Ваше благородие. Дилогия (СИ) - Северюхин Олег Васильевич - Страница 73

Фредерикса с выпученными глазами посадили на диван и стали поить чаем, чтобы кондратий не навестил старца ранее времени. По книге судеб, в 1913 году ЕИВ пожалует ему графский титул, и он будет именоваться Ваше Сиятельство.

Это я и рассказал, успокоив старика, который со слезами стал благодарить ЕИВ за будущую милость.

- А мне чем вас наградить, господин капитан? – спросил ЕИВ.

- Спасибо, я уже награждён, - сказал я и показал на орден Святого Станислава третьей степени.

- А у меня такого ордена не было, - как-то с грустью сказал Николай Второй, - мне сразу повесили ленту ордена Станислава первой степени.

- Могу подарить свой, - хотелось сказать мне, но я остановился, потому что и так допустил много резкостей, но мне кажется, что они не были лишними. Никто на земле не получил власть от Бога, даже Папы и Патриархи не могут предоставить грамоты о вручении им Божьей власти на земле. Богу богово, а Кесарям кесарево. Так, кажется, говорил Сын Божий?

- А что вы скажете великим князьям, Ваше Величество? – раздался молодой голос пожилой женщины, сидевшей в стороне, в уголке у окна за ломберным столиком и раскладывающей пасьянс.

Это была вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, Мария София Фредерика Дагмар, родная мать ЕИВ, попечительница Женского патриотического общества, Общества спасения на водах, глава Ведомства учреждений императрицы Марии (учебные заведения, воспитательные дома, приюты для обездоленных и беззащитных детей, богадельни), Российского общества Красного Креста (РОКК). В моё время в августе 1915 года она безрезультатно умоляла Николая II не принимать на себя верховное главнокомандование, а затем в 1919 году из Крыма эвакуировалась в Великобританию, а оттуда переехала в родную Данию.

- Как они отнесутся ко всему, что вы тут наподписывали? – язвительно спросила императрица.

Все молчали. ЕИВ по причине своей природной застенчивости, и даже жена его Аликс, Александра Фёдоровна, у которой были натянутые отношения со свекровью, не была так остра на язык, как обычно. Распутин и Столыпин благоразумно помалкивали, когда речь шла об императорской родне, и все смотрели на меня.

- Ваше Императорское Величество, - обратился я к Марии Фёдоровне, - по Книге судеб вы единственная, кто останется в живых из императорской фамилии. Вам удастся в конце гражданской войны уехать в Англию, а оттуда на вашу родину – в Данию. Никого из здесь присутствующих, а также и отсутствующих, не будет в живых. Речь идёт о жизни и о смерти, а не том, что скажет дядя ЕИВ Николай Николаевич. Вся императорская фамилия будет находиться на содержании парламента, который будет утверждать сметы расходов семьи, а великим князьям придётся самим зарабатывать себе на пропитание. И если они выступят против Конституции Российской империи, то их будет ждать суд, о котором говорил поэт поручик Лермонтов.

Глава 63

Когда я одевался внизу, ливрейный швейцар доложил, что их высокопревосходительство господин Столыпин и его благочиние господин Распутин уже уехали.

Обычное дело, как раньше, так и в моё время, и в будущее время, начальнику по хрену мороз, на чём подчинённый доберётся и на чём подчинённый уберётся. Машина под жопой, сел и был таков. На них не надо обижаться, начальники меняются только со сменой общественного строя и когда они из номенклатуры превращаются в обыкновенных смертных, которым приходится самим рулить в машинах и вести жизнь нормального гражданина страны. Точно так же жандармы и полицейские превращаются в людей, когда отменяется их неприкосновенность.

Подошедший дежурный поручик сообщил, что буквально на днях пустили автобусный маршрут от Царского Села до Петербурга. Сам он его не пробовал, но последний маршрут отправляется через полчаса и до остановки максимум пятнадцать минут ходу.

Автобус. Со временем и Россия из феодальной страны превратится в демократическое государство, если народ из быдла превратится в граждан и будет чувствовать ответственность за судьбу страны и за каждого своего согражданина он будет драться где-угодно и с кем-угодно. А вот это уже настоящая фантастика.

Царское Село сейчас находится в городской черте Ленинграда и ехать было недолго, минут двадцать. Но впечатление от езды на автомобиле всегда приятное, особенно на ретро-автобусе, которые вряд ли увидишь даже на старинных фотографиях.

Домой я добрался с небольшим опозданием. Марфа Никаноровна сидела у окна и что-то шила, поглядывая на дверь. Обыкновенная офицерская жена.

Я умылся с дороги. Нет, я сначала разделся, снял сапоги, надел тапочки и умылся. Когда я вышел в гостиную, на столе уже стоял дымящийся ужин.

- Как день прошёл? – спросила меня Марфа Никаноровна.

- Активно, - сказал я. – Никто не звонил?

- Никто, - сказала Марфа Никаноровна. – Аппарат выключен и вряд ли по нему кто-то будет звонить.

Я подключил аппарат и в тот же момент раздался звонок. Звонил Столыпин.

Я доложил, что добрался до дома на автобусе и сейчас ужинаю.

- А я думал, что вы уехали с Распутиным. Впредь прошу не отлучаться от меня далеко, а быть всегда рядом, как и полагается чиновнику для особых поручений, - сказал он.

- Слушаюсь, Ваше высокопревосходительство, - сказал я.

- А вы что, не в курсе, что ЕИВ своим указом отменил титулования? – с явно чувствующейся ухмылкой сказал премьер.

- В курсе, господин действительный тайный советник, - отрапортовал я.

- И вот что ещё, - сказал Столыпин, - ЕИВ распорядился присвоить вам чин подполковника и наградить орденом Святого Станислава второй степени. Поздравляю вас. Завтра в полдень жду вас с планом мероприятий, о котором указано во втором указе. Спокойной ночи, господин подполковник!

Охренеть. Вот этого я не ожидал. Вероятно, я сильно смазал по августейшим рожам с их божественной властью. Чего-то я заговорил как вольтерьянский якобинец.

- Марфа, где у нас водка? – сказал я, а сам побежал к шкатулке со всякими военными мелочами.

Когда я заказывал у портного свои первые погоны с одним просветом для трёх звёздочек поручика, портной посоветовал мне взять ещё одни погоны с одним просветом для капитанского чина, чтобы на погоне не было никаких дырочек. И ещё старый Кац уговорил меня взять пехотные погоны с двумя просветами на вырост.

- Император Наполеон говорил, что в ранце каждого солдата должен лежать маршальский жезл, а старый Кац ещё скажет, что у каждого капитана должны быть полковничьи погоны, - сказал портной. – Представьте себе, что вам присвоят чин полковника, а у вас не будет погонов? Катастрофа.

И сейчас я держал полковничьи погоны и пригоршню звёздочек, а именно двенадцать штук серебряных звёздочек на золотые погоны с двумя просветами.

Я подошёл к жене и сказал:

- Марфа, поздравляй своего подполковника и кавалера ордена Станислава второй степени. Давай выпьем и будем пришивать погоны на шинель.

Старый Кац не был бы Кацем, если бы не всучил мне погоны и на шинель, которые носятся вшивными.

Как бы то ни было, но каждый чин, это по-старому, а по-новому – воинское звание, важная веха в карьере любого офицера. Офицер должен быть карьеристом, иначе зачем он шёл в службу. Не хочешь карьеры, пиши заявление, что ты поступаешь на службу и не хочешь расти выше лейтенанта. И служи лейтенантом.

Мне кажется, что многие офицеры, которые пришивают погоны к шинели, к полевой куртке, к кителю, а ещё прикрепляющие тучу звёздочек на погоны, это я о капитанах, наверное, думают, что как было хорошо, когда в армии были петлицы. Петлицы на воротник пришить много легче, чем погоны на плечи. А ещё возьмите бутерброд из погонов зимой, когда у офицера на погоны на рубашке накладываются погоны на кителе, а сверху ещё погоны на шинели. Это вообще нонсенс.

Большевики много не думали. Они взяли приготовленную императором военную форму с «разговорами» и выдали за свою, пришпилили петлицы и вот вам новая армия. Затем они взяли петлицы гражданских чиновников и заменили просветы и звёздочки на геометрические фигуры: треугольники, кубики, прямоугольники, ромбики и назвали их воинскими званиями.