Клан. Разбитые стекла (СИ) - "ShadowCat" - Страница 33

— И это тебе просто кажется. Хотя, ненависть — не так уж плохо. Можешь ненавидеть, злиться, обижаться и считать меня редкостным гадом — на здоровье. Это всего лишь значит, что ты не сломалась. Равнодушие, безразличие и апатия — намного хуже, Солнышко, — в голосе мага не было издевки — лишь тень улыбки и бархатные нотки. — А теперь положи головку мне на плечо и засыпай, еще успеешь меня от души отненавидеть.

— Вы обещали, что не причините мне вреда, — еле слышно напомнила девушка.

— А я разве причиняю? Да, пока тебе дискомфортно, ты дрожишь и готова бежать хоть под пули, лишь бы подальше от меня. Но даже сейчас ты уже больше препираешься со мной, чем боишься. А наутро твой страх передо мной станет еще слабее, если не исчезнет совсем. Ты же не боялась спать с Химерой?

— Она женщина! И совсем не страшная, — неуверенно ответила Полина.

Начальник особого отдела едва не рассмеялся.

— Скажи это тем, кому она помогла распрощаться с жизнью. Химера не страшна тебе не потому, что она безобидна, а потому что ты ей доверяешь. А я на допросе испугал тебя и причинил боль, чем подорвал твое доверие. Мне жаль, что пришлось заставить тебя через это пройти, теперь понадобится больше времени, чтобы ты мне доверилась.

— Ну зачем вам это надо? Пристрелили бы — и дело с концом.

— Лина, я устал, как собака, и зол, как пять тысяч демонов, — вздохнул Андрей, вдыхая пьянящий запах ее волос. — О моих целях и методах их достижения потом поговорим. Спи, Золотинка моя. Кошмаров больше не будет.

Услышав про пять тысяч демонов, дальше спорить с чекистом Полина не решилась. Да и не представляла, как с ним спорить, если все ее доводы напрочь разбивались о его непоколебимые решения, а ее мучительные, разрывающие на части эмоции — о непрошибаемый монолит нерушимого спокойствия нелюдя. Неужели он и убивает без малейшей тени эмоций на жестком непроницаемом лице? Полкана… полковника Ивашина разумно опасались даже подчиняющиеся ему головорезы и собственный фамильяр. Ей ли, беспомощной девчонке, которая еще ходит и дышит лишь по его милости, бросать ему вызов или противиться его воле? Да иерарх ее на одну ладонь положит, другой прихлопнет. Полина покорно замерла в его руках и сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь успокоиться — близость мужчины ее пугала не меньше, чем его непонятные намерения. Любой мужчина в кривом зеркале пережитого ужаса казался опасным чудовищем уже потому, что родился мужчиной. Да, Андрей Аристархович до сих пор ее и пальцем не трогал без необходимости, но зачем уложил в свою постель? Поразвлечься, имей он такое желание, глава особого отдела мог бы где, когда и с кем угодно, и с ней в том числе. Что ему стоит прямо сейчас разорвать или стянуть с нее бельишко и подмять ее под себя, грубо раздвинув ноги? Правильно, ничего. А посмеет сопротивляться — ей же хуже, бить и ломать кости спецназ умеет профессионально. Таким, как Ивашин, не отказывают. Тем более — такие, как она. Грязные. Пользованные. Б/у. Полину передернуло от омерзения. Нет, она не может его интересовать, как женщина. Видимо, действительно напала блажь, пожалел попавшую в переплет девчонку. Или она для него нечто вроде домашнего кота, раненой птички или новой забавной игрушки. Но не для издевательств, утех или вымещения зла, а скорее что-то типа плюшевого мишки. И слава богу. Ну, побудет у экзарха домашним любимцем или мишкой до завершения операции, это не больно и не страшно. Пожалуй, это самое безобидное применение, которое он только мог ей найти.

Полина тихо вздохнула и прикрыла глаза, стараясь не обращать внимания на непривычный, но приятный свежий запах одеколона, тепло мужского тела и крепкие объятия сильных рук начальника особого отдела. К его чести, руки чекист не распускал. Волос девушки еле ощутимо касалось его дыхание. Ровное, глубокое. Крепко вымотался, раз заснул так быстро. Спящий безоружный маг, без погон, тяжелого пронизывающего взгляда и пугающего ореола власти и могущества, казался таким домашним и совсем не страшным, а его объятия из железной клетки превратились в защитный кокон, укрывший ее от всех бед и кошмаров. Напряженное, как струна, тело девушки постепенно расслаблялось, а пугающие мысли почему-то стали казаться смешными, ирреальными и незначительными, растворяясь в шелесте вновь зарядившего дождя и уютном треске камина. Мир сжался до размеров комнаты, вдруг ставшей для Полины самым безопасным и надежным местом во всей вселенной. Пусть это обман, самообман или бред, пусть это лишь кажется — бороться больше не осталось ни сил, ни желания. Девушка сама не поняла, как соскользнула в сон. Глубокий и безмятежный, как отражение неба.

***

Андрею, несмотря на собачью усталость, чтобы действительно заснуть, времени понадобилось намного больше. Даже сделав вид, что спит, маг ощущал каждую эмоцию девчушки, ее сбивающееся дыхание и заходящееся сердечко. Ее страх, тревогу, непонимание, отрицание, возмущение вперемешку со сдерживаемыми слезами, непреодолимое желание удрать, сменившееся вынужденной покорностью. Не так он хотел бы обнимать женщину, которую назвал своей. Полина казалась пойманной бабочкой, трепещущей в кулаке, лишь бессмысленно истрепав тонкие крылышки. Разожмет ладонь — улетит и погибнет, сожмет чуть сильнее — раздавит. Оставалось лишь держать, осторожно и бережно, но в то же время крепко, как в бою — важнейшую высоту. Удержать над пропастью, в которую она сама так упорно и отчаянно стремится. Вывести из-под огня, из-под удара, просто вынести с проклятого поля боя, мертвой зоны, полосы отчуждения, как он выносил раненых. Выносил из такого ада, что сложно представить, не то, что там выжить. Порой ошибался, иногда не успевал. Но с этой девочкой ошибиться он не имеет права.

Полина вздрогнула во сне и перевернулась на другой бок, прижавшись к нему всем телом. Неосознанно, инстинктивно ища защиты и поддержки. У того, кого боится и думает, что ненавидит. Не у кого больше. Его Солнышко, прекрасная золотистая бабочка с измятыми, изорванными крыльями. Прикосновение маленькой теплой ладошки обожгло грудь, словно выстрел. Иерарх на мгновение замер и даже затаил дыхание, чтобы не спугнуть, не нарушить неосторожным движением эту хрупкую мимолетную близость. Она была так близко, целиком и полностью в его руках. Но пропасть между ними казалась черной, бескрайней и безграничной, как сама Бездна. Огромное, невообразимое расстояние, которое можно измерить разве что в световых годах. И мегатоннах боли, оставившей в ее душе незаживающие раны и выжженную пустыню. Он знал на этом проклятом уровне практически все. Но понятия не имел, как преодолеть это расстояние.

Ветер давно стих, камин почти погас. Ливень за окном сменился лениво накрапывающим дождем, разбивающимся о стекла дробью мелких капель. В эфире стоял белый шум, периодически перемежаемый редкими позывными и ленивыми перебранками оперативников. Даже отключив визор, с телепатической связи начальник особого отдела не уходил ни на минуту.

К фоновому шуму, переговорам и оперативным сводкам маг давно привык и был способен даже спать, отслеживая оперативную обстановку краем сознания. Близость Полины мешала заснуть куда сильнее, будоражила кровь, пьянила сильнее бренди. Чтобы отвлечься, мужчина переключил внимание на эфир, фиксируясь на островках информации, вспыхивающих в океане помех. Это с горем пополам помогло заснуть и немного выспаться до того, как на его личном канале возник Тайфун-Первый.

— Товарищ полковник, ЧП на 814-м.

— Доложи, — маг мгновенно проснулся.

Перед глазами с огромной скоростью замелькали кадры операции по нейтрализации диверсионной группы. Через несколько секунд он уже знал в подробностях все, что произошло в Свердловске-45.

— Проклятие! — мысленно выругался Ивашин. — Совсем охренели, на секретных объектах дублями расхаживают, как у себя дома.

— Похоже, задачи уничтоженной группы не ограничивались кражей и незаконным оборотом оружия, — обозначил свои выводы руководитель спецподразделения “Тайфун”. В эфире повисла недолгая пауза — Первый “добирал” сведения. — Только сообщили: у убитых обнаружены весьма интересные артефакты слежения и магического поиска. Один из маячков настроен на девушку, что мои ребята вытащили в Изварино. Полину Завьялову.