониться до тебя все выходные, — говорит он мягким тоном.

Сжимаю губы, стараясь не сказать ничего, что включало бы в себя слова «пошел» и «ты». Будь профессионалом, Камрин. Пройди через это.

— Я разберусь с этим. — Тянусь за зеленой папкой, но Стерлинг удерживает ее ладонью на месте.

— Я просто не понимаю, что случилось, — говорит он.

Сделав глубокий вдох, я пытаюсь успокоиться. Но после разговора с Анной моя терпимость практически исчезла.

— Случилось то, что я оказалась идиоткой. У меня есть работа, а я позволяю эмоциям мешать ей. Это больше не повторится. — Мой тон холоден, и если бы я могла похлопать себя по спине за то, что мой голос звучит так отчужденно, то так и сделала бы.

Взгляд Стерлинга темный, неистовый и полон противоречий.

— Я влюбился в тебя.

— Полная чушь. Я видела тебя и эту Ребекку. Твою бывшую.

Его темные брови сходятся вместе, губы, созданные для поцелуев, приоткрываются, а выражение лица становится смущенным.

— Что именно ты видела?

Что именно я видела?

— На полу валялось платье. И я слышала стоны.

Он кивает, не отрицая этого.

— Почему ты с самого начала не признался, что не забыл свою бывшую?

— Я понятия не имел, что именно ты видела. Единственное, что я знал — твоя подруга Анна накинулась на меня, а потом ты ушла.

Я смотрю на свои руки.

— Я видела, Стерлинг. А только потом ушла, потому что больше не могла делать это.

— Позволь мне объяснить тебе пару моментов, — начинает Стерлинг спокойным тоном. — По какой-то странной причине через процедуру отбора пропустили мою бывшую, Ребекку, что само по себе бессмысленно, потому что я уже говорил тебе, что она меня не интересует. В смысле, вообще.

Стерлинг наклоняется вперед, вцепившись руками в край моего стола. Я поднимаю взгляд, и его темные глаза наполняются сожалением.