Неожиданная Россия (СИ) - Волынец Алексей Николаевич - Страница 37

Но отдавать столицу Древней Руси в Москве очень не хотели – Киев, «вотчина извечная государя нашего», был наглядным символом московских претензий на всё древнерусское наследие. У поляков выторговали, что русский гарнизон останется в городе временно, «на срок в два года». Чтобы успокоить польское дворянство, русский царь обещал выплатить им 200 тыс. руб. компенсации за разрушенные восставшими казаками имения.

В итоге временное оказалось постоянным – все следующие 20 лет Москва под разными дипломатическими предлогами затягивала «отдачу» Киева. Пока на новых переговорах о «вечном мире» в 1686 году польским послам не заявили, что город «не уступят без крови» («az do krwi i golow polozenia nie ustapimy», – как доносили польские посланцы в Варшаву).

Россия воспользовалась тем, что полякам, к тому времени втянувшимся в большую войну с Турцией, стало не до возвращения былых владений. Но право грубой силы, позволявшее не отдавать обещанное, требовалось облечь в дипломатические формы. Поэтому полякам намекнули, что Москва за Киев готова платить.

Польским магнатам денег хотелось, но открыто продать кусок своего государства, да еще имеющий столь символическое значение, они тоже не могли. И стороны начали долгие переговоры о сумме, которую Россия заплатит Польше «по братской дружбе и любви» – именно так дипломаты в 1686 году официально сформулировали назначение платежа. Фактически же, началось долгое и страстное обсуждение цены, по которой Москва купит Киев у Варшавы.

Торговались несколько месяцев в натуральном стиле восточного базара. Изначально польские послы назвали сумму в 4 млн. злотых (800 тыс. руб.), в ответ русские дали свою цену в 26 раз меньшую – 30 тыс. руб. Польские послы эмоционально обозвали русское предложение «шуткой» и патетически восклицали, что «сердце их вынято» вместе с Киевом. В ответ московские бояре меланхолично согласились «прибавить к прежнему, что доведётся».

800 тыс. рублей в то время равнялись половине всех доходов государства Российского за год. И поляки в торге уступили первыми, снизив запрос до 3 млн. злотых или 600 тыс. руб. Через месяц переговоров и эта сумма упала в три раза.

Примечательно, что ход дипломатической торговли обе стороны фиксировали очень тщательно. И русские и поляки подробно записывали все психологические реакции дипломатов-соперников: кто как смотрел, как говорил, когда повышал голос и т. п. Поэтому историки теперь знают буквально по минутам, когда фаворит царевны Софьи князь Голицын кричал на польских послов «wielkim glosem» и когда глава польской делегации, познаньский воевода Кшиштов Гжимултовский «тяжко» смотрел на литовского канцлера Огинского.

На 200 тысячах рублей переговоры застряли – московские бояре упёрлись и предложили полякам ехать домой. Те неделю демонстративно готовились к отъезду, после чего сообщили, что согласны и на 150 тысяч. Следующие две недели переговоров сэкономили Москве ещё 4 тыс. руб. – в итоге два славянских государства сторговались на 146 тысячах.

Сумма эта соответствовала примерно 10 % годового бюджета России в то время. Но проблема заключалась в том, что её требовалось собрать и передать полякам серебряной наличностью – то есть перевезти через границу 7 тонн драгоценного металла. В итоге возник новый дипломатический скандал, когда гружёные серебром телеги в мае 1686 года застряли в грязи под Смоленском из-за весенней распутицы.

Поэтому свои 7 тонн серебра за Киев поляки получали целый год в три приёма. Больше всего в Москве опасались, что выплаченные суммы пойдут на укрепление польской армии. Но полученные деньги Варшаве на пользу не пошли – местные магнаты тут же поделили их между собой. А Москва, купив Киев и «вечный мир» с поляками, тут же начала готовить первый поход на Крым…

Глава 21. Любовь к котикам по старорусски…

Предки наши тоже любили котиков. Предки, которые побогаче, типа царя Алексея Михайловича, заказывавшего портреты своих котов европейским художникам, любили их искренне.

А вот предки попроще любили котиков практично – например, в 1674 году в Москве хороший крупный кот стоил от 30 до 36 копеек (это обалдеть как дорого – цена простой лошади тогда около 2 руб.). При этом на рынке активно торговали и кошачьим мехом – шуба из кошачьих шкур стоила от 80 копеек до 1 руб. 20 коп., т. е. почти в два раза дороже заячьей.

В статистике мехового экспорта из Архангельска в XVII веке тоже присутствует мех "всяких кошек". И это не только всякие рыси и т. п., нет. Судя по запискам шведского дипломата Йохана Кильбургера, это в том числе и шкурки обычных котов…

Глава 22. Москва и Пекин мирились на «римском языке»

Как под распитие кваса был заключён первый русско-китайский договор

«Лета 7194 генваря в 20 день великие государи цари и великие князи Иоанн Алексеевич, Пётр Алексеевич и великая государыня, благоверная царевна и великая княжна София Алексеевна, всеа Великия и Малыя и Белыя России самодержцы, указали окольничему и намеснику брянскому Фёдору Алексеевичю Головину ехать в великих и полномочных послех для договоров и успокоения ссор китайского богдыхана…» – гласит сохранившийся в архивах старинный документ. В переводе на современный язык, он означает следующее: 20 января 1686 года в Москве был назначен полномочный посол для будущих переговоров с «богдыханом», маньчжурским императором Китая.

«Для успокоения ссор китайского богдыхана…»

Наличие в этом документе аж нескольких царей относится к тому короткому периоду, когда во главе России официально числились трое – будущий император Пётр I, его рано умерший брать Иван и их старшая сестра Софья. Три монарха разом на престоле, естественно, означали напряжённую внутриполитическую борьбу. И выбор кандидатуры полномочного посла для переговоров с далёким Китаем был одним из плодов этой внутренней драки за высшую власть.

Дело в том, что Фёдор Головин принадлежал к сторонникам царевича Петра и, соответственно, был противником царевны Софьи. Путешествие к дальневосточным границам три века назад длилось более года, так что дипломатическая миссия, переговоры и обратный путь неизбежно занимали ряд лет. Для царевны и её фаворитов это был отличный повод надолго удалить из столицы влиятельного противника.

Фёдор Головин имел чин «окольничего» (второй по старшинству после боярина в государственной иерархии допетровской Руси) и принадлежал к знатному дворянскому роду, его родной дядя был воспитателем маленького царевича Петра. Так что назначение на Дальний Восток 36–летний «окольничий» мог счесть замаскированной ссылкой, если бы не важность поставленных перед ним задач…

К тому времени Россия закончила успехом длившийся много десятилетий конфликт с Польшей за Украину. В январе 1686 года в Москве уже ждали большое посольство из Варшавы – поляки не только отдавали русским царям Киев, но и заключали военный союз для общей борьбы с турками. Правительство царевны Софьи (а именно она тогда определяла политику, оттеснив двух коронованных братьев) в этих условиях готовилось к первой попытке покорить Крымское ханство – в ту эпоху вассала турецкого султана. Победа в Крыму могла не только расширить владения России, но и серьёзно укрепить царевну в её соперничестве с братьями.

Однако к исходу предыдущего 1685 года в Москву пришли тревожные вести с противоположного направления, от берегов далёкого Амура – там войска маньчжурского императора с боем вытеснили русских из Албазинского острога. Хотя стрельцы и казаки из Забайкалья почти сразу восстановили это русское поселение на Амуре, но большой конфликт на дальневосточных границах был не в интересах Москвы. Занявшись подготовкой сложного похода на Крым, правительница России обоснованно опасалась войны на два фронта, сразу с двумя огромными империями – с османской Турцией на Западе и с маньчжурским Китаем на Востоке.